Андрей Бадин - Два часа до катастрофы

• Название: Два часа до катастрофы
• Автор: Андрей Бадин
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-28428-3

В своей машине найден мертвым руководитель секретных космических программ. Полковник МУРа Семенов подключает к расследованию убийства троих друзей-спецназовцев ГРУ — Ника, Морса и Фэда. Начальник погибшего Пономарев сообщает им, что тот занимался спуском с орбиты космической станции с атомным реактором на борту. А теперь связь с ней потеряна. Происходит серия покушений на других руководителей, причастных к управлению аппаратом. После чего выясняется, что станцию контролируют палестинские террористы, которые запрограммировали ее падение на Москву. До надвигающейся катастрофы остались считаные часы! Успеют ли спецназовцы изменить траекторию падения аппарата?

---

К шести часам вечера оперативники вернулись в управление и вошли в кабинет полковника Семенова. Он устроил совещание и попросил каждого отчитаться о проделанной работе.

— Ничего криминального, — констатировал Андрей Дементьев.

— Когда будут готовы результаты экспертиз? — поинтересовался Семенов.

— К утру.

— А что у вас? — обратился он к Илье.

— Тоже не густо. Жена в трауре, сидит на валокордине, сын от нее не отходит. Они рассказали, что хозяин дома не пил, не курил, врагов у него не было, да он все время был на работе…

— Значит, надо ехать к нему на работу и опрашивать сотрудников, но это я сделаю завтра, после того, как прочитаю заключения экспертов по машине, — закончил Петрович и отпустил милиционеров.

На следующий день Семенов приехал в управление, собрал у себя на столе отчеты экспертов по машине, протоколы допросов семьи Звягинцева и внимательно изучил их. Потом еще раз прочитал заключение биохимика и патологоанатома, ксерокопировал все бумаги, сунул в папку вместе с копиями видеокассет с места происшествия и положил все в сейф. Позвонил Пономареву и договорился о встрече.

Через час Петр Петрович приехал на служебной машине в Фили на завод имени Хруничева, на территории которого располагался Центр стратегических исследований при Национальном космическом агентстве России. Несколько его этажей занимала лаборатория орбитальных исследований, руководителем которой был Николай Митрофанович Звягинцев.

Сотрудник Пономарева встретил Семенова у ворот, оформил пропуск и пропустил машину на территорию огромного завода. Его корпуса стояли на приличном отдалении друг от друга и добраться от одного до другого удобней всего было на колесах.

— Что вы тут, Кинг-конгов выращиваете? — пошутил Петрович, когда «Волга» проезжала мимо высоченного, с десятиэтажный дом цеха.

— Ракетостроение — громоздкое производство. Американцы свои носители собирают в стартовом состоянии — вертикально. У них цеха как небоскребы — по сто пятьдесят метров высотой.

— А мы? — не удержался полковник.

— Мы в лежачем, а потом поднимаем на кантователе. Они перемещают ракетоноситель на стартовую платформу в вертикальном положении, а мы в горизонтальном и потом поднимаем. У нас и ракетные старты разные. У них одна опорная мачта, и она отъезжает в сторону, а у нас две, и они одновременно отбрасываются.

— Это я по телевизору видел, — кивнул Семенов.

— Да, сейчас много космической техники показывают, — усмехнулся невысокий, седой, полнолицый сотрудник Центра стратегических исследований.

Машина наконец подъехала к зданию КБ и остановилась. Семенов и его провожатый поднялись на пятый этаж, где находился кабинет Пономарева.

— Вот, доставил, — сказал сотрудник секретарше и удалился.

— Здравствуйте, Петр Петрович, вас ждут. — Молоденькая девушка открыла перед полковником дверь.

В торце длинного окруженного стульями стола сидел Виктор Александрович Пономарев. Увидев полковника, он снял очки и с улыбкой направился навстречу ему.

— Добрый день, — Виктор протянул руку и крепко пожал ладонь полковника.

— Здравствуйте, — улыбнулся Петрович в ответ.

— Присаживайтесь, — хозяин указал гостю на стул возле стола, а сам сел в свое рабочее кресло.

Когда мужчины устроились поудобнее, Пономарев вопросительно взглянул на полковника, ожидая начала разговора.

— Виктор Александрович, — не затягивая, начал тот, — мне необходимо выяснить, какой работой занимался Звягинцев и могла ли она стать причиной несчастного случая.

— Несчастного случая? — переспросил Пономарев.

— Именно, потому что доказательств, что он умер насильственной смертью, — нет. К тому же я хотел бы допросить его сослуживцев.

— Кого вы хотели опросить? — спросил Виктор.

— Друзей в первую очередь, приближенных сотрудников, тех, кто хорошо знал Звягинцева, долго с ним работал, знал его как руководителя и человека.

