Людвиг Стомма - Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений

• Название: Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений
• Автор: Людвиг Стомма
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080247-0

Что же такое на самом деле история, которую все знают со школьной скамьи? Как и кем она создается? В книге Л. Стоммы рассказывается о событиях, которые в исторической памяти народов записались как очень значительные, решающие, переломные, тогда как на самом деле, если вообще таковыми и были, то только отчасти. Мира они не перевернули, в лучшем случае сверкнули, как метеор, и погасли, или заняли место других, гораздо более существенных, или же вообще оказались в пантеоне истории случайно, благодаря какой-нибудь чарующей детали.

---

Так на шестом году после поражения римская армия предавала земле кости трех легионов, причем никто не разбирал, своих или чужих хоронят – всех погребали как своих близких, как родственников, с нарастающей ненавистью к врагу и в то же время с печалью и горечью в сердцах. Первым возведенную могилу прикрыл травой Цезарь [речь идет о Германике Юлии Цезаре, приемном сыне Тиберия. – Л. С.], отдавая последнюю дань погибшим и сочувствуя горю присутствующих».

Арминий не много получил от столь выдающейся победы. Мечта об объединении германцев или хотя бы о создании сколько-нибудь крупного союза племен, так мечтой и осталась. Ему, правда, удалось одолеть союзного римлянам влиятельного короля маркоманов Марбода, но вскоре Арминий сам был убит, что только усилило разногласия германских племен и взаимную ненависть. По сообщениям Тацита, уже шесть лет спустя после битвы на пресловутой поляне снова появились римские легионы под командованием Германика, а следовательно, все вернулось на круги своя. Настоящей победы над Римом германцам пришлось ждать еще четыре с лишним столетия. Кстати, среди них уже не было херусков, которые к 100 г. сошли с исторической арены, распавшись на несколько отчаянно конкурирующих между собой групп, со временем поглощенных соседними саксонскими племенами. Таким образом, кровавую битву в Тевтобургском лесу смело можно причислить к громким событиям, последствия которых были мизерными, если не нулевыми.

Иное дело – легенда. Тут посмертная история Арминия (переименованного в Германа) очень напоминает судьбу Верцингеторига. Первым, по всей видимости, вспомнил эту фигуру лютеранский полемист Ульрих фон Хуттен («Арминий», 1523). Автор прибег к очень простой аналогии: хороший германец борется с плохим императорским Римом, продолжением которого является сердце католицизма – папский Рим, столь же выродившийся, но все еще узурпирующий право учить других. Гораздо сложнее идея эпопеи (3076 страниц, да так и не завершенной) Даниэля Каспера фон Лоэнштайна (1635–1683), озаглавленной: «Арминий и Туснельда – история доблестного рыцаря Арминия, или Германа, защитника свободы Германии, а вместе с ним и благороднейшей Туснельды, или История любви и геройства, представленная в двух частях во славу отчизны, к пользе преславного немецкого дворянства и его потомства». В этом произведении Арминий не только побеждает всевозможных недругов, влюбляется в Туснельду, которую спасает от ужасных опасностей, но еще и весьма четко ассоциируется с императором Леопольдом I (1640–1705), обосновывая политические шаги Австрийских Габсбургов. Фон Лоэнштайн умер еще до битвы под Веной, поэтому его Арминий не обзавелся другом из страны скифов по имени Йохунальд Собескин. А жаль! В убогой арминологической литературе XVIII в. особое место принадлежит трилогии Фридриха Готтлиба Клопштока («Битва Арминия», 1769; «Арминий и князья», 1784; «Смерть Арминия», 1787), которая является попыткой воссоздать германскую прапеснь и вернуться к пангерманским корням. В XIX в. Арминий (Герман) все более вульгарно и беззастенчиво используется для достижения сиюминутных политических целей. И если еще Дитрих Граббе («Битва Арминия», 1836) старается погрузить своего героя в вихрь философских споров его эпохи – как-никак он был современником Христа, то Ф.Э. Рамбах («Арминий», 1813), г. Браун («Арминий и Туснельда», 1822), А. Ломниц («Арминий – первый освободитель Германии», 1863) и Л. Тебесиус («Арминий», 1861) придают рассказам об Арминии выраженное политическое звучание, со временем становящееся все более антифранцузским. Это выглядит весьма забавно. Французы прославляют Верцингеторига, объявляя его защитником всего французского от зловещего Рима, немцы же видят в качестве противников Арминия романский народ, то есть в первую очередь французов. Вот таким манером Верцингеториг с Арминием, по сути дела сражавшиеся за одно и то же, в исторических мифах противостоят друг другу как враги. В 1836 г. неподалеку от Детмольда (столицы княжества Липпе), а еще точнее около деревушки Шлинг, началось возведение монументального памятника Герману (Арминию). Строительство шла довольно долго, вплоть до самой победы Германии над французами во Франко-прусской войне 1870–1871 гг. С этого момента все препятствия были устранены, а героическая символика пришлась как нельзя более кстати. На холме в 386 м над уровнем моря, при относительной высоте 60 м, возносится монумент общей высотой 53,46 м, состоящий из цоколя высотой 26,89 м и фигуры воина высотой от ступней до кончика поднятого вверх меча 26,57 м. При таких параметрах французский Верцингеториг в Алезии – просто жалкий карлик. В церемонии открытия памятника 16 августа 1875 г. принимал участие император, весь цвет аристократии и представители всех родов войск. Делегация немецких эмигрантов из США торжественно поклялась, что копия статуи Германа из-под Детмольда будет воздвигнута и за океаном. Действительно, 25 сентября 1897 г. под аплодисменты 50 000 собравшихся был открыт американский памятник Арминию в городе Нью-Ульм, штат Миннесота. Сама фигура, правда, меньше оригинала, зато цоколь выше.

