Валерий Залотуха - Свечка. Том 2

• Название: Свечка. Том 2
• Автор: Валерий Залотуха
• Жанр: Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9691-1281-0

Герой романа «Свечка» Евгений Золоторотов – ветеринарный врач, московский интеллигент, прекрасный сын, муж и отец – однажды случайно зашел в храм, в котором венчался Пушкин. И поставил свечку. Просто так. И полетела его жизнь кувырком, да столь стремительно и жестоко, будто кто пальцем ткнул: а ну-ка испытаем вот этого, глянем, чего стоит он и его ценности.

---

Серафим оказался совершенно голым.

Сергей Николаевич укрыл его и, понимая, что разбудить парня сейчас не удастся, присел на свободное сиденье, задумавшись о том, что делать дальше. Но думал совсем недолго, потому что дверь купе вдруг резко распахнулась.

На пороге стояли те два милиционера.

Выпить они успели, а закусить нет и потому были очень сердиты.

– Стоять! – закричал первый – усатый старлей.

Второй – круглолицый сержант – наставил на Коромыслова автомат и передернул затвор.

– Руки вверх! – заорал он.

– Не кричите, человек спит, – морщась, проговорил Сергей Николаевич, не собираясь выполнять ни первую команду, ни вторую.

– Документы! – потребовал старлей.

Коромыслов поднялся, достал из нагрудного кармана паспорт и протянул. За спинами милиционеров нарисовались лыбящиеся пахнущие сладковатым дымом анаши три бандита, полная гнева официантка Ольга и победно выпятившая грудь проводница Вера, которая накинула поверх комбинации форменный китель, но не застегнула.

– Сядь! – приказал старлей Коромыслову, но тот продолжал стоять во весь свой богатырский рост.

– Я сказал – сядь! – заорал усатый, но Сергей Николаевич терпеливо улыбнулся и попросил.

– Пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы».

От такой просьбы поганому менту на мгновение сделалось нехорошо, но он проглотил «плюху», зримо проглотил – по его цыплячьей шее катнулся остренький кадычок, и, сделав над собой усилие, он попросил настолько вежливо, насколько мог.

– Сядьте… пожалуйста…

Сергей Николаевич сел, грустно глядя на улыбающегося во сне Серафима, ожидая тягостного, бездарного, противного спектакля, на какие способна только наша ментовка.

– Коромыслов Сергей Николаевич… – гнусаво затянул старлей, глядя в паспорт, и все с интересом воззрились на обладателя данной фамилии, имени и отчества, соответствует ли он ей?

Он – соответствовал.

Девяносто третий год…

То был болезненный, но любопытный и поучительный период в развитии нравов нашего общества: многие тогда сделались бандитами, и очень многие старались на них походить. В бандиты шли те, кто посмелей, поотвязанней, кому нечего было терять, а более робкие, обремененные социальным статусом, который не хотелось разменивать, перенимали ту или иную часть бандитского естества: одежду, манеру поведения, сленг. Удивительным образом больше всего в этом преуспела милиция, которая мимикрировала по всем позициям. Начальники отделений носили «голды», и чем выше был начальник, тем толще на нем была золотая цепь, и при этом думали, говорили и поступали точь-в-точь, как бандиты. Обладание оружием их также роднило. Даже форму менты умудрялись носить так, что это была уже не форма, а «прикид»: то фуражку свернет набок служитель закона, то кителек с плеча спустит, то пистолет в кобуре повесит на причинное место – и всё для того только, чтобы никто не подумал, что он простой милиционер, но все были уверены, что не простой.

Группа, с позволения сказать, товарищей, собравшаяся в купе пассажирского поезда «Караганда – Москва», показательно иллюстрировала тогдашнее состояние наших нравов. Со своей стрижкой-аэродромом и голдой старлей выглядел, как стопроцентный бандит, бандитский вид имел и стриженный наголо сержант, на его прижатом к спусковому крючку автомата указательном пальце красовался большой золотой перстень с печаткой. Об обкуренных бандитах нечего и говорить – бандиты они и есть бандиты. Да и прекрасная половина – злобная официантка Ольга с зэковской наколкой на руке и приторговывающая утомленными жизнью пышными прелестями проводница Вера – выражением лиц доказывала свою принадлежность к многочисленному бандитскому сословию.

В этом плане будущий о. Мартирий и будущий о. Мардарий являли собой редчайшее для того времени исключение. Да, Коромыслов был в форме, но она была строгой, как он сам, и никаких иных толкований не вызывала, да и, по правде говоря, Сергей Николаевич тяготился своим казачьим нарядом, эта сторона российского казачества ему не нравилась, но в форму его обрядили при прощании соратники, и снять ее он не мог, так как другой одежды не имел, и лишь оторвал в поезде есаульские погоны, которые не считал заслуженными. Что же касается Серафима, то клоунский его наряд был прямым вызовом вконец обандиченному российскому обществу, в котором все было предельно серьезно.

