Алексей Щербаков - Петр Столыпин. Революция сверху

• Название: Петр Столыпин. Революция сверху
• Автор: Алексей Щербаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-05294-8

Петр Аркадьевич Столыпин вошел в историю не только как ярчайший реформатор, государственный деятель и великий русский патриот, но и как одна из самых противоречивых фигур начала XX века.

Он был обласкан своими современниками, а советские историки втоптали его имя в грязь. Он ставил ультиматумы самому Николаю II, но последними словами его были: "Счастлив умереть за Царя". Его обвиняли в антисемитизме, а он в это время добивался для евреев весьма существенных послаблений. На него совершили 10 покушений, а он продолжал кричать с трибуны Государственной думы: "Не запугаете!".

По иронии судьбы даже вагоны, созданные Столыпиным в 1910 году для перевозки крестьянского скота и инвентаря и впоследствии использовавшиеся для перевозки заключенных, совершенно несправедливо получили дурную славу.

Несмотря на то, что даже главное дело его жизни – аграрная реформа – закончилась полным провалом, тем не менее, Столыпин по праву остался последним героем Российской империи…

---

(С. Ю. Витте)

Напомним, что именно Витте пробил манифест 17 октября и являлся его автором. То есть – открыл дорогу для создания Государственной Думы. И ведь Столыпин попал в премьеры как раз «под Думу»…

В какой-то мере Витте расчистил путь Столыпину – тем, что запустил процесс преобразований. Хотя, конечно, прежде всего дорогу Петру Аркадьевичу расчистила сама жизнь… Крестьяне начали бунтовать.

Община идет в атаку

«– Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? – Потому, там насиловали и пороли девок; не у того барина, так у соседа.

– Почему валят столетние парки? – Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть; тыкали в нос нищему – мошной, а дураку – образованностью…»

(А. Блок)

Об этом писать никогда не любили. При Советской власти о массовых крестьянских выступлениях начала XX века говорили мельком, поскольку, согласно марксистской идеологии, авангардом революции должны быть рабочие. К тому же бунтовавшие крестьяне вполне обошлись без социал-демократов.

И уж тем более – не любят говорить сегодня. Ну, никак не влезают данные события в образ благополучной «России, которую мы потеряли». Самые глупые говорят, что всё это было проплачено масонами и прочими врагами России. Но если эти самые враги сумели организовать такое, то что стоило государство, это проморгавшее? Такое государство обречено.

Между тем массовые крестьянские восстания сыграли огромную роль в действиях власти. Они очень серьезно прочистили мозги некоторым (к сожалению, не всем) высшим чиновникам, похоронив иллюзии об идиллическом и законопослушном крестьянском обществе. Именно после первых массовых выступлений 1902 года в «верхах» началась работа над крестьянской реформой. А всерьез её подстегнул настоящий пожар 1905 года…

Терпеть я не буду покорно
Проклятую эту судьбу,
Шахтерам из темени черной
Пора выходить на борьбу!

(Старая шахтерская песня)

К началу XX века все описанные выше крестьянские проблемы накопились – и настроение крестьян достигло точки кипения. В такой ситуации хватает малейшей искры. Ею стал неурожай 1901 года на юге России. И началось…

Но тут я несколько отвлекусь. Расхожий штамп – «крестьяне консервативны». Дескать, они не хотят воспринимать ничего нового, предпочитая жить по старинке.

«Кстати, о консерватизме. Нет более далеко отстоящих друг от друга вещей, чем консерватизм и работа на земле – с этим согласится любой владелец шести соток. Соответственно, во всей русской истории едва ли можно найти менее консервативный слой, чем крестьяне. Крестьянин гибок, мобилен, практичен и изворотлив. Это вытекает в первую очередь из самой особенности работы на земле. Рабочий встает к станку и точит деталь по чертежу. На земле чертежей нет. Каждый год для землепашца – это новые задачи в новых условиях. Каждая неделя уникальна – от погоды до не вовремя захромавшей лошади. Каждый день крестьянин решает множество ежечасно возникающих задач. Подобных все время меняющихся условий не знает никто – разве что полководец на войне, но ведь война бывает не каждый год, а хлеб надо растить постоянно.

Крестьяне очень быстро реагировали на любые новшества, от технических до политических. Уже во второй половине XIX века, по данным российских этнографов, около 18 % литературы, которую читали на селе, были научные и технические книги (на первом месте – около 60 % – «божественные»). А уж если говорить об экономике, то едва ли можно найти другую хозяйственную единицу, более гибкую, чем крестьянский двор. Иначе и нельзя – та же захромавшая лошадь может поставить хозяйство в совершенно новые экономические условия.

В качестве примера можно привести историю с травопольем в Московской губернии. В 1892 году два селения Волоколамского уезда завели у себя правильное травопольное хозяйство. К 1898 году таковых было уже 414, а в 1909 году – 1651, или около 28 % всех общин Подмосковья. Учитывая, что перед тем, как заводить у себя новый способ хозяйствования, надо к нему еще присмотреться, причем занимает это не один год, скорости принятия решения просто фантастические».

