Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

• Название: По целям ближним и дальним
• Автор: Николай Скрипко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В двадцатых числах марта 1942 года Голованов был болен, я находился на командном пункте, и вдруг зазвонил кремлевский телефон. Сняв трубку, я назвал свою фамилию и услышал голос Сталина. Он спросил:

- Где Голованов?

Я доложил, что Голованову врачи предписали постельный режим.

- Тогда вы приезжайте ко мне к десяти часам вечера.

В соответствии с принятым в войсках порядком я попросил разрешения взять с собой начальника штаба АДД Шевелева. Сталин помолчал, потом словно нехотя, явно недовольным тоном произнес:

- Хорошо, берите.

Нет, Верховный Главнокомандующий ничего не имел против Марка Ивановича Шевелева, но, как я потом узнал, он не терпел, когда ответственные лица приходили к нему с помощниками, игравшими роль справочников. Сталин требовал, чтобы руководители досконально знали порученное им дело и всегда сами могли дать исчерпывающий ответ на любой вопрос. При вызове к Сталину нам обычно не говорилось, по какому вопросу вызывают, и я старался припомнить все рекомендации генерала Голованова, которые он мне давал после посещений Ставки: взял карту с оперативной обстановкой, справку о боевом составе частей и соединений АДД по состоянию на 9.00 текущего дня.

За десять минут до назначенного срока мы с Шевелевым прибыли в Кремль и прошли в комнату ожидания. Вместе с нами вызова ждали еще двое в штатской одежде.

Просматриваю - в который уже раз - справку о боевом составе наших частей и соединений.

- Входите, - пригласил появившийся в дверях А. Н. Поскребышев, секретарь Сталина.

Его комната оказалась проходной. Встав за конторку, Поскребышев показал рукой на следующую дверь. Вновь проходная комната. За столом сидел генерал-лейтенант, который в свою очередь молча указал еще на одну приоткрытую дверь.

Вошли в просторный кабинет. В помещении никого. Остановились у дверей и ждем. С вполне понятным интересом осматриваем кабинет Верховного. Окна закрыты тяжелыми шторами. На стене портреты Маркса и Энгельса, далее хорошо знакомая фотография Ленина, читающего газету "Правда". На противоположной стене портреты выдающихся русских полководцев Суворова, Кутузова и, если память мне не изменяет, Александра Невского.

В левой части кабинета вдоль стены протянулся длинный прямоугольный стол, покрытый зеленым сукном, обставленный стульями. Перпендикулярно ему, в самой глубине, - письменный стол Сталина. Строгая, деловая обстановка.

Примерно через минуту раскрылась дверь, расположенная в глубине кабинета, и появился Сталин. Кивком головы он пригласил сесть за большой стол и спросил:

- Что с Головановым?

- По-видимому, простудился, - коротко ответил я.

- Это плохо, что себя не бережет. Мы - люди казенные. Здоровье, следовательно, тоже вещь казенная.- И назидательно заключил: - Казенную вещь беречь надо.- Эти слова Сталин произнес негромко, словно размышляя вслух. Затем, приблизившись к нам, он коротко сказал: - Теперь о деле, по поводу которого я вас вызвал. Немцы перебрасывают войска на Западное и Северо-Западное направления. АДД должна нарушить перевозки. Для этого надо вывести из строя железнодорожные узлы Витебска, Смоленска, Орла и Брянска.

Я сделал пометки на карте и, встав, повторил, не склоняя наименований железнодорожных узлов:

- Витебск, Смоленск, Орел, Брянск...

Сталин, начавший, по обыкновению своему, прохаживаться по кабинету, вдруг резко остановился и повернулся к нам:

- Почему вы так говорите? "Брянск" вместо "Брянска"?..

Я доложил, что так требует "Наставление по службе штабов". Во избежание перепутывания положено не склонять названия населенных пунктов, а именовать их так, как написано на карте.

- У вас, военных, все не как у людей, - нахмурился Сталин.- Грамматические правила устанавливаются для всех, а не для отдельных категорий.

Я невольно смутился. Смотрю, Марк Иванович тоже опустил глаза. И вместе с тем мы не чувствовали себя виноватыми, ибо действовали по-уставному. Впрочем, Сталин в чем-то был прав. Мне стало понятно, почему генерал Голованов так много внимания уделял отработке посылаемых в Ставку документов.

На следующую же ночь после нашего вызова в Кремль авиация дальнего действия приступила к выполнению боевой задачи, поставленной Верховным Главнокомандующим. Авиасоединения подвергли частым бомбардировкам железнодорожные узлы Витебск, Смоленск, Орел, Брянск. В середине апреля к этим целям прибавились такие же объекты в Пскове, Дно, Луге, Полоцке.

