Дмитрий Горюнов - Возвращение в Африку

• Название: Возвращение в Африку
• Автор: Дмитрий Горюнов
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00097-8

Автор в течение нескольких лет работал в Африке. Его наблюдения легли в основу книги очерков о работе археологов и палеонтологов в Африке, о национальных парках, охране животного мира, а также о встречах с Джой и Джорджем Адамсон, о научном значении работ различных ученых в странах Африканского континента.

---

Выходит, страна, в которой выпало жить и работать, сетуя иногда, что она не находится на перекрестке главных путей и не стоит в центре мировых событий, возможно, является прародиной человека, его колыбелью! Несколько моих друзей загорелись мыслью: надо съездить к месту события. Не беда, что никто из нас не был связан с антропологией, имели о ней лишь общее представление. Ну хотя бы взглянуть на один из древнейших очагов рода человеческого, ощутить воздух, краски, звуки этих мест, чувством понять связь времен, что было до нас и как было, а возможно, и что будет после нас!

После нас? — переспрашиваю себя. Да, после нас! После нас останутся наши дети, после них — дети наших детей… Мы знали, что район раскопок, как и в целом восточный берег озера Рудольф — выжженная каменистая пустыня, где человек не живет, а стоянки его далекого прародителя скрыты отложениями озера, периодически то поднимавшегося, то вновь отступавшего, занесены песками пустынь, в которые превратились некогда зеленые саванны, залиты лавой вулканических извержений. Изменения условий жизни, вынудившие человека покинуть эти места, исчисляются миллионами лет. Но сейчас ученые всего мира с тревогой говорят и пишут, что за последние три-четыре десятилетия скорость изменения целостности природного мира, составляющего основу всего живого, определяется не размеренной и неторопливой поступью Природы, а бурными темпами, беспечно установленными человеком. Альберт Швейцер писал:

«Человек утратил способность предвидеть и предсказывать. Кончит он уничтожением всего земного шара».

Насколько справедлив этот апокалиптический приговор?

Советские ученые смотрят на будущее с большим оптимизмом, справедливо считая, что при разумном и предусмотрительном подходе можно предотвратить опасные для жизни изменения природной среды: загрязнение воздуха и воды, отравление и истощение земли. Не только мы, но и последующие поколения должны пользоваться всеми благами бытия, которые дает Природа. Сохранятся заповедные места с чистыми ручьями, тенистыми лесами и светлыми лугами, где люди смогут побыть наедине со своими мыслями и чувствами, пережить радостные минуты покоя и умиротворения.

Но и наши ученые считают, что скоро, очень скоро «дикая» природа станет недоступна для нас — сохранится она только на особо охраняемых территориях. Чем быстрее создадим мы сеть заповедников, национальных парков, заказников, чем шире будет эта сеть — тем надежнее обеспечим мы свой завтрашний день. А в сегодняшнем чем-то неизбежно придется поступиться.

Интересуясь историей человека, его происхождением, средой его обитания, споря о его назначении и призвании на Земле, думая о своей судьбе, мы в то же время заботимся о судьбе наших детей и детей наших детей…

Еще один давний исторический факт, порядком позабытый современниками, подогревал интерес к озеру Рудольф. Русский человек поистине необычайной жизненной судьбы, потомственный дворянин, блестяще образованный офицер, землепроходец и… схимник Александр Ксаверьевич Булатович в конце прошлого века по необыкновенному стечению обстоятельств с войсками царя Менелика II на юге Абиссинии первым из европейцев перевалил через отроги неизвестного хребта, открыл несколько новых горных вершин, исследовал никем не описанный район между озером Рудольф с втекающей в него рекой Омо и Нилом. «Задача, которую я себе поставил, была выполнена. Удалось пройти через южные абиссинские области, удостовериться в действительности того, что река Омо впадает в озеро Рудольф, и найти образующий истоки реки Джумбы и разделяющий бассейн Нила и Омо хребет. Последний до сих пор не значился на картах Африки, так как в этом направлении из Абиссинии к озеру Рудольф еще никто не проходил, и я был первым», — говорил Булатович в общем собрании Русского географического общества в январе 1899 года. Булатович описал племена в местах, примыкающих к озеру Рудольф, их облик, род занятий, нравы и обычаи. В числе этих племен и туркана, чьим именем теперь называется озеро. Любопытно, что изменилось в жизни этих народов за восемьдесят с лишним лет, что нового внес в их быт и образ мышления наш динамичный век?

