Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

• Название: ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1935

Основная работа над входящими в 27 том художественными произведениями протекала у Толстого в конце 1880-х годов и в 1890 году. Одно из этих произведений («Дьявол») Толстым не было окончательно отделано и впервые напечатано лишь после его смерти.

Из вышедших в свет при жизни Толстого произведений «Крейцерова соната» перепечатывалась в большинстве изданий с текста, впервые опубликованного в 1890 г. в тринадцатой части сочинений Толстого и напечатанного по копии, переписанной С. А. Толстой, заключавшей в себе множество отступлений от подлинного толстовского текста — бессознательных и частью сознательных. Ни этой копии ни корректур повести Толстой не читал. Отсюда большое число искажений, вкравшихся в печатный текст «Крейцеровой сонаты» и лишь частично устраненных по неавторитетным спискам в некоторых заграничных изданиях и преимущественно в двенадцатом издании сочинений Толстого 1911 г., но вновь спорадически появлявшихся в последующих изданиях повести.

Что касается „Послесловия к «Крейцеровой сонате», также не авторизованного Толстым ни в копии, с которой оно печаталось, ни в корректурах, то текст его в России вплоть до последнего времени печатался с существенными цензурными пропусками (исключение представляет собой единственная перепечатка «Послесловия» с заграничного издания В. Г. Черткова в брошюре «О половом вопросе. Мысли графа Л. Н. Толстого, собранные В. Г. Чертковым», напечатанной в журнале «Всемирный вестник» за 1906 г. и изданной затем отдельно).

Рассказ «Франсуаза» всё время печатался или по тексту, искаженному в интересах «благоприличия» А. С. Сувориным и впервые напечатанному в его газете «Новое время», или, реже, по искусственно скомбинированному тексту И. И. Бирюкова, в который лишь частично были введены купюры, сделанные Сувориным.

В настоящем издании все эти произведения — в результате изучения относящегося к ним рукописного материала — впервые появляются в печати в неискаженном виде.

Помимо вариантов литографированных редакций «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней, печатаются ранние рукописные редакции, планы и варианты входящих в этот том художественных произведений, доселе в большинстве неопубликованные.

Из статей, входящих в состав данного тома, впервые публикуются три неоконченных отрывка. К статьям: «Для чего люди одурманиваются?» и «Предисловие к «Севастопольским воспоминаниям» Ершова» даны обширные варианты, впервые извлеченные из черновых рукописей автора; в статье «Для чего люди одурманиваются?» восстановлен пропуск, сделанный по цензурным условиям. В комментариях к статье «О соске» приводятся толстовские тексты, затерявшиеся в проредактированной им рукописи другого автора. Из других статей Предисловие к «Злой забаве» В. Г. Черткова и «Carthago delenda est» до сих пор не включались в собрания сочинений Толстого. Тексты всех статей проверены по рукописям.

Художественные произведения данного тома приготовлены к печати, редактированы и комментированы Н. К. Гудзием.

Вся работа по подготовке к печати текстов статей и составлению комментариев к ним сделана В. Д. Пестовой, под редакцией Н. Н. Гусева.

В составлении указателя к тому принимала участие А. И. Толстая-Попова.

---

Григорій входитъ.

[Леонидъ Ѳедоровичъ]. Позовите, пожалуйста, Семена и скажите Ѳедору приготовить все для сеанса.

Григорій. Слушаю-съ.

Профессоръ (Самарину). О, какая ужасная дама!

Леонидъ Ѳедоровичъ. Такъ пойдемте пока въ гостиную,

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ V

Таня одна.

[Таня.] Отлично. Первое дѣло ниточки завязать то. (Ходитъ, привязываетъ.) Когда онъ сядетъ, я ему подамъ. Только бы не сробѣлъ онъ. Вызовутъ они духа, это все равно какого, только надо, чтобы духъ неотвѣчалъ, а требовалъ самъ. Бумага на столъ.

(Входитъ Ѳедоръ Иванычъ.)

Таня. Приказали все приготовить для сеанса.

Ѳедоръ Иванычъ. Неужели же Семенъ оказался духовидцемъ?

Таня. Какже. Сейчасъ баринъ разсказывали профессору, говорили, опытъ совсѣмъ удался. И свѣтъ былъ и трескъ, какъ полагается.

Ѳедоръ Иванычъ. Что-то это не нравится мнѣ. Какъ мужика посадить за столъ? Хоть бы одѣть его какъ приличнѣй.

Таня. Да вотъ мужикъ, а сила въ немъ оказалась большая спиритическая.

Ѳедоръ Иванычъ. Такъ чтожъ убирать? Какъ?

