Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

• Название: Дверь ВНИТУДА
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9922-1902-9

Уцелела после встречи с шаровой молнией? Чудо. Нашла в кладовке дроу? Второе чудо. А в коридоре русалку? Уже чудесная закономерность. Мрачный язвительный мужчина в черном утверждает, что теперь так будет всегда, отныне ты — привратница портала, а он — твой куратор? Вот это похуже, но ничего, как-нибудь сработаемся. Ну а если этот тип с гостями драки затевает, вещи взглядом поджигает и сыплет оскорблениями да вдобавок оказался привязан к тебе странным ритуалом? Впору руки опустить, только некогда, потом разберемся! Сейчас главное — выжить в череде покушений и выяснить, кому могла не угодить молодая привратница. О любви думать некогда? Не беда, она просто случится.

---

Ладонь в перчатке указала на мою правую руку.

Я машинально перевела взгляд, поднимая пальцы к глазам. Широкий рукав съехал к локтю. Вдоль предплечья, без всяких ремешков или застежек, вплотную прилегая к коже, устроился черный обоюдоострый штырек, похожий на миниатюрный стилет. При повороте руки мне показалось, что темный металл еще и отливает чем-то лиловым, нанесенным на него. Смазка?

— Увы, подарок дроу нельзя выбросить или передарить. Он всегда будет с вами, Гелена. Яд на лезвии смертелен для людей и большинства созданий иных рас, достаточно одного укола заррой, потому будьте осмотрительны.

— Так я же сама порежусь, и капец котенку.

— Владеющему зарра не навредит, — опять тоном профессора МГУ, объясняющего первоклашке действие сложения, выдал информацию Сергей Денисович. — Ее продать и забрать от владельца невозможно, но какие-то другие вещи, оставшиеся от гостей, если в них не будут заинтересованы ученые «Перекрестка», вполне. Можете передавать их мне или, — брезгливое выражение снова нарисовалось на физиономии гостя, — если решитесь вести дела с господином Кольцовым, требуйте втрое больше его цены.

— Какой Кольцов? Вы же его выгнали взашей, — малость подзапуталась я.

— Посмотрите под тарелками, наверняка оставил визитку, — процедил совет куратор.

Он явно не одобрял Степаныча, но, с другой стороны, похоже, старый жучара был своим проверенным и привычным злом. И, имея с ним дело, привратник рисковал только пролететь на бабки, а не оказаться в большой Ж, пытаясь сплавить нечто ценное в обыкновенный ломбард. Кстати, никогда не имела дел с ломбардами и даже не знаю, как туда обращаться. Я бы, честно сказать, всякие штуковины из других миров как сувениры оставлять стала и ни куратору, ни Кольцову не отдавала. Меня опять озадачило собственное состояние: перегруз данными был, а вот сопутствующего психологического шока, который просто обязан возникнуть при таких фантастических вестях, — нет.

Решив, что хуже, чем есть, мнение куратора обо мне не станет — плинтус и так крайняя метка, — я задала вопрос. Удивительно, но на этот раз Сергей Денисович язвить не стал, напротив, в непроницаемо черном взоре даже промелькнуло что-то вроде сочувствия к вынужденной неадекватности, когда он ответил:

— При обретении способности открывать порталы в сознании и психике привратника что-то меняется. Необратимо. Необыкновенное и непривычное совершенно перестает пугать и шокировать. Скорее всего, так защищает себя талант. Не будь такого изменения, привратник сходил бы с ума в первые же сутки. Так думают ученые «Перекрестка».

— Вы еще и тестировали проводников, то есть привратников?

— Разумеется, Гелена Юрьевна. Минует небольшой период адаптации, тесты передадут и вам.

После нескольких почти ничего не значащих, по мнению куратора, вопросов явное неудовольствие и нетерпение на хищной физиономии Сергея Денисовича закончились закономерным предложением обдумать свое положение и составить перечень интересующих аспектов работы. В следующую неизбежную встречу мистер Черный Плащ обещал закончить просветительскую работу. Кажется, я его сильно раздражала, или не только и не столько я, а вообще все то, чем он вынужден был заниматься в «Перекрестке». Но за каким лядом он тогда вообще там состоит? Или у него, как и у меня сейчас, нет выбора?

Озвучивать свои соображения я не стала — что толку пытаться вызвать на откровенность неприятного человека в первый день знакомства? Если только нужно, чтобы он тебя качественно послал на хутор за бабочками, тогда, конечно, это вариант. На прощанье куратор проинспектировал мою способность ткнуть три раза пальцем в одну сигнальную кнопку металлического браслета, замаскированного под часы. Затем вручил личную визитку на экстренный (последнее подчеркнул особо, не преминув язвительно справиться, известно ли мне значение сего иностранного слова) случай и удалился. Я закрыла дверь, потом вспомнила, что забыла спросить, когда присылать отчет о визитерах, распахнула створку, но за порогом уже никого не было, и звука шагов по лестнице тоже не раздавалось. Исчез! На черном прямоугольничке белыми буквами значилось: Ледников Сергей Денисович, куратор, цифры рабочего телефона, имейл LSD-perekrestok и стандартный хвост почтового ящика.

«ЛСД, значит», — хихикнула я, закрепляя за начальством кличку, и отправилась на кухню искать визитку Кольцова.

