Людмила Сурская - Где Спряталась Ложь?

• Название: Где Спряталась Ложь?
• Автор: Людмила Сурская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

На реальных фактах. Эту историю знаю не понаслышке. Сейчас и ещё много лет она будет тайной за семью замками. Общество махнуло рукой — сбили и сбили, ну и хрен с ним. Журналисты многое обещали и много хотели, только им прищемили нос. Профессионалы, желая жить и служить, набрали в рот воды, а далёкий от этой истории человек в ней при всём желании не разберётся. Так что же всё-таки произошло в тот роковой день над Чёрным морем? Детективы не люблю. Выдуманная чушь, дурными головами используется, как инструкция для подражания. А вот женщин наоборот — очень, очень и плохих и хороших… Получился женский роман, правда, с реальными приключениями. О книге: Трагедия над морем. Учебные стрельбы в Крыму. Ракетой комплекса С200 сбит пассажирский самолёт с российско-израильскими гражданами на борту. Роковая ошибка? Может быть. Но всё не так просто. Лишь немногие в курсе, что стрельбам предшествовала борьба за проведение в жизнь этого авантюрного проекта, то есть — открытие полигона такого масштаба вблизи международной трассы и за проведение этих стрельб тоже. Все знали, что не просто опасно, а очень и очень, но к сожалению победили не расчёты и опыт полковника Долгова… Одним хотелось прославиться, другим использовать их дурь для своих целей. Были и псевдо патриоты, готовые шапками закидать всех. С самого начала сосуществовали дискеты, где чётко видно, что ракета, выпущенная по мишени, отклонилась от неё и ушла в бок, вероятно, захватив иную, более мощную цель. Сама же мишень цела и невредима, благополучно планирует после подрыва ракеты. Такую дискету, оказавшуюся у него случайно, привёз домой полковник Долгов. Переписана и уничтожена вся официальная информация. Слишком высокие чины под ударом. Что это: ошибка военных или заказ на рекламу торговцев оружием? Кто и зачем сбил самолёт? Где-то Долгов прокалывается, что порождает слух, о наличие у него дискеты и документов, связанных с продажей оружия. Начинается охота за доказательствами. Они нужны службе безопасности и торговцам оружием. Полковника, как ненужного свидетеля убирают или это случайная гибель? Дискета по ошибке остаётся в руках его бывшей жены. Но вскоре ей дают понять, что жизнь это шахматная доска. Есть хозяева жизни, и есть пешки…

---

— Облом. Как же ты вылазки маньяков описываешь, если в свою ванную заглянуть боишься. — Подковырнул он её и выжидательно на неё уставился, пытаясь предугадать, что она ответит. Но Лена уже давно не реагировала на его такие мелкие колкости. Она покорной овцой шла за ним, собираясь терпеливо ожидать результата проверки. Никита распахнул, открывшуюся совершенно бесшумно дверь и повернул выключатель: — Пусто. Топай, освежайся. Потом приложим к губам лёд. Картина живописная на лице вырисовывается. А что, негритянские губы нынче в моде. Даже некоторые футболисты и юмористы, не будем уточнять какие, на них клюют. Помощь требуется? Я могу расстараться…

Ответ был ему готов.

— Обойдусь своими силами, — промямлила она, захлопывая перед его носом дверь.

Разглядывая в зеркало свой злосчастный вид: разбитое лицо и всё в кровоподтёках тело даже плакать не могла — стонала от обиды и злости. Такого говённого состояния одиночества, она не испытывала ещё никогда. Если так пойдёт дальше, психическое расстройство обеспечено. Осторожно приоткрыла дверь. Прислушалась. Кушнир разговаривал по мобильному телефону. До её ушей долетело: «Всыпали. Отлично. Ну хоть что-то он сказал? Вот! Наняли? Я так и думал. Кто, конечно, не знает. Понятно. У гастронома велели стоять? Ясно. Думаю они уже в курсе, что сорвалось. Где-то рядом наблюдали. Но проверьте. Да, поставьте его с чемоданчиком. Что потом? Пинок под зад и пусть гуляет». Слышно было, как Никита бросил телефон и побурчав что-то себе под нос успокоился. Не такая уж она дура, как считает этот носорог, поняла что речь шла о напавшем на неё мужике. Неужели он позвонил в милицию? Естественно, ни каким ментам он не звонил. В случившемся разбиралась его охрана. Лена же, выйдя из душа, прямиком двинула в спальню. Упала на кровать, заползла под одеяло и вот тут, жалея себя разнесчастную, горько заплакала. Болело от побоев тело, саднило лицо и гудела голова. Пытаясь не застонать от боли, она кусала губы. Чтоб отвлечься попробовала найти пульт от телевизора, но, как всегда в нужный момент не нашла. Неожиданно её охватило острое чувство никому ненужности, брошенности…, и она совершенно расклеившись засопливилась с ещё большим азартом. Есть же везучие люди, а тут полная невезуха даже в мелочах. Ей сейчас казалось, что все, весь мир, живёт более менее в счастье и гармонии и лишь она непонятно отчего в невезении и пролёте.

— Эй, алло… Ты чего здесь поскуливаешь, — сел на корточки перед кроватью Никита. — Взрослая же тётка, а ревёт почём зря!

За своим страданием она не слышала, как к ней вошли, и подняла голову только когда услышала этого несносного носорога поддёвку. Какой же он ехидный тип. Какой противный экземпляр мужской особи. Гадёныш такой растакой, давит возрастом, «тётка». Хотелось укусить или уж отрычаться: «Без тебя слёз будет меньше». Но, подумав, стерпела. Правда не надолго, наткнувшись на его ухмылку, собравшись с духом, тут же пробурчала:

— Ничего. Уйди отсюда.

