Элизабет Чедвик - Летняя королева

• Название: Летняя королева
• Автор: Элизабет Чедвик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-06816-2

Эта книга – история восхождения к вершинам власти одной из самых знаменитых женщин Европы. Женщины, стоявшей у истоков могущественной династии Англии – Плантагенетов. Европа. XII век. Юная Алиенора – наследница богатой Аквитании. Однако когда ее горячо любимый отец герцог Аквитанский Вильям Десятый внезапно умирает, ее детство заканчивается, и вот ей уже приходится отправиться в Париж, чтобы сочетаться браком с наследником французского престола Людовиком. Но смерть преследует людей, находящихся рядом с Алиенорой, и она неожиданно для себя в тринадцать лет становится королевой Франции. Проходит несколько лет, и чтобы укрыться от тягот дворцовой жизни, интриг и убийств, Алиенора решает сопровождать нелюбимого мужа в Крестовом походе, где ее ждет встреча с человеком, который перевернет всю ее жизнь… Впервые на русском языке!  

---

Девушка подавила желание отобрать у него кубок. Все-таки Сугерий – близкий друг архиепископа Жоффруа, а потому ей должно быть приятно его восхищение.

– Аббата Сугерия приводят в восторг такие вещи, – с улыбкой прокомментировал Людовик. – У него в Сен-Дени собралась превосходная коллекция, как вы увидите, когда мы вернемся в Париж.

Сугерий осторожно вернул кубок на стол.

– Я собираю коллекцию не для себя, – укоризненно произнес он, – а для прославления Господа через красоту.

– Ваша правда, святой отец. – Людовик раскраснелся, как получивший нагоняй мальчишка.

Бросив на него быстрый взгляд, Алиенора потупилась. Она успела заметить, как часто Людовик смотрит на Сугерия в ожидании одобрения и поддержки. Этот священник может стать как другом, так и врагом, а Людовик у него уже сейчас в полном подчинении. Придется ей впредь действовать очень осмотрительно.

Ближе к вечеру, когда солнце охладилось в реке и Омбриер набросил на нее покров глубокой сонной тени, Людовик собрался вернуться в свой лагерь. За день он успокоился и теперь, прощаясь с Алиенорой, улыбался. Потрогав большим пальцем подаренное кольцо, он чмокнул ее в щеку. У него были шелковистые теплые губы, а едва отросшая бородка, как у всякого юнца, мягко покалывала.

– Завтра я снова приеду, – сказал он.

Что-то внутри Алиеноры дрогнуло. Мысль о замужестве приобрела более ясные очертания – это была уже реальность, а не туманный сон. Людовик показался ей вполне достойным человеком; до сих пор он проявлял только доброту, да и внешность у него симпатичная. Все могло оказаться гораздо хуже.

Отправляясь в свой лагерь на том берегу золотистой в лучах заката реки, Людовик поднял руку в прощальном жесте, и Алиенора ответила ему тем же, слегка улыбнувшись.

– Ну что, дочь моя, – произнес архиепископ Жоффруа, подходя и останавливаясь рядом, – твои страхи рассеялись?

– Да, святой отец, – ответила она, понимая, что именно это он и желал услышать.

– Людовик – прекрасный, благочестивый молодой человек. На меня он произвел превосходное впечатление. Аббат Сугерий хорошо его обучил.

Алиенора кивнула. Она все еще не решила, друг или враг Сугерий, пусть даже он приятель Жоффруа.

– Я рад, что ты подарила ему кубок.

– Ни одна другая вещь не могла бы сравниться с его подарками, – ответила она и подумала, не с этой ли целью ее наставник достал кубок из глубин хранилища. Алиенора поджала губы. – Хорошо, что среди гостей не оказалось аббата Бернара Клервоского.

Жоффруа вскинул брови.

Алиенора поморщилась. Дважды грозный аббат Бернар посещал ее отца и в обоих случаях обличал его из-за поддержки оппозиции во время папского раскола. В первый приезд она была еще совсем маленькой и смутно помнила, как аббат потрепал ее по голове. Он был худой как палка, и от него пахло плесенью, как от старого гобелена. Во второй раз, когда ей исполнилось двенадцать, Бернар и отец яростно спорили в церкви де-ла-Кульдр. Тогда отец только начинал болеть, и аббат Бернар, грозя костлявым пальцем и сверкая глазами, красноречиво вещал о пекле адовом, заставил отца пасть на колени перед алтарем и объявил, что таково наказание Господне грешнику. Алиенора опасалась, что аббат Бернар окажется среди французских священнослужителей, и с облегчением узнала, что его там нет.

– Он унизил моего отца, – пояснила она.

– Бернар Клервоский[8] очень набожный человек, – мягко упрекнул ее Жоффруа. – Помимо всего прочего, он ищет ясный путь к Господу и если иногда проявляет излишнюю требовательность и эмоциональность, то исключительно ради общего блага, и не нам об этом судить, а Всевышнему. Встретишься с ним в Париже – веди себя разумно и достойно, как подобает твоему положению.

– Да, святой отец, – спокойно согласилась Алиенора, хотя в душе ее бушевала буря.

Жоффруа легко коснулся ее лба губами:

– Я горжусь тобой, как гордился бы твой отец, будь он с нами.