(Е. Прудникова)

На самом-то деле крестьянский консерватизм происходил из трудных условий жизни. Ведь именно ввиду разнообразных условий готовых рецептов в сельском хозяйстве нет. Нужно экспериментировать на конкретном месте. Если у тебя имеется 100 гектаров – то вполне можно выделить пару на опытный участок. А попробуй, поэкспериментируй, если надел – пять! Любая неудача неизбежно ведет к голоду. В такой ситуации разумнее действовать проверенными методами.

Миф о консерватизме, казалось бы, подтверждался и ещё одним обстоятельством. Как говорили ещё те, кто ходил в народ в шестидесятых годах XIX века, «крестьяне не воспринимают абстрактные идеи». Разумеется, речь шла о политических теориях. В самом деле – не воспринимали. Ни социалистическую проповедь народников, «ни демократические идеалы». Да и «государственно мыслить» крестьяне решительно не желали. А почему? Да потому что они хорошо знали, что хотели. Они хотели вытеснить помещиков и получить их землю. Точка. И какое им было дело до политической трескотни?

Кстати, впоследствии крестьяне очень грамотно использовали возможности Государственной Думы, посылая туда свои «наказы».

Что же касается крестьянских выступлений, то они начались в марте 1902 года в Полтавской губернии.

«Оно состояло в классическом сетевом принципе, выступление крестьян одного селения по самому заурядному поводу (непомерно высокие цены за аренду земли и непомерно низкие цены за рабочие руки, скверные условия труда, произвол и т. п.) служило детонатором для выступления крестьян в соседних селениях, а эти в свою очередь детонировали выступления в других. Отмечая различия поводов выступлений, нужно понимать, что все они уходили своими корнями в крестьянское малоземелье и исторический беспредел “хозяев земли Русской” развращённого и выродившегося – “русского дворянства, состоящего на 2/3 из инородцев”».

(И. Поморцев)

За март-начало апреля восстания охватили 165 селений, 105 помещичьих экономий были разрушены.

«Новым и неожиданным явился также радикализм крестьянских настроений и требований. Многие выступления сопровождались захватами помещичьих земель, взломом хлебных амбаров и вывозом зерна, поджогами усадеб, часто принимали характер восстаний с открытым сопротивлением полиции и даже войскам. Сразу же со всей ясностью обнаружилось, что сила и масштабы крестьянского движения резко возросли, а характер радикализировался. Ситуацию обострил недород хлебов в 1901 г., отнюдь не выходивший за обычные рамки, но в новые времена оказавшийся достаточным, чтобы вызвать в Полтавской и Харьковской губерниях социальный взрыв».

(И. Поморцев)

Вот письмо группы помещиков министру внутренних дел:

«Несколько дней совершается систематический грабеж крестьянами помещичьих хлебных запасов, грабят же неимущие. Обыкновенно являются в усадьбу поголовно целые соседние деревни с подводами, с мешками, в сопровождении жен, детей, врываются в усадьбу, требуют ключи от амбаров, при отказе отбивают замки, нагружают в присутствии хозяина подводы, везут к себе… В дома не входят, но что попадается в амбарах сверх хлеба, все забирают».

Потом пожар перекинулся и на иные губернии. Массовые выступления были в Киевской, Черниговской, Орловской, Курской, Саратовской, Пензенской, Рязанской…

Стоит привести и иную оценку событий:

«Беспорядки эти, как известно, охватили весьма широкий район. Начались они 30 марта (1902 г.) в Константиноградском и Полтавском уездах, где в течение четырех дней были разгромлены 54 усадьбы, а 31 марта перекинулись в Валкский уезд Харьковской губернии, где также было разгромлено несколько усадеб, из коих две дотла сожжены. Характер этих беспорядков был самый дикий: грабили не только помещичьи усадьбы, но и зажиточных казаков, при этом грабили не только хлеб, живой и мертвый инвентарь, но даже дома растаскивали по бревнам; при грабеже земской больницы утащили тюфяки из-под больных. Из Валкского уезда беспорядки распространились на Богодуховский уезд, а также на сам город Валки, куда направилась обнаглевшая за три дня беспрепятственного грабежа толпа с целью и его подвергнуть повальному ограблению; здесь она была застигнута войсками, посланными для ее усмирения. В грабеже при этом принимали участие самые разнородные элементы: так, среди лиц, растащивших сахар на свеклосахарном заводе, был, между прочим, диакон местной церкви. Данные следствия по этому делу с очевидностью выяснили, что здесь имелось налицо отнюдь не случайное местное явление, а широко задуманное и тщательно подготовленное революционное действо. Широкий размах революционной пропаганды и подготовленность народных масс для ее восприятия выяснил Плеве и сделанный ему в Москве тем же Зубатовым подробный доклад о деятельности революционеров в московском промышленном районе».