Роберт Харрис - Очищение

• Название: Очищение
• Автор: Роберт Харрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-72725-4

В тот вечер, когда знаменитого оратора и политика Марка Туллия Цицерона провозгласили консулом Римской республики, его срочно вызвали к пристаням на набережной Тибра. Именно здесь было выловлено тело молоденького раба, принадлежавшего одному из самых видных граждан Рима. По некоторым признакам на теле убитого Цицерон определил: раба принесли в жертву в ходе какого-то странного обряда. Но кто же из римлян оказался способен на такое? И с какой целью осуществлялось жертвоприношение? Цицерон еще не знает, что этот замученный раб — ниточка, ведущая к одному из самых опасных заговоров в истории Республики, направленных против него самого; заговору, в котором участвует сам Гай Юлий Цезарь…

---

Цицерон должен был присутствовать на большом официальном банкете, который давал Помпей после жертвоприношения, и вернулся домой только поздно вечером — в плохом настроении, что случалось всякий раз, когда он слишком много времени проводил в обществе полководца. Он был удивлен, что я жду его, и внимательно выслушал рассказ о моем открытии. Я был очень горд своей проницательностью и ожидал, что он поблагодарит меня. Вместо этого он вдруг сильно рассердился.

— Ты хочешь сказать, — потребовал хозяин после того, как выслушал меня, — что Помпей посылал оружие, захваченное у Митридата, чтобы вооружить заговорщиков Катилины?

— Все, что я знаю, это то, что вид и клейма клинков были идентичными.

— Это слова предателя! Ты не смеешь так говорить! — прервал меня Цицерон. — Ты же видел могущество Помпея. Не смей больше упоминать об этом, слышишь?

— Прости, — сказал я, задохнувшись от смущения, — мне очень жаль.

— А кроме того, как Помпей смог бы доставить их в Рим? Он же был очень далеко отсюда.

— Может быть, их привез Метелл Непот.

— Иди спать. Ты говоришь глупости.

Но, очевидно, хозяин думал об этом всю ночь, потому что наутро его отношение к происшедшему изменилось.

— Думаю, что ты прав, говоря, что оружие принадлежало Митридату. В конце концов, они захватили весь его арсенал, и вполне возможно, что Непот привез часть его с собою в Рим. Но это не значит, что Помпей активно помогал Катилине.

— Конечно, нет, — согласился я.

— Это было бы слишком ужасно. Ведь те клинки предназначались для того, чтобы перерезать мне горло.

— Помпей никогда не сделал бы ничего, чтобы причинить вред тебе или государству.

На следующий день Помпей пригласил Цицерона к себе.

Повелитель Земли и Воды расположился в своем старом доме на Эсквилинском холме. За лето дом был сильно перестроен. Десятки таранов с пиратских кораблей украшали его стены. Некоторые из них были отлиты из бронзы в виде головы Медузы Горгоны. Другие напоминали рога диких животных. Цицерон до этого их не видел и сейчас рассматривал с неудовольствием.

— Представь, что тебе пришлось бы спать здесь каждую ночь, — сказал он, пока мы ждали, когда нам откроют ворота. — Это выглядит как гробница фараона.

И с тех пор хозяин часто в частных беседах называл Помпея Фараоном.

Перед домом, восхищаясь им, стояла большая толпа. Приемные комнаты были заполнены людьми, которые надеялись воспользоваться щедротами хозяина. Здесь были обанкротившиеся сенаторы, готовые продать свои голоса, деловые люди, надеявшиеся уговорить Помпея вложиться в их проекты, владельцы кораблей, объездчики лошадей, ювелиры и просто попрошайки, надеявшиеся разжалобить Помпея своими историями. Они проводили нас завистливыми взглядами, когда нас провели прямо мимо них в большую отдельную комнату. В одном ее углу стоял манекен, одетый в триумфальную тогу Помпея и покрытый плащом Александра, в другом — большой бюст Помпея, сделанный из жемчуга, который я видел во время триумфального парада. В центре комнаты, на двух козлах, располагалась модель громадного комплекса зданий, над которой стоял Помпей, держа по деревянной модели храма к каждой руке. Казалось, что группа людей позади него с нетерпением ждет его решения.

— А, — сказал он, подняв глаза, — вот и Цицерон. Он умный малый, и у него есть своя точка зрения. Как ты думаешь, Цицерон? Мне построить здесь три храма или четыре?

— Я всегда строю по четыре храма, — ответил Цицерон, — если хватает места.

— Блестящий совет, — воскликнул Помпей. — Так пусть их будет четыре. — И он поставил модели в ряд, под аплодисменты аудитории. — Позже мы решим, каким богам их посвятить. Итак? — сказал он Цицерону, показывая на макет. — Что ты по этому поводу думаешь?

Цицерон посмотрел на сложную конструкцию.

— Впечатляет. А что это? Дворец?

— Театр на десять тысяч зрителей. Здесь будет публичный сад, окруженный портиком. А вот здесь — храмы. — Помпей повернулся к одному из мужчин, который, как я понял, был архитектором. — Напомни, каковы размеры?

— Весь комплекс будет четверть мили в длину, Светлейший.

— И где же все это построят? — спросил Цицерон.

— На Марсовом поле.

— А где же люди будут голосовать?

