Валерий Зеленогорский - В лесу было накурено

• Название: В лесу было накурено
• Автор: Валерий Зеленогорский
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043765-8, 978-985-16-1433-8

Книга не рекомендуется тем, кто знает, что и как; она предназначена для тех, кто сомневается, что он венец творения.

«Сообщаю читателям, что я нашел на клавиатуре двоеточие и точку с запятой и теперь у меня в текстах появятся прямая речь и диалоги.»

30 рассказов без никотина и с грустью[1]

^{Эпизод IVОглавлениеРассказы:Король, лев и змеяБелые трусы с красными лампасамиБабкинДве дамы с собачкойВосточные сладостиПохороны в РигеКопылов и Цекайло, или Дембель неизбежен…Грустный пони в осеннем парке«Вана Таллин»Говорящий котПроделки дворецкого, или Служебная болезньДень, которого еще не былоАз есмь человек?Когда Тамаре исполнилось 40 лет…Дресс-код и гроб от Луи ВюиттонЗарецкий (Попытка эмиграции)И корабль плывет…КорпоративДиректор поворотного кругаПолковник МакаровМаленькая сучка и большая тварьСергеев и НинаСекс по телефонуНочь 63-го годаЧасыПолупроводникПолет шмеляПоследняя гастрольСудьба барабанщикаТелепортация Сергеева в Жулебино и обратноФиаскоТибетский барабанВодка с пивом как снотворноеС.С. + МашА (Маленькая повесть):ПрелюдияНе случилосьИнструкция уходящейДорогая пропажаНочь в «Галерее»Он хотел быть собакой, лежащей в метроДроби и целоеОдинокий голос человека, или Семь дней адаПустой чемодан воспоминанийБез любвиПостскриптум}

---

Дома было тихо, он лег и стал листать телефонную книгу, чтобы найти какое-нибудь животное вместо лани, дабы совершить задуманное.

Он решил сыграть и провернул справочник номеров закрытыми глазами, выпала К. Он давно не видел ее, они познакомились в подмосковном пансионате на семинаре личностного роста, куда Сергеева послала корпорация. К. тоже была там, как потенциальный кадр на повышение в своей компании.

Они ходили на лекции и тесты, участвовали в деловых играх и пили вечерами, поднимая корпоративный дух. Все это сборище напоминало Сергееву школы комсомольского актива, где тоже читали лекции и где предавалась разврату передовая советская молодежь.

К., сверстница Сергеева, привлекла его своей естественностью и полным отсутствием пошлого жеманства и желания поиметь его и развести на отношения. Он узнал, что она не замужем — муж бросил ее год назад, стремительно разбогатев, ушел от своего прошлого в светлое настоящее, где ему никто не напомнит с упреком, кем он был, а станут аплодировать тому, кем он стал. Он ушел и оставил ей их первую квартиру в Марьине и дочь. В новой жизни они стали помехой, в новой жизни все должно быть новое — и дом, и жена, и дети.

К. отпустила его, не спорила, внутренне собралась и замерла, ничего уже не ожидая: ей в жизни приходилось терпеть, в детстве она жила с отчимом и с десяти лет мылась в ванной в темноте: он любил подсматривать из окна в кухне, а в 16 лет она уехала в Москву со своим бывшим мужем, где они пережили много всего, и вот он ушел, а она осталась.

Сергееву ее одиссея была интересна, как книга, — он перестал читать, как только их стало огромное количество, а читать нечего, многое он прочитал в прошлые годы. Он помнил, как потерял сознание в туристической поездке в Болгарию в 85-м году. Он увидел и купил все, что увидел, и пер чемодан с Булгаковым и Пастернаком, чем очень удивил тещу, которая ждала люрекс и кримплен, но ничего не получила.

Целую неделю Сергеев и К. провели вместе на заключительном банкете. Сергеев перебрал и совершил необдуманный поступок: позвал К. к себе в номер, и она пошла. Сумбурная ночь утолила буйные фантазии Сергеева, и он позволил себе все, о чем дома помыслить не мог. Покладистая и умевшая терпеть К. спровоцировала Сергеева: он заставил ее стать в эту ночь Клеопатрой и портовой шлюхой, такого свинства он себе до этого никогда не позволял, и ему понравилось. К. утром ушла, и на завтраке Сергеев встретил ее не без робости и легкого мандража. Ему было неловко за свои фантазии, но К. вела себя ровно, и Сергеев порадовался, что объясняться не потребовалось, взял телефон и уехал.

К. не очень удивилась поведению Сергеева ночью, она знала за собой этот грех, муж тоже вел себя подобно Сергееву — видимо, она невольно провоцировала мужчин на такое поведение. Сначала ее это расстраивало, но потом она и сама стала находить в этом удовольствие. Она хотела сказать Сергееву, чтобы он не парился по этому поводу, но не смогла. Ночь ушла, и вместе с ней растаяли, как сон, ее зыбкие надежды на продолжение этой связи. «Так бывает, — думала К., — у других и этого нет».

Сергеев набрал номер и услышал ее голос, ровный и бесстрастный. Они поговорили о пустяках. Прошло полгода после их встречи в пансионате, но с каждой новой ничего не значащей фразой у Сергеева возникало непреодолимое желание вернуться в ту ночь.

К. не требовала объяснений полугодовому молчанию и на его предложение приехать спокойно ответила, что не против, и продиктовала адрес.

Сергеев ехал в Марьино долго, напряженный и распаленный воспоминаниями, он летел, как снаряд, начиненный порохом желаний.

Он вошел в квартиру, там была кромешная темнота. К., взяв его за руку, привела в спальню, завязала ему глаза и раздела. Он опять стал тем, кем хотел, поняв в конце концов, кем был в прошлой жизни. Он чувствовал себя хищником, рвущим косулю в далекой стране, которую видел в любимой «Национальной географии».

