Павел Шестаков - Остановка

• Название: Остановка
• Автор: Павел Шестаков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1987

В книге две повести: «Остановка» и «Он был прав». Остросюжетность и динамичность произведений подчеркивают основную антиалкогольную линию. В повестях показано, как пьянство приводит человека к моральному разложению, а зачастую к преступлению.

---

И потому очень все удивились, когда после его трагической смерти на похороны неожиданно приехала симпатичная молодая женщина с мальчишкой лет шести и оказалась законной, расписанной в загсе женой Михаила. Наверно, в другой момент нас бы ее появление немного смутило. Как-никак Михаил, парень в нашем представлении прямой и мужественный, в этой истории несколько проигрывал. Выходит, стеснялся простой, хотя и милой кассирши из сельского раймага. Нет, не тот был случай, чтобы перемывать косточки. Встретили вдову с сыном заботливо и старались, понятно, виду не показать, что даже не подозревали о ее существовании. Да и какие могли быть претензии? Ведь, судя по всему, Михаил после окончания учебы собирался с семьей жить, как положено.

Собирался… Но жизнь распорядилась по-иному. А вскоре исчезла с нашего горизонта и Наташа, которая в связи с болезнью матери перевелась из университета в пединститут в родном городе и уехала. Для меня это было событие обыденное, а Сергей, как теперь я узнал, страдал. Но тогда я не знал ничего.

И вот через много лет обстоятельства свели Сергея с дочкой Наташи, и возникли какие-то последствия, которые и меня краем коснулись, пусть не впрямую задели, но коснулись.

Впрочем, главное было впереди, в самом неотдаленном будущем. Пока я выслушивал невнятные и противоречивые высказывания Перепахина, нечто уже произошло.

Когда я позвонил в дверь Полины Антоновны, она не ответила.

«Вышла», — подумал я и открыл своим ключом.

Но Полина Антоновна была дома.

— А… это ты, — сказала она, будто удивившись, и прошла мимо, на кухню.

— Вы ждали кого-нибудь?

Она остановилась, повернулась.

— Дождалась уже…

Я присмотрелся. Казалось, что за то короткое время, что минуло с утра, Полина Антоновна постарела. Да, несмотря на возраст, как я уже говорил, именно возраст был в ней чертой неопределяющей. Есть такая порода людей. И их годы, разумеется, видны, но не на них обращаешь внимание. Заслоняет годы уверенно текущая жизнь. Увы, свой час неизбежно приходит к каждому. Дрогнет что-то внутри, сдаст пружина, и откроется исподволь подбиравшаяся старость. Вот и увидел я вдруг вместо пожилой женщины старуху.

«Отыгралась-таки смерть Сергея…»

Мой взгляд меня выдал.

— Что, видно, как расквасилась?

— Вы не приболели? — откликнулся я штампованным откликом.

— Раздевайся, — кинула она.

Снимая плащ, я думал, что делать, продолжать допытываться или повременить. Решил не настаивать, сообразуясь с ее характером. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Полина Антоновна сама зашла ко мне в кабинет. Села в кресло напротив.

— Когда собираешься, Коля?

Что я мог ответить?

— Видно, пора.

Она кивнула одобрительно.

— Правильно. Погода-то уходит.

«Дался ж им всем этот солнечный юг!»

— Сегодня пойду на вокзал. А вы… как?

— Я в порядке, Коля.

Еще вчера я бы с ней согласился, хотя бы отчасти. Но не сейчас.

— Мне кажется, что сегодня…

— Похуже, Коля, похуже, — закончила она мою мысль с присущей ей прямотой. — Но ведь с ярмарки еду. Никуда не денешься.

— Можно и с ярмарки… не спешить.

— А если подгоняют?

Это уже давало право на прямой вопрос.

— Что случилось, Полина Антоновна? Произошло что-то?

Она вздохнула.

— Что произошло?.. Произошло. Вчера я тебе одно говорила, а сейчас другое скажу. Перерешила я.

— Что?

— Насчет комнаты.

«Вот тебе и Женькин пьяный бред! Вот тебе и Вадимово фанфаронство!»

— У вас был Вадим?

— Был.

Отвечено было так, что к расспросам не поощряло.

— Мне не нужно знать подробностей?

— Зачем они тебе? Я суть говорю — пусть живут.

Я чувствовал глубокую растерянность.

— Что это ты? Поник…

— А вы как же? С ними?

Она повела головой.

— Нет. Я, как решила, к старикам уйду. Пропишу и уйду. Пусть через исполком хлопочут.

Я молчал, и она добавила:

— Может, и в самом деле доброе дело сделаю, семью налажу.

Но ни уверенности, ни даже надежды в словах этих не прозвучала.

— Да… — только я и произнес.

— Вот и все, Коля. Спасибо тебе за хлопоты, за поддержку, и поезжай. А то я тебя из колеи выбила… железнодорожной.

Я в ответ улыбнулся чуть-чуть.

