Валериан Скворцов - Сингапурский квартет

• Название: Сингапурский квартет
• Автор: Валериан Скворцов
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Голубые деньги?

- Добротные, старинные, самые большие, какие бывают... Которые не мечутся, хватая проценты здесь, проценты там, опять здесь и потом снова там... Деньги, как и люди, бывают аристократами или выскочками. Ты должен бы это знать!

- Я пишу в ином ключе, да и о другом... В России вообще пишут иначе... Можно было бы, конечно, перевести для тебя кое-что, ради твоего интереса...

- Ох, любопытно... Но я завтра улетаю домой...

- Домой?

- В Сингапур... Твоя газета может послать тебя к нам?

- Может... Через несколько недель мне предстоит полет в Джакарту, по пути туда остановлюсь на день в Сингапуре, да и на обратном пути тоже. Ничего, если я позвоню?

Все-таки его дернуло за язык. А Барбара сразу откликнулась:

- Даже очень неплохо, коллега.

Она опять протянула руку.

Странное ощущение от рукопожатия снова удивило обоих.

Спускаясь по крутой лестнице из клуба к лифту, Бэзил ощущал неясную тревогу из-за завязавшегося знакомства.

В переполненном лифте Гари подмигнул ему.

Бэзил сделал вид, что не заметил.

Во внутреннем дворе гостиницы "Стрэнд" протяжно и сильно громыхнуло железо. Бэзил прислонился лбом к стеклу, нагретому снаружи жарой.

Двое электриков в оранжевых комбинезонах, чинившие кондиционер, уронили его крышку и теперь виновато улыбались, заглядывая вниз. Выбежавшие из кухни официанты в салатовых кителях с черными погонами что-то кричали и весело смеялись, задрав головы кверху.

До встречи с Барбарой оставалось сорок минут, и Шемякин вполне успевал закусить.

4

Джеффри Пиватски доставляло садистское удовольствие заказывать в самолетах шампанское. Садизм, правда, был обращен в прошлое, и внутреннее злобствование Джеффри вовсе не относилось к милым индускам в золотистых сари компании "Эйр Индиа".

Полет оставался его любимой стихией, небеса в иллюминаторе, что бы не приходилось видеть - звезды или сине-голубую пустыню стратосферы, возвращали Джеффри в молодые годы. Во время тренировочных полетов у него появлялось необъяснимое желание выпить шампанского в кабине бомбардировщика. И теперь, потягивая искрящееся пойло, он закрывал глаза, представлял приборную панель, свою уродливую перчатку на рычаге управления боевым самолетом и злорадствовал, что провел командира, пронеся бутылку в кабину. Неясным оставалось, как пить вино в шлемофоне...

Странный комплекс. Странная жизнь, которую он ведет далеко от дома, разучившись скучать по родным местам. Неужели он умрет на Востоке и смерть сделает эту странную жизнь его судьбой? Азия... Земля крайностей. Здесь царит взаимная всепоглощающая ненависть. Здесь животные уничтожают животных, люди - людей, но и животных тоже. Здесь насилие - повседневность, а твоя собственная жизнь не иссякает и ты пьянеешь от этой необыкновенной живучести на земле Азии. На земле, которая разжигает чувственность и которую наивно, только по неведению, считают колыбелью мудрости. Какой мудрости? Растеряв собственные нравственные ориентиры, проникаешься местной этикой, если это этика, и делаешься ловким и терпеливым, пропитываешься буддистским всепрощением-равнодушием к злу. Не сознаваясь себе, веришь, будто душа уходит бродить сама по себе, пока тело растлевают хрупкие куклы, чья покорная ловкость разжигает кровь так, как никакие красавицы в мире. Верно, Джеффри, старина?

Он прикончил бутылку "Дон Периньон" и, как называл такие состояния, совсем спустил мозги с поводка. В наушниках звучал Мендельсон. Музыку прервал пилот, сообщивший, что до Сингапура осталось три часа с минутами.

"Все-таки плохо, что я излишне скрытен, - подумал Джеффри, засыпая, и почти не разговариваю на личные темы с друзьями... Да, но у меня, слава Богу, нет друзей!"

Ему приснился дом, который он снимал во Вьентьяне, находясь по службе в Лаосе. С дощатого балкона он наблюдает, как над городом собирается гроза. Пальмы вдоль улицы Самсентаи сделались выше. Острее пахнет красноземом. Гуще становится гул гонга в соседней пагоде... Крупные капли стучат по крыше. Ливень обрушивается такой силы, что кажется бутафорским. Мостки через кювет сорваны потоком, и они плывут среди лотосов и водяной повилики. Рикша, бросив коляску, влез по горло в канаву и ловит бог знает что в дождевой воде...

Джеффри пробудился от аплодисментов пассажиров, довольных пушистой посадкой. Самолет катил в сторону серой громадины аэропорта Чанги.

