Анатолий Тарас - История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.

• Название: История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.
• Автор: Анатолий Тарас
• Жанр: История

После захвата Российской империей в 1792–95 гг. беларуской части Речи Посполитой — Великого княжества Литовского — в памяти жителей Беларуси за 200 лет было стерто почти всё, что могло способствовать их национальной самоидентификации. В послевоенный период процесс «забывания» беларусами своего языка, своей истории и своей культуры, организованный партийно-советским руководством, приобрел новый импульс. По замыслу кремлевских идеологов, все пароды СССР должны были «слиться» в единую «коммунистическую нацию» на базе русского языка, советской культуры, марксистско-ленинской идеологии.

Несмотря на то, что Беларусь обрела в 1991 году независимость, общественность соседних стран, в первую очередь России, рассматривает её через призму старых мифов и догм — как эпохи царизма, так и советской эпохи. Даже некоторые беларусы (тем более, представители других этносов) ещё верят в то, что «беларусы — часть великой русской нации», что «Беларусь — условное название Северо-Западного края Российской империи», что «язык, религию, культуру, искусство и вообще цивилизацию беларусы получили от русских». Данная книга последовательно и аргументировано опровергает эти и другие выдумки шовинистов.

Практическое её значение обусловлено тем фактом, что беларуское обществo ныне подвергается сильному идеологическому воздействию со стороны российских «державников» (а также их «пятой колонны» в Беларуси), призывающих «ликвидировать» суверенное беларуское государство и «включить» его в состав Российской Федерации. С другой стороны, национальное самосознание значительной части беларусов размыто в результате двух веков экспансии со стороны восточного соседа в областях политики и экономики, языка и истории, религии и культуры.

Поэтому важно донести до беларусов всех поколений, в первую очередь до молодежи, правду об истории нашего народа, его языке и культуре.

---

В 1952 году фамилия Марголина всплыла снова в связи с кампанией по борьбе с расхищением социалистической собственности и взяточничеством, которая проводилась под руководством нового первого секретаря ЦК КПБ Николая Патоличева. Вместе с семерыми другими «еврейскими буржуазными националистами» его осудили на заключение в лагерь. За первой группой еврейских «расхитителей» последовала вторая, за ней — третья.

Еврейских «националистов-вредителей» искали и находили повсюду. Репрессии направлялись против врачей, экономистов, учёных, партийной бюрократии. Москва поставила цель устранить евреев из органов управления, медицины, торговли. Весьма характерно то, что антисемитская политика в БССР проводилась в жизнь под лозунгом защиты интересов беларуского народа. Так на смену антисемитизму нацистов, развращавшему беларусов во время оккупации, пришёл антисемитизм сталинистов. Они возродили старую российскую традицию — все свои проблемы и неудачи списывать на «козни евреев».

Религиозный террор. Велась упорная борьба с усилившейся за время войны религиозностью масс и оппозиционностью духовенства. Например, в 1946 году четверо православных священников в Гомельской области отказались признать патриарха Московского и всея Руси — как ставленника большевиков. Почти все ксендзы в Западной Беларуси не приняли советской власти и записались на выезд в Польшу, но по приказу из Ватикана забрали заявления назад. Местные власти были этим недовольны. Они хотели всех католических священников либо переселить в Польшу, либо отправить в концлагеря.

Особенно беспокоило большевиков положение в западных областях БССР, где в 1946 году действовали 238 костёлов, 511 православных церквей, ряд синагог и общин баптистов-евангелистов. Власти закрывали костёлы. Ксендзам запретили вести занятия с детьми (1947 г.), совмещать службу в нескольких приходах (1948 г.). За период с 1945 по 1951 год были арестованы около 180 ксендзов, что составило 70 % от их общей численности в БССР. Коммунистов за крещение своих детей исключали из партии, выгоняли с работы.

Евреи упрямо держались своих религиозных обрядов, хотя после войны власти разрешили им открыть на всю республику только одну синагогу (в Минске). Не оставались без внимания руководства и беларуские мусульмане. Все четыре мечети в послевоенной БССР закрыли.

Насаждение культа Сталина. В 1949 году, в связи с 70-летием Сталина, в его честь переименовали сотни колхозов, предприятий и улиц. Везде, где побывал вождь хотя бы проездом, появились мемориальные доски: Минск (1919, Западный фронт), Орша, Брест (1945, проездом на Потсдамскую конференцию). На беларуском языке в 1947–51 гг. были изданы все сталинские произведения. Вот только переименовать Бобруйск в Сталинск московские власти Гусарову не разрешили: то ли слишком много развелось сталинских городов по Союзу, то ли не тот город он выделил для переименования. Главную улицу Минска (Советскую) переименовали в проспект Сталина. В 1952 году грандиозный памятник вождю поднялся на Центральной площади Минска[81].