Алиенора сглотнула, сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Будь ее отец сейчас с ними, ей не пришлось бы заключать этот брак. Ее оберегали бы и холили, и все было бы хорошо, но нельзя об этом думать, иначе она обязательно поставит ему в вину, что он умер и завещал ей все это.

В отсутствие Алиеноры свадебные подарки Людовика перенесли в ее покои и разместили на столе, чтобы она рассмотрела их на досуге. Многим предметам суждено было остаться в ее владении лишь короткое время; ей предстояло преподнести их церкви или одарить ими важные, влиятельные семейства. Среди них реликварий с осколком кости святого Иакова. Серебряный с позолотой ковчег украшали жемчужины и драгоценные камни, дверца из горного хрусталя открывалась на петельках, а за ней пряталась золотая шкатулка с бесценными мощами. Была еще пара эмалевых подсвечников, две серебряные курильницы и шкатулка с кусочками ароматного ладана.

Для личного пользования Алиеноры предназначался венец, украшенный самоцветами, а также броши, кольца и подвески. Петронилле подарили ободок в виде изящных золотых розочек, усыпанных жемчужинами и сапфирами. Он и сейчас был на ней, приколотый к каштановым кудрям, пока она играла с цветными стеклянными шариками, подаренными Раулем де Вермандуа.

Алиенора огляделась; оставалась еще целая гора неисследованных ларей, и она почувствовала себя гостем на банкете, где подавали слишком много перемен блюд. Слишком много вокруг богатства, слишком много золота – вся эта роскошь буквально душила ее. Она торопливо переоделась из парадного платья в простое – прохладное, льняное, а изящные вышитые туфельки сменила на сапожки для верховой езды.

– Пойду в конюшню навестить Жинне, – сказала она.

– Я с тобой, – вызвалась Петронилла, убрав стеклянные шарики в свой сундучок. Алиенора предложила сестре снять золотой ободок, но та замотала головой и надула губы. – Я хочу его оставить, – заупрямилась девочка. – Не бойся, не потеряю.

Алиенора бросила на нее возмущенный взгляд, но решила не затевать спора. И без того неприятностей хватало, чтобы еще ссориться с Петрониллой.

Жинне приветствовала Алиенору тихим ржанием и жадно потянулась к хлебной корке, которой угостила ее хозяйка. Девушка гладила кобылу, с удовольствием вдыхая сладкий запах соломы и лошади.

– Ты не волнуйся, – шептала она любимице, – я заберу тебя с собой в Париж, ни за что не оставлю здесь. Обещаю.

Петронилла прислонилась к дверному косяку и внимательно смотрела на сестру, будто эти слова предназначались ей. Алиенора зажмурилась и прижалась лбом к гладкой теплой шее лошадки. В мире, где многое менялось так быстро, она находила утешение в дорогом существе, знакомом и искреннем. Лучше переехать в конюшню, чем возвращаться к себе в спальню, где ее ждала сверкающая гора свадебных подарков.

Когда стемнело, Петронилла дернула Алиенору за рукав.

– Хочу прогуляться по саду, – сказала она. – Посмотреть на светлячков.

Алиенора позволила младшей сестре увести себя во двор, где они недавно пировали. Сейчас стало гораздо прохладнее, хотя от стен все еще шло мягкое тепло. Слуги успели сложить треногие столы, убрать белые скатерти и дорогие приборы. Рыбки в пруду лениво плескались, выскакивая из воды за мошками в последних лучах света. В воздухе стоял густой запах горячих камней. На сердце Алиеноры лежала тяжесть. Сначала потеря отца, потом принуждение к замужеству, а теперь еще ей предстоит оставить дом и отправиться в Париж в компании незнакомых людей, один из которых – ее собственный жених.

Она вспоминала, как бегала здесь ребенком: носилась вокруг колонн, играла в салки с Петрониллой. Цвета, образы и смех вплелись прозрачной лентой в реальность и тут же исчезли.

Неожиданно Петронилла кинулась к ней с объятиями.

– Ты в самом деле думаешь, что все будет хорошо? – спросила она, уткнувшись лицом в плечо сестры. – Ты сказала это Жинне, но это правда? Я боюсь.

– Конечно правда! – Алиеноре пришлось закрыть глаза, когда она обняла сестру, настолько невыносимо все было. – Разумеется, с нами будет все в порядке!

Она увлекла Петрониллу к старой каменной скамейке у пруда, где так часто играли в детстве, и вместе они долго наблюдали за светлячками, которые то вспыхивали, то гасли, как надежды в темноте.

Людовик не отрываясь смотрел на кубок. Он поставил его на маленький молельный стол в своем шатре рядом с распятием и фигуркой Пресвятой Девы из слоновой кости. Простота и ценность этой вещи вызвали у него удивление, как и девушка, сделавшая подарок. Она была совершенно не похожа на ту, которую он ожидал увидеть. Ее имя, что еще совсем недавно казалось ему странным и даже неприятным на вкус, когда он его произносил, теперь превратилось в мед на языке. Она вся заполнила его душу, хотя он по-прежнему ощущал какую-то пустоту и не понимал, как такое может быть. Когда кубок брызнул разноцветными зайчиками на скатерть, для него это стало знаком свыше – благословение предстоящему браку. Их союз будет, как этот кубок, ждать, когда его наполнят светом, чтобы он мог сиять Божественной милостью.