Полусонный, разбитый тремя сутками пути, простуженный белградскими сквозняками, Джеффри вяло потащился из "боинга". Перешагнув через порог трапа-гармошки, он почувствовал, что его мягко придержали за рукав.

- Господин Пиватски? - хрипловато спросил человек с косящими глазами, перехватить взгляд которых казалось невозможным. Чуть набекрень на нем сидела фуражка таможенника.

- В чем дело?

- Просили передать.

Подпираемый пассажирами, Джеффри на ходу прочитал записку:

"Джефф, привет от старины Нугана. Жду в ресторане на третьем этаже. Справься у старшего официанта".

Вздохнув, Пиватски направился к телефону-автомату. Набрал на кнопочном аппарате номер Клео Сурапато.

- Где тебя черти носят, Джефф?! - заорал хозяин, распознав голос.

- Что за спешка, Клео? Не вопи, я вполне слышу...

- Они напали, Джефф! В твое отсутствие!

- Кто - они?

- "Бамбуковый сад"... Они нащупали слабое место. Травник, про которого я мог бы подумать что угодно, только не такое... Его помощник или как он там у них называется... Этот помощник разговаривает от имени банды. И не называет, сколько они хотят. То есть, это война на уничтожение!

- Бруно знает?

- Бруно знает. Минувшей ночью мы виделись по этому поводу... Он уверен в своих ребятах из "Деловых советов и защиты". Советует ждать. Ждать, когда дорога каждая минута! Джефф! Ты слышишь меня, Джефф?!

- Я слышу, Клео.

- Джефф! Я плачу тебе немалые деньги. Я не привык попадать под удар неизвестно от кого!

- Сун Юй знает?

- Сун всегда знает все, что касается моих дел... Но, видишь ли, возраст есть возраст. Она немедленно умчалась с сыном сам знаешь в какое место.

- Твой отец почтенный Лин Цзяо остается дома?

- Отец дома. Не тебе объяснять, что в заложники берут детей или жен...

- Жен очень редко, Клео... Никуда не выходи. Пусть ребята из "Деловых советов" сидят в прихожей... Думаю, я быстро справлюсь с твоей проблемой. Жди от меня звонка. Хорошо?

Записку Нугана и самого "старину Нугана", который ждал Джеффри в ресторане, видимо, послал Господь.

В 1976 году Джеффри как ветеран ВВС получил приглашение работать экспертом при расследовании дела сержанта Лесли Аткинса, обвинявшегося в организации перевозок героина из Бангкока в США самолетами военно-транспортной авиации. Лесли был негром, и его "сеть" состояла из таких же. Всего шестеро. Каждый получил двадцать пять лет военной тюрьмы, хотя триста миллионов долларов, которые они положили перед этим в свои карманы, так и не были найдены. В обязанности Джеффри входило консультировать Нугана, полностью - Нугана Ханга, в те времена старшего сотрудника ЦРУ в Бангкоке, работавшего непосредственно под командой Роберта Иенсена, резидента управления, чьей зоной была граница между Лаосом и Камбоджей. Джеффри профессионально разобрал технологию воздушной транспортировки, используемой мафией; высокое качество его доклада произвело на Ханга должное впечатление, и он свел Пиватски с Иенсеном.

Роберт Иенсен, если чем и выделялся, то полнейшей безликостью.

Внешне он походил на молодца с рекламы сигарет "Мальборо", только слегка обрюзгшего. Они быстро перешли на "ты", и Иенсен спросил Джеффри, сколько Ханг заплатил ему за экспертизу. Джеффри сказал. На эти деньги они с Ольгой сделали взнос за квартиру в Сингапуре.

Иенсен выложил на стол бухгалтерский квиток, в котором значилось на треть больше, и посоветовал Джеффри не думать, будто Нуган его обобрал.

Недостающая треть превращена в акции компании "Нуган Ханг бэнк", которые и будут числится за Пиватски. Иенсен сказал также, что, посадив шестерых, он оставил на воле восемнадцать остальных членов аткинсовской банды. Они будут работать в новой компании. ЦРУ сворачивало работу после падения Сайгона, многие уходили в отставку, но налаженные в Сайгоне, Бангкоке, Вьентьяне и Пномпене связи, по существу личные и доверительные, бросать представлялось глупым.

Бывшие сотрудники Иенсена и Ханга вместе с черными молодцами Аткинса, оставшимися на воле, составили кадровый костяк нового предприятия. Предприятие называлось "Нуган Ханг бэнкинг груп". Отделения его открывались в Гонконге, Маниле, Сингапуре, на Гавайях и в Вашингтоне, и при этом на бывших явочных квартирах управления. Бросать квартиры тоже представлялось глупым.

Предприятие "Нуган Ханг бэнкинг груп" вкладывало, как выразился Иенсен, византийские, то есть огромные суммы в подпольное страхование "грязных денег" - на случай потерь в результате полицейского налета, судебной конфискации, междоусобиц "крестных отцов" и даже стихийных бедствий.