Фотоконтроль подтверждал донесения о том, что разбитые нами эшелоны противника загромождали железнодорожные пути, что гитлеровцы несли потери в живой силе и технике. Боевые действия АДД нарушали перевозки врага.

Верховное Главнокомандование не раз ставило нашей авиации задачи по уничтожению железнодорожных мостов противника в интересах фронтов. Ведь каждый разрушенный мост в тылу врага на длительное время выводит из строя железнодорожную коммуникацию и препятствует переброске неприятельских войск.

Уничтожить мост очень сложно, так как он представляет узкую цель - всего лишь несколько метров. Для разрушения фермы моста требуется непременно прямое попадание крупной фугасной бомбы. Но даже и в идеальном случае, когда бомба попадет точно в ферму, взрыва может и не последовать. В ажурной ферме много пустот, и бомба иногда пролетает сквозь нее, так и не коснувшись взрывателем твердого предмета. А взрыв, происшедший в воде и илистом дне, не нанесет ферме существенных повреждений. Кроме того, такие важные объекты, как железнодорожный мост, усиленно охраняются и прикрываются зенитными пулеметами, которые ведут огонь по низколетящим самолетам, а также зенитной артиллерией, предназначенной для борьбы с бомбардировщиками, действующими на средних высот.

В ходе войны фронтовая авиация накопила большую практику в уничтожении железнодорожных мостов. Приобрели некоторый опыт и части АДД. Экипажам хорошо было известно, что, чем меньше высота полета бомбардировщика над целью, том меньше рассеивание сбрасываемых авиабомб, тем большая вероятность попадания. Но при боевых действиях с малых высот возникала угроза повреждения самолета осколками или взрывной волной своей же собственной бомбы. Тогда оборонная промышленность экстренно изготовила специальные мостовые авиабомбы МАБ-250. Это была 250-килограммовая фугасная бомба, снабженная захватами для зацепления за фермы железнодорожного моста, в результате чего срабатывал взрыватель. Авиабомба спускалась на парашюте, уменьшающем скорость снижения, что позволяло сбросившему ее самолету до взрыва бомбы удалиться от цели на безопасное расстояние.

Применение МАБ-250 представлялось для нас делом новым. Нужно было отработать тактические приемы выхода на цель в ночных условиях и с малых высот, преодолев одновременно противодействие всех средств противовоздушной обороны противника.

С этой целью я предложил провести практические учебные бомбардировки большого железнодорожного моста в Подмосковье. Голованов поддержал это предложение, и практическими бомбардировками (без взрывателей, разумеется) по подмосковному железнодорожному мосту занялись экипажи 17-й авиадивизии АДД, которой командовал полковник Е. Ф. Логинов. Вскоре мы обобщили первый опыт и дали конкретные рекомендации авиачастям.

Экипажи дальних бомбардировщиков, применявшие новую авиабомбу МАБ-250, успешно уничтожали вражеские мосты и переправы.

Авиация дальнего действия на протяжении всей Великой Отечественной войны, можно сказать, ежедневно, а точнее, еженощно выполняла внезапно возникающие боевые задачи. Это было не только особенностью, но даже и правилом нашей работы. Мы поднимали сто, двести, пятьсот и свыше самолетов. И делали это в сжатые сроки, потому что все авиачасти и соединения АДД находились в постоянной высокой боевой готовности, что является непреложным законом Военно-Воздушных Сил и в наши дни.

Рассматривая под таким углом зрения боевую деятельность авиации дальнего действия, читатель найдет ответ на вопрос, как Верховное Главнокомандование использовало АДД на различных этапах Великой Отечественной войны в различной боевой обстановке. Ставка считала АДД не только видом авиации, способным самостоятельно выполнять задачи оперативного, даже стратегического характера, но и наиболее мобильной силой, которую можно быстро переключать на любое направление и оказывать действенную поддержку войскам непосредственно на поле боя. Это вошло в практику в первые же дни войны, когда дальнебомбардировочные авиакорпуса ежедневно получали боевую задачу на уничтожение прорвавшихся танков и моторизованных войск противника в нашу оперативную глубину.

Диапазон боевого применения авиации дальнего действия был необычайно велик. Соединения АДД бомбардировали цели, находившиеся в непосредственной близости от переднего края, вместе с тем наносили мощные удары по наиболее важным объектам глубокого тыла гитлеровцев. Одним словом, непрерывно били по целям дальним и ближним!