Ольга Ружникова - Побеждённые (Дочь Лорда)

• Название: Побеждённые (Дочь Лорда)
• Автор: Ольга Ружникова
• Жанр: Фэнтези

Человеческая память коротка, и все, что не сохранили анналы истории, засыплет песок веков. А то, что сохранили, исказят переписчики. С каждым новым поколением все меньше истины останется в былых хрониках. И наступит день, когда не вспомнится ничего…

Вечное как мир озеро хранит древнюю легенду. Одну из многих, что давно забыты. Одну из тех, что не следовало забывать. Новые храмы возведены на месте прежних святилищ, но старые боги исчезли не навсегда.

Мир Эвитана — условный XVII век с элементами фэнтези.

---

А если б даже отец и согласился отдать Эйду за Роджера Ревинтера? Тогда — уже виконта Николса? Неужели она стала бы счастливей? С ним не была бы счастлива даже идалийская гюрза. Самая ядовитая в подлунном мире. А Эйда умерла бы от первых же родов. Или совсем ненадолго их пережила.

Чтобы после смерти папы и Леона утвердить права Ревинтера на Лиар, довольно одного ребенка Эйды и этого мерзавца. Дальше нелюбимая жена станет лишь помехой.

И она ни мгновенья не была бы счастлива. Или даже спокойна. Сестра оказалась бы в роли еще одной жертвы восстания — тенмарской заложницы Алисы Марэ. С той разницей, что Эйде не стать принцессой, и о ней не сложат баллад. Хотя кому от них легче — от рифмованных строк?

Князь Всеслав Словеонский и Старградский стал последней сказкой заплутавшей в придуманной жизни Ирии. Это он настоял на помиловании семей сдавшихся мятежников. Прочих не остановила бы такая малость, как нарушение слова. Ревинтера, Герингэ, Амерзэна…

Маршал Словеонский спас запертых в Ауэнте женщин, подростков, детей, стариков и старух. И Ирия ни капли не сомневалась: он сделал бы это, даже если б выжившие вожаки не сдались. Еще вчера вечером — не сомневалась…

Прозрела лишь теперь — после ядовитых слов матери. Ядовитой правды.

Помилование — это ведь тоже политика. Зачем давать в руки и без того не слабого Ревинтера еще одно графство, еще один титул? «Враг твоего врага — твой союзник». Временный.

Но время прошло, вот всё и изменилось — опять. Эдвард Таррент — мертв, новым лордом стал слабовольный Леон. Лордом и должен остаться.

Лучше иметь в Лиаре «карманного» владетеля, чем малолетнего. С правящими за него родственниками. Вовсе даже не «карманными».

Но убийство уже совершено. Теперь его нужно на кого-то свалить. Так почему бы не на одну из дочерей? Их ведь еще останется «две или три»…

Не только отец — еще один герой оказался выдуманным. Настоящим был Анри — потому и погиб. В реальной жизни, в отличие от баллад, благородные не выживают.

Вот и сбылось гадание. Просто и ясно. В один день.

Перевернутое солнце — угасшие надежды. Раненое сердце — погибшая любовь к Всеславу. И туда ей и дорога!

Всеслав… Полтора года назад светловолосый всадник на белом коне встретил обреченных пленников у ворот Ауэнта. Раскрыл для них врата — в день несостоявшейся казни. И Ирия влюбилась в один миг — раз и навсегда.

Каленым железом бы выжечь из души и сердца такую любовь!

А глупое сердце невыносимо ноет — от боли, стыда, разочарования. Что греха таить — чтобы забыть Всеслава, потребуется время. Нельзя разлюбить за миг! Даже жуткий.

Только Ирия сумеет. Справится. Если выживет — вопреки его приговору. Когда выживет.

Вот тогда на забвение глупых чувств будет сколько угодно времени. Целая жизнь!

2

В двери неотвратимо заскрипел ключ. Неотвратимо — и долгожданно.

Ирия поспешно метнулась к окну. Готовясь если что — одним прыжком взлететь на подоконник. И — вниз, в темные холодные воды!

Почему ночь тянется так долго? Прошло с десяток вечностей, а за окном и не думает светать! Потому что именно эту ночь нужно пережить? Время застыло и не движется с места? А люди во всём подлунном мире спят и ничего не поймут?

Что за бред лезет в голову — когда ты на пороге смерти? Когда с ней танцуешь…

Еще одну томительную вечность ключ проворачивается в замке.

Мать. Одна. Никаких леонардитов за спиной. Опять.

Тогда почему — ни малейшего облегчения в душе? Кого Ирия ждала? Кому бы искренне обрадовалась? Призраку Анри Тенмара?

Повторный скрип ключа запирает дверь изнутри.

И — нескончаемый озноб. Будто ледяной Альварен уже вцепился в замерзающее тело! А до берега — полмили. Нет, дальше…

И чего испугалась? Этого ведь и хотела!

Вот она — свобода. Бери, если выцарапаешь! Если доплывешь.

Право на жизнь нужно доказать, отспорить, завоевать. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Поумнеешь хоть когда-нибудь? Успеешь? Прежде чем тебя уничтожат те, кто набрался ума раньше?

— Я кое-что принесла. — Из складок плаща показалась небольшая кружка, доверху наполненная желтовато-белым. Жир неизвестного животного.