Все закончилось под утро, стремительно и без слов. Он уехал домой, ошеломленный новым знанием о себе, заехал в ночное кафе, набрал гору еды и ел жадно, как солдат после боя.

Он давно потерял аппетит юных лет, когда влетал в дом после дворового хоккея и метал все подряд, не глядя в тарелку.

Он был пуст и одновременно полон, его голова была чиста, никаких сомнений и рефлексии. Он приехал домой, упал на кровать не раздеваясь и заснул. Проснулся он вечером к программе «Максимум», где показали сюжеты, которые не испугали. Он засмеялся, глядя на ведущего, которому, видимо, давно не давали.

Когда Тамаре исполнилось 40 лет…

Когда Тамаре исполнилось 40 лет, с ней что-то случилось. Муж ее, ровесник и приличный парень, был, на зависть знакомым, всем хорош, не страдал пороками, работал и выполнял супружеский долг с удовольствием. Сын, ее радость и солнце, учился и не беспокоил маму кризисами самоидентификации. В общем, жаловаться было не на что, но навалились смертная тоска и ощущение, что жизнь остановилась. Подруг Тамара не имела, выйдя замуж в двадцать лет, нашла все ответы в семье, и потребности излить душу постороннему человеку не было. Родственников из далекого города не привечала — не хотела обременять мужа людьми ей чужими, а ему тем более. Ей хватало денег, любви, маленькой квартиры и лифчиков из ларька в подземном переходе. Нет, нельзя сказать, что она была непритязательна, но принцип необходимости и достаточности ее полностью удовлетворял. Она не читала журналы «Караван» и «Сosmo», не интересовалась, как бил Валерию бывший муж и что ест на завтрак Алла П., — ей дела до них не было. По старой советской привычке она читала книжки не новые, а те, которые печатали в толстых журналах в ее юности и в ее мире, нежном и яростном. Новое время ее не испугало, она не поддалась новым соблазнам, сохранила лицо и душу в опоре на собственные силы.

Ее раздражал вой ровесников, что все плохо, а у Абрамовича хорошо, она, глядя на него, не думала, что у него так о’кей, она вообще не думала о нем, а заодно и о Буше, и принцессе Диане, и Николае Караченцове, который ей когда-то нравился в «Юноне».

Ее маленький мир из мужа и сына, их заботы и здоровье — вот что занимало ее 20 лет, и ей этого хватало. А теперь что-то случилось: она стала думать об этом и ничего не придумала.

С весны она перестала ездить с семьей на дачу, оставаясь дома, лежала в постели в жуткой тоске и депрессии. По новой моде она пошла к психоаналитику, но, увидев толстую несчастную женщину, которая за 600 рублей в час выслушает рассказы о чужих неприятностях, поняла, что неизвестно, кто кому должен помогать, и ушла, заплатив психологине за ее желание купаться в чужом дерьме.

В ту же ночь она быстро собралась, оглядев себя в зеркале, увидела в отражении стройную молодую женщину, еще без признаков разрушения и вполне милую. Она приехала в клуб эконом-класса, где все было как у больших, зато без понтов и узнаваемых лиц.

Музыка ей была незнакома, но она пошла на танцпол без стеснения: она посещала занятия по шейпингу и чувствовала себя неплохо. В перерыве возле стойки к ней подошел юноша в возрасте ее сына и заговорил с ней, как с девочкой: в темноватой атмосфере клуба он принял ее за объект и пытался ее обаять. Она сказала мальчику, что она тетя и он ошибся, но он настаивал и очень развеселил ее неуклюжими действиями, которые ей были приятны. Он проводил ее домой, взял телефон и вечером забомбил ее эсэмэсками, что хочет ее, и другими милыми глупостями, которые она не слышала двадцать лет.

В течение всего вечера она играла с мальчиком в игры, правила которых сама устанавливала, он рассказывал ей про свои желания, она смеялась, он снова звонил, и к ночи она позволила себя уговорить на свидание в кафе, которых стало видимо-невидимо.

Они сидели в кафе уже третий час, и она не решалась пойти с ним в гостиницу, проигрывая в голове, что ее там ждет. Она, собираясь на встречу, после душа придирчиво осмотрела себя в ванной, видимых причин для беспокойства не нашла, но трусы новые надела на всякий случай, и вот он наступил, этот случай. Она решилась и сказала:

— Ну пошли в твой придуманный рай!

Мальчик обрадовался, слегка занервничал, но старался держать себя в руках — с ногами он не справился, она заметила, что они у него дрожат.

В гостинице, где время для любви продают по часам, ей стало неудобно перед администратором, глядевшей на нее с презрением и сожалением, она читала в ее глазах: «Что же ты, всю совесть потеряла?» Было неприятно, но объяснять, что это в первый раз, не хотелось, да и стерва эта за стойкой ей бы не поверила, повидала, видимо, здесь немало таких. Сама администратор, женщина семейная и порядочная, такого блядства не понимала, она по производственной необходимости иногда давала людям из налоговой и милиции, но это бизнес, ничего личного.

Тамара в номере кувыркалась с мальчиком недолго, неловкость ситуации она исправила, выпив в мини-баре несколько порций виски. Малыш пыхтел, стараясь удивить тетю приемами, освоенными по Интернету, но небо в алмазах она не увидела: мешали потеки на потолке от протечек. В перерывах оказалось, что говорить с ним не о чем, пришлось смотреть телевизор. Показывали сериал, где менты расследовали какое-то убийство. Мальчик смотрел так увлеченно, что чуть не забыл, зачем пришел, а потом вообще заснул от волнения и засопел, как сын на даче после футбольной баталии.