— Я был его другом, — кивнул Пономарев, — мы вместе учились в Московском авиационном институте на факультете космонавтики, вместе пришли сюда, в КБ, вместе проработали восемнадцать лет. Здесь его лучше меня никто не знает. Он был моим другом, соратником, и поэтому, Петр Петрович, я так настойчиво требовал расследования этого дела. У Коли не было врагов, и я не могу себе представить, что кто-то хотел его убить, но его служебная деятельность обязывает меня, как руководителя, выяснить все до конца.

— Так чем он занимался? — повторил Петрович.

— Это секретная информация, я бы даже сказал государственная тайна, — напустил туману Пономарев.

— Как же я буду расследовать дело, если не буду знать рода его занятий, что он на работе делал?

Пономарев на секунду замялся, посмотрел на полковника, а потом покачал головой:

— Хорошо, я вам скажу в общих чертах, чем занимался Звягинцев, но эту информацию я вам могу дать только в присутствии начальника первого отдела.

— Согласен, — кивнул полковник, — но пока я хочу допросить сотрудников.

— Одного уже допросили, — улыбнулся Виктор Александрович и мимолетно взглянул на часы.

Семенов встал и хотел идти к выходу, но Пономарев спросил:

— Вы привезли ответ по моему запросу?

— Нет, — полковник вскинул удивленный взгляд на руководителя. — Дело в стадии разработки, и вы получите официальный ответ только после того, как оно будет передано в прокуратуру.

— Ах да, все правильно, — отмахнулся Пономарев и встал. — Где вам удобнее проводить допросы?

— Опросы, — поправил муровец. — Я бы хотел для начала взглянуть на рабочий кабинет Звягинцева, на его стол, посмотреть, что в компьютере.

— О, этим уже занимался первый отдел. Они скачали из его компьютера все файлы и что-то стерли, а что-то оставили. Вы у них сами спросите, что да как.

— Там была секретная информация?

— Разумеется. У нас повышенный режим секретности и даже вход в некоторые отделы с сотовыми телефонами воспрещен. Особисты за этим строго следят.

— Хорошо, но на рабочий стол-то можно взглянуть, на личные вещи, на записную книжку.

— Это можно. Первый отдел все там проверил и оставил, что можно было.

— Значит, они ничего не нашли.

— Они не искали фактов, подтверждающих или опровергающих причину смерти Звягинцева. Они проверяли служебную информацию и систематизировали ее, чтобы она не вышла за пределы лаборатории. Ведь Коля являлся носителем государственной тайны с формой допуска два нуля. Это одна из самых высоких форм в секретном производстве. Она есть только у генеральных конструкторов секретных производств в космической, ядерной и ракетной отрасли.

— Да, — покачал головой Семенов.

— Первый отдел занимается проверкой поступающих на работу в центр сотрудников, нет ли у них родственников за границей, не сидели ли они в тюрьме. Отслеживает контакты носителей секретной информации с иностранцами, следит за выполнением режима секретности.

— Это мне известно, — кивнул Семенов.

Мужчины вышли из кабинета, прошли до лифта, поднялись этажом выше и вошли в лабораторию баллистики Центра стратегических исследований. Перед этим посетили арку металлоискателя и предъявили документы охранявшему вход офицеру из первого отдела.

— Видите, даже меня, руководителя центра, проверяют, — улыбнулся Пономарев.

— Мы вас знаем, Виктор Александрович, но служба есть служба, — улыбнулся секьюрити.

Через минуту мужчины вошли в просторный светлый зал с большими компьютерами фирмы «Альфа». Это название красовалось на каждом из них. Процессоры стояли по всему периметру зала и образовывали стену. Вокруг них было свободное пространство, а в центре размещались столы с мониторами. За ними сидели сотрудники в белоснежных халатах и выполняли какую-то работу.

— Это наша гордость — вычислительный центр, а это «джинны» — самые быстрые компьютеры в мире, — подчеркнул Виктор. — Они соединены друг с другом и образуют очень мощную многопроцессорную сеть.

Пройдя зал насквозь, Семенов и Пономарев вошли в пустой кабинет Звягинцева и сразу обратили внимание на небольшой портрет умершего в черной деревянной рамке. Он висел на стене рядом с фотографиями Николая Митрофановича в окружении российских космонавтов, с сотрудниками лаборатории и с американскими астронавтами.

Семенов подошел поближе, рассмотрел фото и только потом вернулся к столу.

— Да, известным человеком был Коля, — с сожалением произнес Пономарев. — Его все любили, и ума не приложу, кому понадобилась его смерть.

— Вы настаиваете, что его убили?

— Почему-то меня не покидает эта мысль.

— Почему? — Семенов внимательно посмотрел на Виктора Александровича, а тот моргнул и отвел взгляд.