Таня. Да какъ обыкновенно.

Ѳедоръ Иванычъ. Столъ посередь комнаты, стулья, гитару, гармонію, лампу не надо, свѣчи. Позови Григорья, пускай уставитъ онъ.

Таня. Да мы сами уставимъ, мнѣ дѣлать нечего. (Уставляетъ столъ, стулья, гитару.)

Ѳедоръ Иванычъ. Да чистъ ли онъ?

Таня. Почемъ я знаю?

Ѳедоръ Иванычъ. Ну, ну! Вѣдь я знаю. Тутъ худаго нѣтъ. Онъ хоть мужикъ, a хорошій малый. Такъ ты вотъ что.

Таня. А что, Ѳедоръ Иванычъ?

Ѳедоръ Иванычъ. Поди ты возьми щеточку ногтяную и мыла Тридасъ. Хоть у меня возьми. И всѣ ты ему остриги когти и вымой чисто, чисто.

Таня. Онъ и самъ вымоетъ. А это хорошо.

Ѳедоръ Иванычъ. Ну вотъ хорошо, такъ и сдѣлай. Да бѣлье вели надѣть чистое.

Таня. Это точно. А еще баринъ приказывали бумагу мужицкую, что утромъ была, принесть барынѣ.

Ѳедоръ Иванычъ. Чтожъ, или соглашаются? Я принесу.

Таня. Да вы мнѣ скажите гдѣ? Я снесла бы прямо барынѣ.

Ѳедоръ Иванычъ. На письменномъ столѣ подъ малымъ малахитовымъ преспапье.

Таня. Такъ я сбѣгаю. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VI

Ѳедоръ Иванычъ одинъ.

[Ѳедоръ Иванычъ] (садится въ кресло). Только привычка одна. А то другой разъ сильно сомнѣнъе беретъ. Вѣдь тутъ разсудку ничего нѣтъ, а одна глупость. Положимъ, все благородно, да ужь очень легокъ разсудкомъ. Я понимаю, что суевѣрія (еще Вольтеръ нападалъ), суевѣрія низкія, какъ у насъ домовые, порчи — все это вздоръ. А другой разъ подумаешь, у образованныхъ тоже. Ну что тутъ? Вѣдь я разъ присутствовалъ. Ничего нѣтъ, фокусы одни. А ужъ эти съ Семеномъ и не поймешь что. Не субреточка ли наша затѣваетъ что? Должно, она. Ну, Богъ съ ней! (Надѣваетъ pince-nez и разсматриваетъ альбомъ.) Это являющійся духъ — обманъ. Вонъ Турка.

ЯВЛЕНІЕ VII

Леонидъ Ѳедоровичъ. Что, готово?

Ѳедоръ Иванычъ (встаетъ неторопясь). Готово. (Улыбается.) Только не знаю, какъ бы вашъ новый медіумъ не скомпрометировалъ бы васъ, Леонидъ Ѳедоровичъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Нѣтъ, я пробовалъ. Удивительный! Я послалъ за нимъ, онъ сейчасъ придетъ.

Ѳедоръ Иванычъ. Чистъ ли онъ? Вы вотъ не позаботились руки велѣть вы[мыть].

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ахъ да, это правда.

Ѳедоръ Иванычъ. А я велѣлъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну, и прекрасно. Да вотъ онъ.

ЯВЛЕНІЕ VIII

Семенъ. (Руки растопырены, въ поддѣвкѣ, улыбается.) Чего прикажете?

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ничего пока. Покажи руки. Такъ вотъ, дружокъ, ты только отдавайся своему чувству, хочется спать — спи, хочется ходить — ходи. Понимаешь?

Семенъ. Это можно. Очень просто. Я и такъ ничего не дѣлаю.

Леонидъ Ѳедоровичъ. А ты не смущайся ничѣмъ. А то ты самъ можешь удивиться. Ты пойми, что какъ мы живемъ, такъ невидимый міръ духовъ тутъ же живетъ.

Ѳедоръ Иванычъ (поправляя). Незримыя существа. Понимаешь?

Семенъ (смеется). Какъ не понять? Какъ вы сказывали, такъ это очень просто.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну, такъ я пойду позову всѣхъ. Все готово?

Ѳедоръ Иванычъ. Кажется, все.

Леонидъ Ѳедоровичъ. А грифельныя доски?

Ѳедоръ Иванычъ. Внизу, сейчасъ принесу.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну такъ хорошо, я иду звать. Такъ не робѣй, Семенъ.

(Уходитъ Ѳедоръ Иванычъ, потомъ Леонидъ Ѳедоровичъ.)