— Ну-у-у, где-то там, — неопределенно махнул рукой Помпей. — Или около реки. Места хватит. Уберите это, — приказал он, — уберите и начинайте рыть яму под фундамент. А о цене не беспокойтесь.

— Не хочу выглядеть пессимистом, Помпей, но боюсь, что у тебя могут возникнуть проблемы с цензорами, — сказал Цицерон после того, как строители ушли.

— Почему?

— Они всегда запрещали строительство постоянного театра в черте города, по моральным соображениям.

— Об этом я подумал. Я скажу, что строю святилище Венеры. Его как-то вставят в эту сцену. Архитекторы знают свое дело.

— И ты думаешь, цензоры тебе поверят?

— А почему нет?

— Святилище Венеры в четверть мили длиной? Они могут подумать, что твоя набожность слишком велика.

Однако Помпей был не в настроении выслушивать шутки, особенно от Цицерона. Его большой рот мгновенно превратился в куриную гузку. Губы сжались. Он был известен своими вспышками гнева, и я впервые увидел, как неожиданно они начинаются.

— Этот город, — закричал он, — полон пигмеев, завистливых пигмеев! Я хочу построить для жителей Рима самое прекрасное здание за всю историю мира — и какую же благодарность я получаю? Никакой! Никакой! — Ногой он пихнул козлы. В этот момент Помпей напоминал маленького Марка в детской, когда ему велят закончить все игры. — Кстати, о пигмеях, — сказал он угрожающе, — почему Сенат все еще не утвердил законы, о которых я просил? Где закон о городах, основанных на Востоке? И о земле для моих ветеранов? Что с ними происходит?

— Такие вещи быстро не делаются…

— Мне казалось, что мы обо всем договорились: я поддержу тебя в вопросе о Гибриде, а ты обеспечишь голосование по моим законам в Сенате. Я свое обещание выполнил. А ты?

— Все не так просто. Я только один из шести сотен сенаторов, а оппонентов у тебя хватает.

— Кто они? Назови!

— Ты знаешь их имена лучше меня. Целер никогда не простит тебе, что ты развелся с его сестрой. Лукулл все еще не может забыть, как ты отобрал у него командование армией на Востоке. Красс всегда был твоим врагом. Катон считает, что ты ведешь себя как царь.

— Катон! Не упоминай его имени в моем присутствии. Только благодаря Катону у меня нет жены! — Рык Помпея разносился по всему дому, и я заметил, что некоторые из его слуг собрались у двери, наблюдая за происходящим. — Я не говорил с тобой об этом до моего триумфа, надеясь, что ты сам все понимаешь. Но сейчас я снова в Риме и требую к себе заслуженного уважения! Ты слышишь? Требую!

— Конечно, я тебя слышу. Думаю, что тебя услышал бы и мертвец. И, как твой друг, я продолжу защищать твои интересы, как всегда это делал.

— Всегда? Ты в этом уверен?

— Назови мне хоть один раз, когда я был не лоялен по отношению к тебе.

— А как насчет Катилины? Ты же мог тогда вызвать меня для защиты Республики.

— Ты должен быть мне благодарен, что я этого не сделал. Тебе не пришлось проливать кровь римлян.

— Да я бы вот так с ним разобрался, — Помпей щелкнул пальцами.

— Но только после того, как он убил бы всю верхушку Сената, включая и меня. Или, может быть, ты на это и надеялся?

— Конечно, нет.

— Ведь ты же знал, что он намеревается это сделать? Мы нашли оружие, спрятанное в этом городе именно для этой цели.

Помпей уставился на него, но Цицерон не отвел взгляд: на этот раз глаза пришлось отвести Помпею.

— Я ничего не знаю ни о каком оружии, — пробормотал он. — Я не могу спорить с тобой, Цицерон. И никогда не мог. Для меня ты чересчур находчив. Дело в том, что я больше привык к армейской жизни, чем к политике. — Он натянуто улыбнулся. — Наверное, мне надо привыкать к тому, что теперь я не могу просто скомандовать — и ожидать, что весь мир встанет по стойке «смирно». «Меч, пред тогой склонись, Языку уступите, о лавры…» — это ведь твоя строчка? Или вот еще: «О счастливый Рим, моим консулатом творимый…». Видишь, как я тщательно изучаю твои работы.

Помпей был не тот человек, который читает поэзию, и тот факт, что он наизусть цитировал только что появившийся эпос о консульстве Цицерона, показал мне, насколько Великий Человек завидовал хозяину. Однако он заставил себя похлопать Цицерона по руке, и его домашние вздохнули с облегчением. Они отошли от дверей, и шум домашней деятельности возобновился, в то время как Помпей, чье добродушие проявлялось так же внезапно, как и его гнев, неожиданно предложил выпить вина. Вино было принесено очень красивой женщиной, которую звали, как я позже выяснил, Флора. Она была одной из самых известных римских куртизанок и жила под крышей Помпея в те периоды, когда он бывал холост. Флора все время носила на шее шарф, чтобы, как она говорила, скрыть укусы, которые оставлял Помпей в то время, когда они занимались любовью. Она аккуратно налила вино и исчезла, а Помпей стал показывать нам накидку Александра, которую нашли в личных покоях Митридата. Мне она показалась слишком новой, и я видел, что Цицерон с трудом сохраняет серьезное лицо.