Чего только нет в монастыре — со строжайшим в Эвитане уставом! Хотя сейчас ведь не пост — ни строгий, ни нестрогий.

— Раздевайся, И натрись с шеи до пят, — отрывисто приказала Карлотта. — Потом оденешь вот это.

На сей раз из-под плаща возник сверток с мужской одеждой. Штаны, рубашка, камзол…

Ирия поспешно потянула через голову монашеский балахон.

— Годы пошли тебе на пользу. — Мать не спускает с дочери цепких глаз. И в них мелькнуло одобрение. Так смотрят на ценную племенную кобылу, что вот-вот подрастет до торгов. — Со временем из тебя выйдет толк… если доживешь. Северянки расцветают позже. Лучше бы пошла в меня, но чего нет — того нет. Увы, моя красота досталась одной Эйде. А весь характер — тебе.

Когда-то Ирия сочла бы это несправедливым. Еще пару месяцев назад. Когда так хотелось быть красивой…

Не думать! И не вспоминать.

— Впрочем, не такая уж ты и дурнушка. Иден — еще бесцветнее. У нее даже твоих зеленых глаз нет… Натирайся и слушай! — резко оборвала Карлотта собственные излияния. Резко и сухо. — Есть лишь один человек, к кому я могу тебя направить. У него хватит влияния что-то для тебя сделать. Хватит даже сейчас. Здесь его двоюродная внучатая племянница, вы с ней похожи. Разница — в цвете волос и оттенке глаз. Но космы в черный цвет тебе любой куафер перекрасит. А там и сама научишься. Ты приедешь к нему. И он выдаст тебя за племянницу.

Кто, куафер?

Хватит ехидничать, Ирия Таррент.

— Зачем ему это? — дочь в упор взглянула на мать, втирая жир в руки и плечи.

Нож всё же слегка зацепил. И кровоточащий порез чуть выше локтя не нашел другого времени, чтобы тупо заныть.

Ничего, от царапин не умирают. Умирают от другого.

— Он мне должен, девочка моя! — усмехнулась Карлотта. — И очень много. А уж как заставить его помочь — найдешь способ сама. Со мной-то получилось. Но, кроме того — он еще и мой двоюродный дядя.

— Да кто он?

— Герцог Тенмар.

Герцог Ральф-Луи-Эжен Тенмар! Отец Анри! Мать отправляет Ирию к отцу Анри!

А зачем его «заставлять»? Он ведь наверняка благородный человек…

— По жестокости Ральф Тенмар поспорит с Бертольдом Ревинтером. — Карлотта будто прочитала мысли дочери. — Опять сочиняешь благородных рыцарей?

Ирия к нему не поедет! Выбраться бы на свободу — и поминай, как звали.

— Меня могут увидеть те, кто знают его настоящую племянницу.

— Ты тоже — «настоящая», — усмехнулась мать. — Мы с ним в родстве, забыла? А Ирэн Вегрэ не знал практически никто. Ее родители безвылазно кисли в поместье и не слишком привечали гостей. А после их смерти герцог Тенмар сразу отправил Ирэн в монастырь. Прямо из родительского дома.

Спокойно, Ирия! Хоть попробуй тут не выдай себя — услышав свое новое имя.

— Конечно, не слишком приятно стать из графини баронессой, — по-своему поняла ее замешательство Карлотта. — Но придется потерпеть, — она придирчиво оглядела дочь в мужской одежде.

Повезло, что прибывший сюда в этом костюме леонардит был или подростком, или очень хрупким юношей. Иначе Ирию вмиг выдала бы мешком висящая одежда.

— И еще штрих. Потом отрастут. Но поедешь ты в мужском камзоле, так что…

Да сколько всего умещается под бесформенной монашеской хламидой?

Ножницы замелькали в ловких руках Карлотты. Одну за другой отсекая тяжелые светлые пряди.

Стригут лишь падших женщин, но Ирия вытерпела и это. Обрезанные волосы — чушь. Как и то, что Эйда на всю жизнь обесчещена.

— Герцог найдет тебе мелкого барона. Или баронского сына. На графа рассчитывать не приходится — ты не красавица. Впрочем, для знатной девицы ты еще очень неплоха. А бывать в свете тебе незачем, — мать ловко расправилась с последними прядями. И окинула дело рук своих внимательным взглядом. — И жаль, ты не родилась мальчишкой! — вздохнула она.

Ирия молча слушала вполуха, чтобы не думать о предстоящем спустя всего несколько минут. Она может сегодня утонуть — какие бароны с графьями?

Хорошо хоть дождь по карнизу не стучит. Или град. Тогда бы точно — ни единого шанса. Их и так-то немного…

— …ты найдешь способ. А быть управительницей имения при малолетнем сыне — не так уж плохо…

Ирия вздрогнула. Похоже, пропустила она планы отправки «барона или баронского сына» в мир иной.

— Это обязательно? — поинтересовалась девушка, чтобы что-то спросить.

Слова отвлекают от… того, что случится минут через пять-десять!

Ирия повела головой, встряхивая по-мужски короткими волосами. Военная стрижка. Что ж, женщине приходится сражаться за свою жизнь чаще, чем многим мужчинам. Вроде Роджера Ревинтера или Леона Таррента.