Сьюзен Льюис - Крик души

• Название: Крик души
• Автор: Сьюзен Льюис
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»;ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1633-9

Не тот парень, незапланированная беременность — семья отвернулась от юной Николь — ну и пусть! Спенсер — любовь всей ее жизни, а не ошибка молодости, и рождение ребенка — подарок судьбы, а не проклятие. Но слишком быстро счастье материнства сменится болью утраты… Кто повинен в смерти ее ангелочка? Неужели отвечать за это придется самой Николь?

* * *

Крик о помощи истерзанной души — история, от которой заплакал бы и камень!

Родители уверены, что избранник их дочери Николь — не тот, кто ей нужен. Узнав, что Никки ждет от него ребенка, они приходят в ужас, а она — в восторг! У этой маленькой женщины хватит сил оставить семью и бороться за свое счастье. Но ее сынишка неизлечимо болен — ни любимый мужчина, ни верные друзья ничего не могут поделать. И это — только первая капля в чаше горя, которую ей предстоит испить до дна…

Она уронила телефон и подхватила ребенка на руки, прижала к себе с такой силой, словно могла вернуть его назад, в материнское лоно.

Где-то глубоко в душе одно слово начало прокладывать себе путь на поверхность, его подталкивали нужда и отчаяние, которые она испытывала. «Мама, мама!» — услышала Никки свой крик, словно все еще была ребенком. Она не вынесет этого, просто не вынесет. Ее родители должны сделать так, чтобы все прошло.

Никки ощутила в своих руках тельце Зака и вспомнила, что она теперь тоже мама. И ее долг — сделать так, чтобы все это прошло для него.

— Ты не будешь страдать, — отчаянно прошептала она. — Я не допущу этого, я позабочусь о твоей безопасности, обещаю. Слышишь меня, маленький? Я защищу тебя от всего, что они говорят, потому что это — неправда, так что не слушай их. Это все ерунда, и мама сделает так, что все пройдет.

---

Здесь обитало много людей и более молодых, которые, как Никки и ее друзья, не могли себе позволить более шикарные кварталы Клифтон и Редленд, но они не переживали по этому поводу и были достаточно счастливы и здесь, регулярно встречаясь на «Фабрике» и помогая району вернуть жизненные силы.

Заметив, что мистер Глэдстоун, местный скряга, собирается задернуть занавески, Никки нахмурилась и отвернулась прежде, чем он это сделал. Его дом стоял на противоположной стороне улицы. Когда они только переехали, она заметила, что к нему никто не заходит в гости, и однажды перешла дорогу, чтобы познакомиться и спросить, не нужно ли ему чем-то помочь. Она имела в виду сходить в магазин или, возможно, иногда просто составить ему компанию, чтобы поболтать. Его ответ оказался совершенно неожиданным.

«Да, вы можете выкинуть с нашей улицы этих чертовых черномазых, — буркнул он, очевидно, подразумевая Дэвида и его родителей, которые помогли им с переездом. — Отошлите их назад, туда, где им и место, или прикажите убраться в район Святого Павла, нам они тут не нужны».

Никки была потрясена, она не успела сообразить, что ему ответить, как он уже захлопнул дверь у нее перед носом. В конце концов она прокричала в щель почтового ящика, что мир был бы намного лучше без ему подобных, после чего ураганом пронеслась обратно через дорогу, туда, где ее ждал Спенс, чтобы узнать, как все прошло. Теперь же она считала, что мистер Глэдстоун не достоин даже презрения, и если бы он умер от голода, никем не замеченный, то ее бы это совершенно не взволновало.

На зеленых воротах перед их домом уже облупилась краска, а петли еле держались. Она заглянула внутрь дома через окно эркера, и сердце ее заполнило ощущение счастья, когда она увидела взволнованное лицо Спенса. Заметив ее, он просиял.

— Я уже собирался посылать за тобой поисковую группу, — с упреком заметил он, открывая дверь прежде, чем она достала ключ. — Все нормально?

— Все классно, — ответила она, позволяя ему крепко обнять ее. — Рада вернуться домой.

Он сделал шаг назад, чтобы лучше ее рассмотреть, и прищурил бархатные карие глаза, ища на лице признаки слез, или радости, или чего-нибудь еще, что могло бы подсказать ему, как ее родители восприняли новости.

— Все хорошо, — уверила она его и улыбнулась, заметив, как его густые светлые волосы падают на воротник и вьются локонами над ушами и лбом. Ей редко удавалось сдержаться и не прикоснуться к ним. У Спенса было красивое грубое мужской лицо, и хотя его черты были несимметричными, это придавало легкий оттенок безрассудства его напористости, которую она считала такой же привлекательной, как и его ленивую сияющую улыбку. При росте чуть больше метр семьдесят его нельзя было назвать высоким, но тело у него было крепким, как у атлета-любителя, а поскольку сама Никки была чуть выше метра шестидесяти — если точно, то метр шестьдесят пять в ботинках на толстой подошве, — абсолютно не имело значения, что он был ниже Дэвида и Дэнни, поскольку вместе они смотрелись гармонично.

— Все уже дома, — сообщил он, закрывая дверь, пока она пристраивала пальто поверх других, навешанных гроздью, — и хотят узнать, как все прошло.

С наслаждением вдохнув аппетитный аромат экзотических специй, идущий из кухни, Никки удивленно посмотрела на него.

— Мама Дэвида тоже здесь? — спросила она, заранее зная ответ, так как ни один из них не мог творить такие кулинарные шедевры, которые миссис Адани производила безо всякого видимого усилия.

— Как выяснилось, сегодня у нас пир по поводу Навара-три, — сообщил он. — Надеюсь, я правильно понял.