Тоталитарная культура

Наука. В области естественных наук развернулась борьба против генетиков-морганистов (по имени американца Томаса Моргана, одного из основателей генетики). Академик Антон Жебрак лишился поста президента АН БССР за «антипатриотический» поступок — публикацию в американском журнале «Сайенс» («Наука») статьи с признанием недостатков биологической науки в СССР. Пострадал член-корреспондент АН БССР Александр Жирмунский за выступление на Международном конгрессе геологов. Советские учёные не имели права положительно оценивать достижения «буржуазной» науки. Позже Жебрака изгнали из АН БССР как «воинствующего морганиста».

Ни одно издание не могло увидеть свет без разрешения органа цензуры — Главного управления по делам литературы и издательской деятельности при Совете Министров БССР, созданного в 1951 г. Доступ специалистов к иностранной научно-технической литературе был резко ограничен. Её поступление в библиотеки, научные учреждения, проектные организации находилось под жёстким контролем партийных цензоров.

«Идеологически верная» концепция истории БССР разрабатывалась под наблюдением ЦК КПБ(б) и под опекой московских историков-академиков Бориса Грекова (1882–1953) — трижды лауреата Сталинских премий — и Анны Панкратовой (1897–1957).

Об А. М. Панкратовой стоит сказать несколько слов. Она была убеждённая сталинистка: вступила в большевистскую партию ещё в 1919 году, вела партийную работу в Украине и на Урале, преподавала в Академии коммунистического воспитания имени Крупской, в Комвузе имени Свердлова, в Военно-политической академии, с 1939 года и до конца жизни входила в состав ЦК ВКП(б). Панкратова являлась членом редакций крайне одиозных большевистских идеологических журналов «Борьба классов» и «Историк-марксист». Получила Сталинскую премию в 1946 году. Именно ей принадлежит следующий «перл»:

«Великий русский народ — первый среди равных в братской семье народов СССР. Он сыграл решающую роль в Октябрьской революции, в установлении власти Советов, в создании и укреплении Советского Союза, в построении социализма в нашей стране»[82].

Именно Панкратова была главным редактором и соавтором учебника истории СССР для средней школы, по которому десятки лет учились все советские школьники, и который служил образцом для создания «типовых» школьных курсов историй народов СССР. Основная идея последних заключалась в утверждении «прогрессивного характера присоединения» к Российской империи всех без исключения «национальных окраин». Дескать, русского колониализма никогда не было, а русификация нерусских наций — явление сугубо положительное!

По приказу «сверху» все краеведческие и исторические музеи БССР изменили свои экспозиции таким образом, что теперь они начинались с советско-германской войны. Делалось всё для того, чтобы беларуский народ не знал своего прошлого. Фактически людям внушали, что история беларусов началась только в 1919 году — с момента провозглашения БССР.

Литература и искусство. Каноны для беларуской литературы и искусства вырабатывали партийные чиновники в республиканском ЦК партии, которые, в свою очередь, руководствовались постановлениями ЦК ВКП(б) и «накачками» на инструктивных совещаниях в Москве. Например, поэтессу Констанцию Буйло обвинили в национализме лишь за то, что она посмела назвать Беларусь самым красивым уголком на Земле. Происходили повторные аресты литераторов.

Большинство писателей, поэтов, художников, скульпторов, композиторов, кинематографистов в послевоенные годы на разные лады прославляли Сталина и большевиков. В 1949 году в кандидаты на получение сталинской премии выдвинули от БССР художницу Софью Ли (она происходила из полукитайской семьи) — за серию полотен о Туруханской ссылке Сталина. Многие обратился к теме войны и партизанского движения.

В любых своих произведениях деятели искусства не имели право отступать от принципов так называемого «социалистического реализма». Это означало изображать жизнь не такой, какой она была на самом деле, а в соответствии с выдумками пропаганды, то есть, лишённой серьёзных общественных конфликтов, материально богатой, полной веры в счастливое будущее — и всегда под руководством партии. Творцы сталинской школы создавали в своих произведениях «большевизм с человеческим лицом», которого он никогда не имел. Тем самым они помогали сталинистам обманывать людей.

Победители под игом колхозного крепостничества

Коллективизация Западной Беларуси. До весны 1949 года коллективизация в западных районах БССР проводилась довольно осторожно. Но после ликвидации основных сил антисоветского подполья и здесь были использованы те же методы, что в БССР в 30-е годы. Принудительная коллективизация питала послевоенное беларуское сопротивление. Крестьяне скрывались в лесах и на болотах, жгли колхозные строения, убивали наиболее ненавистных представителей власти.

Присланный из Москвы в 1948 году второй секретарь ЦК КПБ(б) С. Игнатьев предложил за каждый террористический акт против колхозного актива репрессировать 10 «кулаков» и «подкулачников». Такими же нормами пользовались нацисты во время войны. В июне 1948 года было издано партийно-правительственное постановление, которое дало право колхозным собраниям по всему СССР выселять представителей «паразитических элементов». Но за 4 месяца из БССР выселили только 239 человек, в том числе 51 единоличника. Несмотря на давление властей, люди крайне неохотно голосовали против своих односельчан. Наконец, единоличники тоже стали записываться в колхозы, хотя по-прежнему, как могли, держались за собственное хозяйство.