Беттина Белитц - Раздвоенное сердце

• Название: Раздвоенное сердце
• Автор: Беттина Белитц
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Лишь по одной причине Елизавета Штурм не хочет возвращаться из деревни в Кёльн, и эта причина — Колин. Высокомерный, неприступный, но, к сожалению, также сильно привлекательный Колин, остаётся для неё загадкой. И хотя она из-за всех сил старается, она не может противится его обаянию. Вскоре Эли узнает, что он связан с её семьёй больше, чем она могла себе представить. Её отец Лео скрывает тайну, которая делает его и Колина непримиримыми противниками и ведёт Эли к смертельной опасности. То, что её странные ночные сны это ключ к разгадке Эли понимает лишь, когда её чувства к Колину грозят уничтожить всё, что она любит.

---

- Таро карты работают не так, - сказал он учительским тоном. - Не имеет смысла, если карты буду толковать тебе я. Это ты должна сделать сама. Я их только вытащил. Любовники, кстати, не хорошая карта.

- Ах, - ответила я сухо. Кто бы мог подумать. - И почему вообще ты раскладываешь для меня карты?

- Потому что я думаю, что ты в опасности. У меня был странный сон. Почти что видение. И я подумал, что лучше сообщить тебе об этом. - Он коротко прокашлялся. - Тебе надо положить лёд на твой глаз.

Ну, тогда он превосходно притворил своё видение в жизнь. Колин, по крайней мере, пока меня ещё не избивал. Я закрыла устало глаза и стала всё обдумывать. Ладно, у Тильмана не было злых намерений. Максимум догадки. Я его так и оценила: хотя он и был очарован сверхъестественным, при этом рассуждал трезво, чтобы полностью поверить в это. Он только экспериментировал. Он был в поисках истины.

И если я не ошибаюсь, за всем этим пряталось сильное одиночество. Тем труднее мне было говорить с ним на чистоту. Но это было необходимо.

- Перестань меня преследовать, - сказала я строго. - Но прежде всего, перестань преследовать Колина. Это не хорошо.

- Ты не имеешь права мне приказывать, Эли.

- Тильман, это уже больше не чаепитие. Я это говорю не потому, что хочу избавиться от тебя. А потому, что так и должно быть! - закричала я и встала с маминого кресла. На мгновение у меня перед глазами зарябило. Или это было солнце, которое только что взошло и погрузило зимний сад в яркий красный свет?

- Нет, - ответил он. - Почему я должен тебя слушать?

- Я не могу тебе этого сказать.

- Нет, - повторил он упрямо. – Знаешь, это не справедливо. Я доверял тебе и взял с собой в лес. Я послушался своего сна и вытянул карты. А теперь появляешься ты и запрещаешь мне что-то, не обосновывая этого. Я нахожу это дерьмовым.

Он поднялся, взял карту Таро с гостиного стола и разорвал её пополам.

- Вот! - фыркнул он и бросил её мне под ноги, прежде чем быстро покинуть комнату. Три секунды спустя хлопнула входная дверь. Музыкальная подвеска в зимнем саду тихо зазвенела.

- О Боже, - причитала я и села на пол. - Как мне надоел весь этот театр.

Любовники ... Я взяла обе половинки от карты и соединила их снова вместе. Он хотел меня предупредить. А я выгнала его из своей жизни, в то время как Колин высасывал из мозга олений сны о периоде спаривания.

Я достала папин гипотермический пакет, который он использовал, когда у него была мигрень, из морозилки и кое-как дотащилась наверх. Не раздеваясь, я легла в свою кровать и приложила гипотермический пакет к глазу. Мне срочно была нужна пауза. Нужно что-то поесть, позаботится о своих ранах, помыться. Но прежде всего мне нужно поспать.

Одной рукой я натянула на ноющие плечи тонкое летнее одеяло. Птица на краю леса - кричала ли она вообще ещё? Прежде чем я смогла услышать её крики, я глубоко и крепко заснула 

Глава 35 Голые факты

- Мне он нравился.

Мой голос прозвучал укоризненно. Но это было правдой. Мне нравился Тильман, и теперь я была вынуждена нашу начинающуюся дружбу пресечь на корню. Я хотела написать ему письмо, но должна была, к моему стыду, признаться, что даже не знала его фамилии. Но даже если бы и знала - я ведь не могла ему объяснить, почему я должна была это сделать.

И еще потому, что Колин был единственным человеком - по крайней мере, кем-то, похожим на человека - с кем я могла ещё поговорить, поэтому ближе к вечеру я просто пошла к нему. Я плохо выглядела. С синяками на шее, с ушибами на спине и рёбрах и с фиолетовым опухшим глазом.

Но Колин продолжал и дальше сидеть на коленях на полу, повернувшись ко мне спиной, и сортировал стопки бумаг и документов. Он пока ещё ни разу не взглянула на меня.

- Для меня дьявольски трудно находить друзей, - продолжила я говорить. - А он, в любом случае, больше мне не друг.

- К сожалению, такое случается, - сказал только Колин и продолжил сортировать дальше.

- Так, значит, случается, - ответила я ехидно.