Хотя родители Дэвида, англичане индийского происхождения, и были ревностными католиками, однако миссис Адани не позволяла религии или культуре встать на пути прекрасной кухни. Она любила готовить, а так как в индийском календаре, похоже, не было ни одного дня, на который не приходился бы какой-нибудь праздник, у нее всегда было оправдание, а главное — пять очень благодарных ртов.

— Ты знаешь, что такое Наваратри? — прошептала Никки, пока они шли в гостиную. Они все знали, что нельзя мешать миссис Адани на кухне. Когда ужин будет готов, она непременно всем сообщит.

— Понятия не имею, — прошептал он в ответ и, угостив ее нежным поцелуем в губы, в то время как его руки поглаживали ребенка, открыл дверь.

— Эй, она пришла, — закричала Кристин, вскакивая с пола, чтобы обнять Никки. — А мы уже начали волноваться. Как все прошло? — На миловидном личике Кристин в форме сердца, обрамленном влажным синим полотенцем, отразилось искреннее беспокойство.

— Был скандал, — сухо ответила Никки, беря маленькую упаковку витаминизированного напитка «Райбина», которую ей протянул Дэнни. Его она тоже коротко обняла. Растрепанные золотисто-каштановые волосы Дэнни торчали, как сломанные спицы велосипеда: в такой вид они приходили всегда, когда он работал за компьютером, поскольку он постоянно лохматил их руками, как будто пытаясь нарыть в них что-то подходящее. Если не считать цвета волос, он был точной копией Леонардо ди Каприо, из-за чего многие оборачивались ему вслед, когда они выходили на улицу, правда, к его огорчению, оборачивались в основном женщины. Честно говоря, его большой любовью был Дэвид, но тот, хоть одной очень пьяной ночью еще в универе и позволил Дэнни зайти слишком далеко, с тех пор находился в очень серьезных отношениях с Кристин.

— Как там младшенький? — спросил Дэнни, пока Дэвид взбивал потертую подушку, чтобы Никки могла сесть на диван.

— Шевелится, — ответила Никки, кладя ладонь на руку Спенса, лежащую на ее выпирающем животе. — Спасибо, — она улыбнулась Дэвиду.

Хотя Дэвид был немыслимо красив, он был худым, как жердь, и так же стеснялся своей внешности, как Кристин гордилась своей. Из них пятерых он сейчас зарабатывал больше всех, но настоял на том, чтобы деньги шли в общий котел и делились на всех поровну. Он был таким же щедрым и неотразимым, как и застолье его матери.

— Ну, давай, рассказывай, — попросил Спенс, обнимая ее одной рукой. Кристин присела на корточки на полу перед креслом Дэвида, а Дэнни уселся, скрестив ноги, на большую круглую подушку.

Никки отпустила соломинку в напиток и вздохнула.

— Они не обрадовались, — спокойно сказала она. — Даже распсиховались — по крайней мере, мама. Отец же повел себя, как всегда: разговаривал со мной так, словно мне все еще пять лет, а потом, можно сказать, выставил меня за дверь.

У Дэнни отвисла челюсть:

— Да ты шутишь. Ты сказала им, что беременна, и они выгнали тебя?

— Вообще-то, я и сама уже шла к двери, потому что оставаться там не было никакого смысла. Они не хотят, чтобы у меня был ребенок…

— Ты сказала им, что уже поздно что-то предпринимать? — перебил ее Спенс.

Никки кивнула и сжала его руку.

— Они не придут на свадьбу, — сообщила она. Улыбка ее была ироничной.

— Вы уже решили, когда это произойдет? — спросила Кристин.

Никки поглядела на Спенса.

— Совершенно определенно, только после рождения ребенка, — твердо заявила она. — С одной стороны, мы еще не можем себе это позволить; а с другой — я хотела бы, чтобы ребенок присутствовал лично.

Глаза Спенса засияли, когда он согласно кивнул, — если это сделает ее счастливой, то он не против.

— Твои родители непременно придут, как только увидят внука, — уверенно сказал Дэнни.

Никки подняла брови.

— Это зависит от того, разрешим ли мы им его увидеть, — раздраженно парировала она.

— Но вы о чем-то договорились? — не отставала Кристин.

— Ну, скажем так: я не собираюсь звонить им первой, а они довольно ясно дали мне понять, что помогать больше не будут.

— Господи! — ахнул Спенс. — Как же мы справимся без…

— Справимся, — упрямо заявила Никки. — Придется справиться.

Он обхватил ее лицо ладонями и повернул к себе.

— Конечно-конечно, — согласился он, и на его лице появилась улыбка, — и это прекрасный повод сообщить тебе новости.

— Тебе они обязательно понравятся, — взволнованно пообещала ей Кристин.

Все снова заулыбались, очевидно, уже зная секрет, в то время как Никки была несколько озадачена тем, что ситуация с ее родителями так быстро отошла на второй план. Впрочем, если новости хорошие, ей, конечно же, пойдет на пользу приятная информация, так что пусть раскрывают тайну.

— Со мной связались из офиса Дрейка Мюррея, — объявил Спенс, буквально светясь от гордости, — и предложили место второго режиссера в фильме, который он сейчас снимает.

У Никки отвисла челюсть.

— Быть того не может, — пробормотала она. — Ты говоришь о том самом Дрейке Мюррее?

Улыбка Спенса растянулась до ушей. Все улыбались.

— Мне позвонили примерно час назад, — продолжал он. — Очевидно, он посмотрел ту запись, которую я выслал, но он до этого уже знал обо мне. Помнишь агента Филиппу Сойер, с которой мы познакомились на фестивале «Энкаунтерз»? — Никки кивнула. — Ну, так вот, она рассказала ему обо мне.