— Огорчен я, Полина Антоновна.

Во взгляде старой женщины промелькнула признательность, грустная признательность человека, который за сочувствие благодарит, зная, что сочувствие это ему не поможет.

— Не ломай голову, Коля. Ты свое дело сделал. Вот и пора на отдых. Там быстренько и забудешь. И я довольна буду. Огорчения жизнь сокращают. Хватит и Сергея.

«О чем это она? Ну какие у Сергея огорчения были, чтоб до могилы довести… А ведь были какие-то. Видно, с ними и связано… Что только?»

— Я, конечно, поеду, Полина Антоновна. Я и сам чувствую, как в чем-то помехой стал. Но перед отъездом… Можно один вопрос?

— Трудный?

— Трудный.

— Ну, спрашивай.

— Этот… хлюст, — сорвалось с губ перепахинское словечко, — Вадим то есть, он пригрозил вам?

Старуха взглянула на меня прямо и твердо, тем взглядом, что я еще с войны помнил, когда она, мужа и сына потеряв, явилась сюда претерпевшей, но не сломленной духом, чтобы взять заботы о племяннике.

— Угрозой, Коля, меня не возьмешь.

Сомневаться в ее словах я не имел оснований.

— Простите, Полина Антоновна, негодяи-то на все способны.

Она наклонила голову.

— Мне-то чего бояться?..

Получалась бестолковщина. Если и предположить, что прибег Вадим к грязной сплетне, марая имена Лены и Сергея, и даже о ребенке ляпнул (а вдруг и сам от ревности взбеленился и поверил!) — это не угроза все-таки. Внука Полина Антоновна, конечно, отвергнуть не могла, внук-то — радость. Ошеломление ее в таком случае совсем по-другому выглядеть должно. Откуда же подавленность, смирение, столь на нее непохожее?

Я хотел спросить, чем же он убедил ее, а спросил:

— Значит, он убедил вас?

— Убедил.

— Ну, что ж, Полина Антоновна, вам виднее, как лучше поступить, но если вы вынуждены действовать не добровольно…

— Не беспокойся.

Однако я закончил:

— На всякий случай, Игорь Николаевич вас знает. К нему можно обратиться.

До сих пор она сидела понуро, апатично, но имя Мазина будто встряхнуло ее.

— Нет. Вот уж это нет. Совсем не нужно.

— Я сказал, на крайний случай.

— А я тебе говорю, ни на какой.

Мне стало неловко своей назойливости.

— Воля ваша. Буду собирать чемодан.

Сначала я хотел уйти сразу, с чемоданом, потому что был уверен, что уеду без труда ближайшим проходящим поездом. Но Полина Антоновна отсоветовала:

— Не спеши с вещами. Осенью много поездов отменяют. Узнай сначала.

Но попытки связаться со справочным вокзала успеха не принесли. То было занято, то не отвечали.

— Ну и не беда. Сходи сам посмотри. Выбери, что поудобнее.

Теперь, когда я решился ехать, она, казалось, успокоилась немного и говорила со мной деловито, обычно.

Признаться, взять вещи и уехать немедленно было очень соблазнительно, однако я уступил, решил послушаться Полину Антоновну, то ли побоялся проявить невоспитанность, то ли еще что повлияло…

Да, повлияло, конечно. Оставив чемоданчик и выйдя на улицу, я не на вокзал напрямик отправился, а пошел в управление, чтобы повидать все-таки перед отъездом Игоря.

Собственно, умнее было сначала созвониться, хотя бы из автомата. Но я лишний раз убедился в своей неорганизованности, когда, перерыв карманы, осмотрел бумажник, пролистал паспорт и записную книжку и не нашел визитной карточки Мазина с номером его телефона. К счастью, нужное мне здание конструктивистского типа, сооруженное до войны, я знал хорошо.

Дежурный направил меня в бюро пропусков, откуда по внутренней связи меня соединили с Игорем. Он оказался на месте.

— Прости. Минутку.

Я слышал, как он говорит по другому телефону.

— Да, Николай. Где ты?

— Я хотел бы проститься.

— Сейчас?

— Ты очень занят?

— Чтобы пожать руку, времени хватит. Но, может быть, тебе нужно немножко больше?

Он все понимал.

— До вечера подождать можешь?

Это вносило поправку в мои намерения, но я сказал:

— Могу.

И хотя ехать потом, поздно вечером, на вокзал не хотелось, я это неудобство решил преодолеть.

— Буду, когда скажешь.

— Ровно в девять. Запиши адрес.

Будто он знал, что я не нашел визитку!

— Жду!

И первым повесил трубку.

До вечера времени оставалось немало. Я побывал на вокзале и выяснил, что около часу ночи проходит поезд, который меня вполне устраивал. В кассе заверили, что на ночные поезда билеты практически всегда есть, и, следовательно, я мог прямо от Мазина отправиться на вокзал и утром увидеть в окне вагона море.