Ментовская разводка продолжала меж тем неторопливо развиваться: «Кто? Откуда? Зачем?»

Сергей Николаевич отвечал на вопросы неторопливо и сдержанно, понимая, что спасти ситуацию может только этот спящий голыш, когда проснется, однако тот беспробудно спал.

– А что это у вас? – спросил бандитский старлей, указывая взглядом на сидор в опущенной руке Коромыслова.

– Вещмешок.

– Вижу, что не кейс, – ухмыльнулся мент. – Что внутри?

– Личные вещи.

– Откройте и предъявите.

– Прежде вы предъявите ордер на обыск, – не согласился Сергей Николаевич.

– Ах вот ты как заговорил! – возмутился старлей и от возмущения засмеялся, и вслед за ним засмеялась вся шайка-лейка, а обкуренные бандюки заржали от души – до этого они лишь хихикали. Старлей не простил того, что его заставили перейти на «вы» и даже произнести унижающее его ментовское достоинство слово «пожалуйста», но не понимал пока, как можно за это отомстить. Мента останавливала казачья форма Коромыслова, его манера держаться, но главное – его богатырская внешность, кулаки и в целом несомненная недюжинная сила.

– Я все понял, – сказал мент. – Сейчас мы составим протокол, а в Нижних Злыднях сдадим тебя в отделение. Там тебе такое дело пришьют, что только ахнешь! Вер, принеси бланк, – попросил он грудастую проводницу, и та быстро исполнила просьбу, принеся и положив на столик чистый «Протокол допроса».

– Садись ты пиши, у тебя почерк хороший, – сказал Вере старлей, и она с готовностью собралась исполнить и эту просьбу – протиснулась к столику, намеренно мазнув холодцом своей неаппетитной плоти по лицу невозмутимого Коромыслова, села рядом и взяла ручку, готовая написать своим хорошим почерком все, что скажут.

– Вы сделали с ним это? – повернувшись к ней, негромко вновь спросил Коромыслов.

– Что – это? – проводница сделала вид, что не понимает.

– То, что за деньги делают проститутки… – объяснил Сергей Николаевич.

– Да я пришла, он уже спал! – оскорблено воскликнула Вера.

– А почему он голый?

– А я почем знаю! Может, он одежду в окно выбросил?

(Верино предположение насчет выброшенной в окно одежды было верным – Серафим действительно выбросил свою новую одежду в окно, после того как купленная им женщина сказала: «Раздевайся, а я сейчас приду», но вряд ли стоит пытаться понять, почему он это сделал.)

– А деньги взяла? – спросил Коромыслов женщину, на что та возмущенно фыркнула и посмотрела на старлея как на своего защитника.

– Здесь вопросы задаю я! – запоздало завопил мент и продолжил задавать раздражающие своей бессмысленностью вопросы.

Сергей Николаевич отвечал на них односложно, не понимая, какое дело шьет ему мстительный милиционер, а когда наконец понял, сделал то, чего не собирался да и не должен был ни при каких обстоятельствах делать.

– Вы имели с этим гражданином половую связь? – спросил старлей, разумея под гражданином спящего Серафима.

Смысл вопроса не сразу дошел до сознания Коромыслова, а когда наконец это произошло, он только руками развел, но сделал это неожиданно резко, хотя и то правда, что вопрос был слишком уж неожиданным.

Взметнулся, описывая полукруг, набитый деньгами и кирпичами сидор, разметывая в разные стороны бандитскую шваль, а подлый старлей повалился со стуком на пол. Бабы, бандюки, а также мент с автоматом в одно мгновение куда-то подевались, в купе остались лишь трое.

Мент громко стонал и жалобно смотрел снизу вверх. Под его опрокинутым затылком быстро расплывалась красная, как красное знамя, жидкая ментовская кровь.

По каким-то понятным ему еще с войны признакам Сергей Николаевич понял, что тот не нуждается сейчас в его помощи, и, решив спасать того, кому помощь нужнее, подхватил на руки спящего Серафима и зашагал бочком по узкому проходу купейного вагона.

Они уже были в другом, плацкартном вагоне, когда опомнившиеся три бандита – два с пистолетами, и еще один с ножом, мент с автоматом и официантка Ольга с бутылкой из-под портвейна наперевес кинулись вдогонку. Грудастая Вера с ними почему-то не пошла.

Помните, мы говорили, что в наших поездах совершаются невиданные поступки?

Разве мы были неправы?

И можем представить себе, какими глазами немногочисленные пассажиры поезда «Караганда – Москва» смотрели на бегущего по проходу могучего казака с голым спящим толстяком на руках и как они реагировали на свору преследователей, из которых один был с автоматом, двое с пистолетами, еще один с ножом и дама с бутылкой из-под портвейна.