Не добившимся в реальной жизни ничего особенного и уж во всяком случае не создавшим ничего прочного Верцингеторигу с Арминием довелось пережить дни прямо-таки истерической славы во второй половине XIX и в начале XX вв. А если учесть, что некий Карл Вайстор (на самом деле Карл Мария Вилигут) снискал в 1937 г. доверие Генриха Гиммлера, «ведя свой род от Арминия» (Питер Пэдфильд. «Гиммлер – рейхсфюрер СС», Варшава, 2002), то – вплоть до 1930-х гг. Сегодня в объединяющейся Европе их, как бы сейчас сказали «навороченные», патетические монументы вызывают если не стыд, то как минимум чувство неловкости. Ибо что общего может иметь современный француз с овернским галлом Верцингеторигом, а немец с херуском Арминием? Но сколько же всего умудрился внушить нам миф! В очередной раз мы убеждаемся, что история из учебников не имеет ничего общего с описанием прошлого, а прямо наоборот занимается обоснованием современности, навязывая нам поступки, смысл которых через короткое время теряется. Нынешняя улица Верцингеторига расположена в XIV округе Парижа и замечательна только тем, что в доме № 6 находилась мастерская Поля Гогена. Улица Германа (Арминия) в Берлине тоже отнюдь не из главных. Конъюнктура сейчас не та. Перед памятником Арминию под Детмольдом ностальгирующие старички замирают в фашистском приветствии. Несчастный херуск взирает на это безобразие с высоты своего постамента и даже не может пожать стальными плечами. Да и что бы это дало? История все равно превратит его в продукт, который можно с выгодой продать. В порядке утешения замечу, что это касается и нас с вами. Наша ложь значительнее ровно настолько, насколько выше наш цоколь.

Аттила

Захватывали ли гунны территорию нынешней Польши? Кшиштоф Домбровский (Кшиштоф Домбровский, Тереса Найгродска-Майхшик, Эдвард Трыярский. «Европейские гунны, протоболгары, хазары, печенеги», Вроцлав, 1975) отвечает на этот вопрос крайне сдержанно: «Суммируя рассуждения на тему экспансии гуннов в польские земли, следует констатировать, что археологические источники, которыми мы располагаем, не дают ни малейшего основания полагать, что занятые ими области простирались севернее Карпат. Зато, вне всякого сомнения, надлежит признать, что южные области польских земель непродолжительное время находились в зависимости от гуннов в правление Аттилы. Известные археологические находки в этих регионах прямо свидетельствуют от этом. В то же время к концепции о распространении власти гуннов до Балтийского побережья, пусть даже при наличии письменных свидетельств, надлежит подходить крайне осторожно, поскольку убедительных подтверждений этого в археологических материалах не обнаружено». Археологические памятники, о которых сказано выше и которые доказывают, что гунны были на наших землях, найдены на раскопках в Якушовицах (Малопольска) и в Ендрыховицах (Силезия). К сожалению, оказались уничтоженными предположительно гуннские памятники из Пшеменчан в Меховском повяте. Особенно богатым оказалось скелетное захоронение в Якушовицах, в котором обнаружена целая коллекция украшений, пряжек и оковок, железный меч, серебряные украшения конской сбруи и золотые пластины, которыми был окован так называемый композитный лук. Украшенные таким образом луки не являлись оружием, а служили символом власти, что дало основание полагать, что обнаружено не рядовое место стоянки гуннов, а возможно, даже поселение уровня наместничества.

* * *

Приблизительно в 370 г., скорее всего, в результате охватившей закаспийские степи засухи монголо-тюркский народ гуннов, говорящий на языке, принадлежащим к алтайской семье языков, двинулся в направлении нетронутых бедствием степей Южной Европы. По пути в результате сложного сочетания военных столкновений, союзов и взаимной ассимиляции гуннским объединением местных племен к переселенцам примкнули иранские аланы и, частично, вестготы. Зимой 395 г., перейдя по льду Дунай, кочевники вторглись на территорию Римской империи. Начался период набегов, прерываемых, однако, годами мира и даже сотрудничества с римлянами. В 433 г. под предводительством Руа гунны овладели провинциями Валерия и Паннония Прима, что примерно соответствует Венгерской низменности и северу от нынешней Сербии. После смерти Руа вождями гуннов стали братья Аттила и Бледа (434). Уже во время первой кампании римляне с ужасом убедились, что армия гуннов располагает силами, умением и средствами, позволяющими штурмовать и захватывать даже хорошо укрепленные крепости. Это стало для империи настоящим шоком, поскольку до этого времени вся римская концепция обороны от варваров строилась на системе возведения городов-крепостей, неприступных по определению для войск, не обладающих необходимыми техническими средствами, а уж тем более кочевников. Падение Виминация и Несса в 441 г. привело не только к панике, но и к дезорганизации римской обороны. В биографии святого Гипария из Эфеса содержатся полные ужаса строки: «Варварское племя гуннов достигло такого могущества, что заняло свыше ста городов и чуть ли не угрожало Константинополю, так что большинство его жителей бежало. Даже монахи хотели бежать в Иерусалим. […] Они так опустошили Фракию, что той уже никогда не подняться и не стать прежней». У сильных мира сего этот мир вызывает множество искушений и честолюбивых стремлений. И нет ничего удивительного, что в 444 или 445 г. (скорее в 444) Аттила убил Бледу и сам стал единоличным и полновластным предводителем гуннов, а в известной степени властителем своей эпохи.