ЯВЛЕНІЕ IX

Семенъ. Робѣть то не сробѣю, а только бы Таня на глаза не показывалась. (Хохочетъ.) Да, какъ бишь она говорила? (Загибаетъ палецъ.) Перво на перво свѣтъ пускать, ну это она намажетъ; другое дѣло зубами трещать, такъ вотъ. (Трещитъ.) Третье (загибаетъ) за ниточки тащить; четвертое (загибаетъ) ворочать ихъ, нажимать, значитъ.

ЯВЛЕНІЕ X

Таня входитъ. Семенъ хохочетъ.

Таня. Ну тебя! Вотъ спички, наклей. (Наклеиваетъ на руки.)

Семенъ (хохочетъ). Помню.

[Таня.] Видишь, вотъ ниточку я привяжу. А вотъ бумага, я ее шваркну на столъ съ книжкой, а ты нажимай и все жми, все жми, пока не станутъ спрашивать. А станутъ спрашивать, ужъ я стучать буду. Главное дѣло, помни, когда я въ колокольчикъ позвоню, да зачинай возить вотъ такъ руками и дави кого попало смѣлѣй.

Семенъ. Засмѣюсь.

Таня. Смотри, все дѣло испортишь. А то и смѣйся, они и тому повѣрятъ. Идутъ. Ну, помни. (Снимаетъ ботинки и лњзетъ подъ диванъ.)

ЯВЛЕНІЕ XI

Входятъ Шпюлеръ, профессоръ, Леонидъ Федоровичъ, Петровъ, толстая барыня, Барыня, Бетси, Самаринъ и еще гости, мущины и дамы.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну съ, кто съ нами остается, милости просимъ. Всѣ невѣрующіе, я нынче жду очень знаменательныхъ проявленій.

Барыня. А я, напротивъ, боюсь, что ничего не выйдетъ и что будетъ скучно.

Толстая барыня. Вы остаетесь?

Барыня. О нѣтъ, я никогда. Леонидъ дѣлаетъ какъ онъ хочетъ. Я не принимаю никогда участія, даже и съ професіональнымъ медіумомъ. Cela me donne sur les nerfs.[208]

Самаринъ. Что же, вы не вѣрите? Жены всегда не вѣрятъ дѣлу своихъ мужей.

Барыня. Cela ne m’intéresse guère, voilà tout.[209]

Леонидъ Ѳедоровичъ. Такъ, господа, кто да кто остается?

Толстая барыня. Я вамъ не помѣшаю. Но одно, что я боюсь. На меня такъ страшно дѣйствуетъ. Я, когда еще была не замужемъ, видѣла сонъ. Сны бываютъ такіе странные, что вы не знаете, когда начинается и когда кончается. Утверждаютъ, что тутъ причина натуральная. Но нынче ужъ все отрицаютъ. И почему же, когда мы видимъ такія явленія, какъ привидѣнье… Въ Садовой, вы слышали, каждый вечеръ. Братъ моего мужа… какъ это называется? beau frère? Славянофилы любятъ это называть особенно — не шуринъ, но я никакъ не могу запомнить, — такъ…

Барыня. Pardon. Vous restez?[210] А мы, господа, пойдемте лучше ко мнѣ. Мы побесѣдуемъ или Sophie намъ попоетъ. Не правда ли. Это вамъ не помѣшаетъ. Ну. я иду.

Самаринъ, Шпюлеръ, Профессоръ, Толстая барыня. Мы остаемся.

Петровъ. А вы какъ? (Къ Бетси.) Посмотрите (на Семена), comme il est à son aise.[211]

Бетси. Да, очень хорошъ. Теперь папа съ нимъ не разстанется.

Петровъ. Останемтесь.

Бетси. Да вы будете дурачиться.

Петровъ. Вѣдь вы этаго и хотите.

Бетси. Ничуть.

Петровъ. Ну, честное слово, буду какъ мертвецъ. Мнѣ тоже интересно. Я, разумѣется, не вѣрю.

Бетси. Нѣтъ, пойдемте в secretaire.[212]

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ [XII.]

Леонидъ Ѳедоровичъ. Садитесь. Садись, садись, Семенъ.

Семенъ. Да совѣстно.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Садись. (Всѣ садятся, на первое мњсто садится Семенъ.) Викторъ Алексѣевичъ, вы усыпите?

Профессоръ. Нѣтъ, зачѣмъ же я, когда Трифонъ Никифоровичъ тутъ? У него гораздо больше силы. Трифонъ Никифоровичъ!

Шпюлеръ. Это можно. Только бы желательно для невѣрующихъ объяснить, что именно мы дѣлаемъ и по какимъ законамъ.