Та, как и предсказывал ЛСД, нашлась под тарелкой с колбасой. Я обозрела шалман на кухне, грязные кружки и кучу еды. Не сказать, что я в плюсе после откармливания дроу и набега гостей из «Перекрестка», но баш на баш выходит. Продуктов стало поменьше, зато теперь я являюсь обладательницей эксклюзивной зарры. Отравленный стилет и после ухода ЛСД висел без ножен на руке, но колоться и травить свою обладательницу не собирался.

Глава 3 ЗАРИСОВКА В БАГРОВЫХ ТОНАХ

Я сгребала на тарелку нарезку, чтобы сунуть в холодильник, когда сотовый заиграл старую попсовую вещицу «Брат ты мне или не брат». Звонил, ясное дело, Стаська. Ни на кого другого такой рингтон ставить не имело смысла.

— Привет, братишка! — воскликнула я как можно бодрее, дабы не давать старшенькому повода для подозрений, чреватых немедленным (настолько немедленным, насколько позволяет скорость самолета) визитом в мою обитель и допросом с пристрастием.

— Привет, солнце, — басовито поздоровался Стас, даже из телефона его голос разносился по всей кухне, как из сабвуферов музыкального центра. — Как ты?

— Офигительно, — честно ответила я, подумала и прибавила: — Крышесносно!

— Неужто моя сестричка наконец-то влюбилась? — оживился братец.

— Не-а, — хихикнула я и продолжила, решаясь на эксперимент, чтобы подтвердить или опровергнуть слова куратора: — Меня всего лишь долбанула в лобешник шаровая молния, и теперь я могу открывать двери в другие миры, из которых вот-вот начнут валом валить гости.

— Жаль, что не-а, — искренне огорчился Стаська, совершенно очевидно не расслышав ни слова из моей откровенной речи. Гипотеза о статусе секретности, выданная ЛСД, подтвердилась.

Женившись, записной Казанова Стас почему-то искренне уверовал в то, что полное счастье возможно лишь в семье с кучей детишек и борщом в большой кастрюле на плите. Думается, аукнулось «тяжелое детство» в нашем бедламе. Теперь при каждом удобном, а пуще того неудобном случае старшенький начинал рекламную кампанию прелестей семейного образа жизни.

— Зато ты и Вика усердно выполняете план по возрождению нации. Третьего с Кирой еще не ждете? — перевела я тему.

— Пока нет, с двоими бы совладать, — хохотнул Стаська и взялся рассказывать, как его малолетние шкодники вчера раскрасили толстыми фломастерами дедушкиного мраморного дога. Теперь собачатина стала догом редкостной радужной породы, существующей в единственном экземпляре, и пугалась отражения в зеркале до жалобного воя.

Веселая болтовня с братишкой помогла. Я не только расслабилась, но и сама не заметила, как убралась в кухне. Да-да, я совсем не домовитый идеал из русских селений. Картофельное пюре и рыбный суп из консервированной горбуши — вершина моих кулинарных талантов. Предпочитаю питаться полуфабрикатами, не требующими более серьезных манипуляций, нежели разогрев в микроволновке или поджарка на сковороде.

Когда в нашей трешке обитала большая семья, на конфорках все время чего-то кипело, шкварчало и тушилось, а в раковине перманентно громоздилась гора грязной посуды. Теперь кухня не то чтобы сияет чистотой, но выглядит вполне пристойно. Чисто не там, где убирают, а там, где не пачкают. Если живешь одна, с готовкой особенно не паришься, потому и после наводить порядок долго не надо.

Я собрала свежеобразованный мусор (воистину, его человечество плодить научилось в совершенстве!) в пакет, притащенный Степанычем. Выброшу сразу, пока вонять не начало. Открыла дверь из кухни, и на меня навалилось что-то большое, тяжелое, темное и мокрое. Пакет выпал из рук, я же рефлекторно постаралась подхватить заваливающийся объект.

Мужчина в черном, длинноволосый, высокий, в раскромсанных и почти насквозь пропитанных темной влагой одеждах, фасон которых из-за обилия жидкости и порезов определению не поддавался. Влага была кровью, я в этом совершенно точно убедилась, когда ткнулась лицом куда-то в грудь гостя и машинально облизнула губы.

— Я умираю. — Голос, низкий и проникновенный, звучал обыденно. Не было слышно ни тоски, ни паники, ни сожалений. Лишь констатация факта.

— Не смей! Куда я труп дену? — тут же огрызнулась я, пытаясь попятиться к дивану, чтобы опустить туда очередного гостя.

Ух какой тяжелый! Говорят, люди в бессознательном состоянии тяжелее бревна, тогда хорошо, что он не отключился, а то упали бы на пару прямиком на пол. А так удалось, пусть и с неимоверным трудом, дошкандыбать до дивана. Покрывало на нем, в розово-кремовый цветочек, еще теткино, меня давно втихую раздражало, да как-то все выкинуть руки не доходили, зато теперь отправлю в помойку с полным на то правом! Вкус у тетушки временами хромал на обе ноги, зато практицизм калекой не был. Поэтому под покрывалом к дивану была булавками приколота клеенка, и все пролитое оставалось на покрывале, не марая поверхность диванных подушек и боковых валиков.