Колин кинул стопку бумаг в угол так сильно, что листья в беспорядке рассыпались, и тяжело вздохнул. Боже мой, вот у него было настроение. Такое же плохое, как у меня.

Сегодня утром по радио что-то говорили о самом жарком дне года и уже пригрозили, что затем жара спадет. Осень наступит рано в этом году. Снаружи было уже больше 30 градусов, а они говорили об осени. Я это ненавидела. И теперь я стояла здесь, в доме Колина, а он ещё больше ухудшил моё настроение тем, что бросался бумагами и не обращал на меня внимания.

- Эли, - вздохнул он угрюмо. Его спокойствие казалось вынужденным. - Я не просил тебя связываться со мной. Это включает в себя и потерю друзей. Но ты сама всё время возвращалась.

Он попытался пробить дырки в одной из многочисленных стопок бумаг, но механизм заклинило. Раздраженно он швырнул дырокол об стенку камина. Он открылся, и белые конфетти закружились, как заблудившийся снег в душном воздухе.

- Что, было не вкусно сегодня ночью? - спросила я язвительно. Может быть, я играла с огнём. Но это всё же было лучше, чем сделать то, что я действительно хотела: упасть на пол и рыдать.

Наконец Колин повернулся, и его мрачный взгляд превратился в чистое изумление, когда он увидел моё лицо. Ну, наконец-то. Он сразу же встал и подошел с хмурым взглядом ко мне. Инстинктивно я отпрянула, когда он поднял руку.

- Эй, я тебе ничего не сделаю, - прошептал он и потянул меня к лестнице.

- То же самое я думала и о Тильмане, - проворчала я.

- Пошли наверх. Мне нужно все тщательно осмотреть.

В ванной комнате я села на закрытую туалетную крышку, в то время как Колин ощупывал мой глаз своими прохладными, утешающими пальцами. Было больно, но я старалась дышать неглубоко и не жаловалась.

- А это что такое? Засос?- спросил он насмешливо и коснулся моей шеи. Я предпочла не отвечать. Для шуток у меня не было настроения. - Это всё заживёт. Нужно только немного времени.

Он внимательно посмотрел на меня. Из его глаз исчезли последние ледяные голубые крапинки. Я попыталась уклониться, но он взял мой подбородок в свои руки, так что я должна была смотреть на него.

- Зачем ты вообще надеваешь рубашки, если не застёгиваешь их? - спросила я жалко. - И что это за бумаги там внизу?

- Материал из университета. В скором времени я пишу экзаменационные работы, - сказал он и сделал пренебрежительный жест. Что касается вопроса о рубашке, его он совершенно не принял во внимание. Тем не менее, я потянула за мягкую, тонкую ткань, которая снова больше открывала, чем скрывала.

- Она старая, не так ли? - Теперь мой голос звучал уже намного спокойнее. Колин кивнул.

- Ей немного больше ста лет. Я не знаю, как часто я её уже зашивал и чинил. Попробуй сделать это с вашими дешёвыми тряпками, сделанными в Китае. Они не переживут и двух лет.

- А твои сапоги? - допытывалась я. Хотя он и был снова босиком, но гниющие сапоги и Колин - в моей голове это было связано друг с другом. - Сапожник ещё жив?

- Я мог бы в них танцевать на его могиле, - подразнил он с кривой усмешкой. - Это типичная причуда Демонов Мара. Хранить старые вещи. Я не единственный, кто так делает.

Мы некоторое время молчали. Я почти не удивлялась, почему он не спрашивал, как я заработала свои травмы. Либо он это знал, либо представлял, что случилось. Наш короткий разговор успокоил меня. Здесь, в ванной комнате, было приятно прохладно. Тем не менее, я приподняла свои густые волосы, чтобы воздух мог достичь моей вспотевшей шеи.

- Я знаю, он младше, но мы как-то понимали друг друга, - снова заговорила я о Тильмане и благоразумно умолчала, что он отказался прекратить свои преследования. На сегодняшний день с меня хватило взбучки. Возможно, это было просто чистое упрямство, и он передумает.

- Ты беспокоишься о разнице в возрасте? - засмеялся Колин. - Нас разделяет 140 лет. И это, кажется, тебя не волнует.

Он сел, скрестив ноги, на пушистый коврик и смотрел на меня снизу вверх, забавляясь. Странное это было свидание. Но это меня не беспокоило. Оно было таким чудно личным.

- Ну, всё зависит от того, как воспринимаешь этот возраст. А так, ты очень хорошо сохранился. Очень хорошо.

И это мягко сказано. Тени под его глазами исчезли, как будто их никогда и не было. Его кожа, как всегда, безупречно светилась. А потом эти волосы - я просто должна была прикоснуться к ним. Робко я вытянула руку и взяла прядь пальцами. Она сразу же зашевелилась, нежно и эластично, но я почувствовала покалывание на ладони, как будто меня не сильно ударило током.

Колин ждал с полузакрытыми веками, пока я не закончила своё исследование.

- Вероятно, я чувствую свой возраст как двадцати летний, - сказал он, наконец, задумчиво. – Конечно, столько лет не проходит бесследно. Душа меняется. Тем не менее, возраст - это только число. Тебе ведь тоже не семнадцать.

- Нет? - спросила я наполовину удивленно, наполовину польщено.