Когда мы решились отправиться на восточный берег озера Рудольф, что на самом севере Кении, на границе с Эфиопией, выяснилось, что единственное пристанище — туристский кемпинг, построенный каким-то чудаком (иначе и не назовешь человека, рассчитывавшего на успешный бизнес в этом забытом богом месте), разграблен и сожжен какой-то бродячей шайкой. В шестидесятые годы район считался неспокойным, здесь нередко происходили стычки кенийских и эфиопских кочевых племен, ссорившихся из-за пастбищ и скота; действовали также отряды сомалийских сепаратистов или, как их называли, — «шифта»; одно время территория эта считалась «закрытой», и въезд туда был запрещен. Сейчас же «открывалась» целая страна — почти треть Кении, населенная нилотскими кушитскими племенами, жизнь которых значительно отличается от племен, населяющих Кенийское, или, как его называли в колониальные времена, Белое нагорье. Автомобильной дороги как таковой туда не было, хотя считалось, что в сухой сезон на надежной машине с двумя ведущими осями до оазиса Лойянгалани, где находился военный пост и крошечная католическая миссия, добраться можно. Но даже и в сухую погоду оставался определенный риск; случись что с машиной, можно сутками под палящим солнцем ожидать помощи — машины здесь проходят не чаще раза в неделю.

— К чему рисковать? — отговаривали кенийские старожилы. — Хотите посмотреть озеро — поезжайте на западный берег. До города Китале асфальтированное шоссе, с нагорья безопасный спуск по профилированной дороге, а там езжайте себе по накатанному в песках проселку на любой легковушке до Лодвара и далее до самого берега озера, где обосновались два клуба рыболовов: и кров есть, и еда обеспечена, и все для рыбалки предусмотрено в наилучшем виде — катера, снасти, опытные лоцманы из людей этой земли — туркана. Договорившись и, конечно, заплатив, можете на боте осмотреть и восточный берег! Ехать же туда прямо из Найроби — удовольствие ниже среднего: бездорожье, безлюдье, глухомань!

Логика, безусловно, была на стороне старожилов. Но часто ли человек поступает в соответствии с ней? Всегда ли он наезженные дороги предпочитает окольным тропам? Даже в центре Африки, на самом экваторе в местах, где урбанизация и индустриализация, возводящие стену между человеком и природой, можно сказать, только начинаются, — даже здесь человека охватывает беспокойное желание взглянуть «за горизонт». Потому и дался нам восточный берег озера, что там мечталось увидеть то, что в других местах не увидишь, и если уж ехать в необжитые места, так уж в самые что ни на есть девственные и глухие.

Стремление, как говорится, в духе времени. Здесь я имею в виду туристический взрыв, массовые передвижения, вызываемые не бедствиями народными: войнами, засухой, голодом, а одержимостью современного человека к путешествиям, «охотой к перемене мест». В основе своей это объясняется естественной тягой к узнаванию нового, к пониманию мира и самого себя. Но немало в этих потоках, растекающихся по всем уголкам планеты и погони за модой, стремления к бездумному времяпрепровождению пресыщенного впечатлениями и информацией праздного люда. Однако для русского человека, живущего на огромных просторах, дорога имеет особый смысл. Недаром многие произведения русской литературы, на которых воспитывалось мое поколение, рассказывали о дорогах. Это и радищевское «Путешествие…», и «Письма русского путешественника» Карамзина, и «Путешествие в Арзрум…» Пушкина, и «Мертвые души» Гоголя, и многие другие. А что такое «За далью — даль» Твардовского? Та же дорога по новой, преображенной земле…

Но вернемся к озеру Рудольф. Вместе с нами в путешествие собрался мой давний московский знакомый, журналист и географ, который уверял, что он уже добирался до восточного берега озера на «вольво», а на наших «газике» и «рафике» и подавно можно доехать. Благодаря его опыту мы избежали также затяжных споров на тему, без чего можно, а без чего нельзя обойтись в дальней и трудной дороге. Но самые полезные советы дала нам Джой Адамсон, с которой я ко времени поездки на озеро Рудольф был уже близко знаком. Джой хорошо знала места, примыкающие к озеру, и само озеро. Я еще расскажу подробно о встречах с Джой и Джорджем Адамсон.

ЛЕОПАРД НА ДОРОГЕ

Итак, в конце октября мы выехали из Найроби по фиолетовому асфальту улиц: цвела джакаранда — экзотическое южноамериканское дерево, невесть какими путями попавшее на африканскую землю и каждую весну (Найроби находится в Южном полушарии, и нашей осенью там весна) обильно покрывающее дороги фиолетовыми цветками — ни дать ни взять подмосковные колокольчики, только растущие не на лугу, а на деревьях. О цветении джакаранды пишу по устоявшейся здесь журналистской традиции, как у нас редко обходятся газетные описания весны без упоминания цветения вербы, черемухи, яблоневых садов. В давние времена, работая в центральной московской газете, хорошо помню, как наш ташкентский корреспондент каждый год в марте начинал свой репортаж неизменной фразой: «В Ташкент пришла весна. Зацвел урюк». На редакционных планерках, когда редактор замечал, что вроде бы давненько молчит ташкентский корреспондент, кто-нибудь из редакционных остряков в зависимости от времени года бросал реплику: «А урюк еще не зацвел», или «Урюк-то уже отцвел».