— Совсем уйти? — паясничал он, улавливая ситуацию. Конечно, в её голосе ему послышалась не только уступка, но и обида. В самый раз было помолчать, но отказать себе в удовольствии подёргать ей за усы, он не пожелал.

Лена не могла не заметить его издёвки, но терпела, очень боясь услышать: «Пошла ты к чёрту! Обходись без меня». В такой ситуации не о своих «нравится, не нравится» речь.

— Если можешь остаться, то ночуй у Даньки в комнате, — простонала она, борясь с желанием хлопнуть его подушкой по голове. Но, стараясь вежливо, сказала: — Благодарю тебя за помощь…

— Как трогательно, я сейчас тоже пожалуй расплачусь…

Лена ткнулась носом в ту самую подушку и взвыла:

— Никита…

— Я знаю, что я Никита… С какого шоколаду на тебя напали, версии есть?

Разумеется у неё они были, но нет, с ним делиться ими она не собиралась. А ведь они уже действуют, и, по всей видимости, действовать будут, чёрт бы их побрал, пока не добьются своего. Вот так! Зато она до сих пор вообще о них ничего не знает. Пожалуй, только догадывается о кое — чём. Но не скажешь же этому носорогу. И она лопочет:

— Откуда я знаю, может компьютер хотели вырвать? Развелось дряни… А вообще-то, какая-то нелепица.

Он расплылся в ехидной улыбке.

— Ну да именно, его. Всё тайны, тайны… Ну смотри… Прихлопнут как муху. Э-э… пошли ужинать.

— Не хочу.

— Плоть и дух должны жить в гармонии. Ибо, как известно, в здоровом теле- здоровый дух.

Она отмахнулась.

— Кончай капризничать не маленькая, — буркнул он.

Ох, что тут началось.

— Опять?! Не надо мне напоминать мой возраст. Я его сама хорошо знаю. Принеси лёд. — Взвизгнула она, сама удивляясь неприятным ноткам и командной страсти.

Он отпрянул и шутейно поднял руки вверх. Сдаюсь!

— Дело твоё, говей. Мне на твой возраст начхать. Я просто так ляпнул.

«Ляпнул» он, как будто не знает, что женщину каждая морщинка убивает, а календарный год седых волос добавляет и надежду отнимает. Но распускаться нельзя, — одёрнула она себя. Видя как он нахмурился, для собственного спокойствия, осторожно спросила:

— Ты останешься?

— Да. У Даньки буду. Или ты хочешь уснуть под колыбельную?

Обрадовалась: «Слава Богу, не придётся кидаться в ноги! Вот теперь можно и повоображать…» Вздёрнув носик, отрезала:

— Мне хватит воплей, соседского магнитофона. — Сказала и мрачно посмотрела в его сторону, обиженная таким бессердечно — легкомысленным отношением к своей беде. Не дождавшись утешений и понимания, посопев, продолжила:- Смени себе постельное бельё. В шкафу у него найдёшь. Грязное, в ящик брось, около стиральной машинки. Прости, у меня нет сил заправить тебе постель.

Вот тут он откликнулся.

— Обойдусь. Ты бы хоть повежливее жалила, как говорится — добром, за добро положено платить…

Она изобразив милое пожатие плечиками, перебила его.

— Сам же сказал, что обойдёшься. И давай не забывайся, для тебя я Елена Максимовна.

И тут же, пряча сконфуженное лицо, отвернулась.

— А как же непременно она, — хохотнул он потягиваясь и отправляясь в резиденцию хозяек — кухню.

Кушнир принёс ей лёд в пакетике и, погромыхав с ужином и посудой в кухне, ушёл в комнату Даньки. Слыша, как он проверил запоры на двери, успокоилась: «Закрыта и всё-таки не одна. Не с чего паниковать».

Спать очень хотелось, но свет от люстры, которую она решила не выключать — страшно в темноте, бил в глаза, а под одеялом было душно. Помаявшись всё же сползла с кровати и выключив погрузилась во тьму. Бегом в кровать. Она даже не дремала, а провалилась, летя вверх тормашками в глубокую, чёрную пропасть. Это походило на какое-то забытьё. Очнулась от непонятного звука за окном. Комната тонула в леденящем душу лунном свете. Сначала просто прислушивалась лёжа. Потом отбежала к двери и стала слушать оттуда. Но звуки не меняя тональности, продолжали нестись. Не понятным образом проникая в комнату. От этих странных звуков, душу пронзил леденящий ужас. Но, в конечном счёте, страх оттеснило любопытство. По — другому не могло просто быть, у женщины любопытство перебарывает всё. — Усмехнулась она сама себе. Лена дрожа, подошла к окну и осторожно, тянясь на цыпочках издалека заглянула в него. О стекло бил провод антенны соседей снизу. Идиотка! За окном бежала по снегу лунная дорожка, и цеплял, накалывая на себя верхушки деревьев месяц. Попробовала лечь, но заснуть не получилось. Только голова касалась подушки, как сердце вновь заходилось в сумасшедшем беге. Показалось, что за входной дверью кто-то скребётся, прошла, послушала. Никого. Кажется, всего лишь померещилось. Она, почти задыхаясь, прошла в комнату Даньки, Никита спал, раскинувшись во всю кровать. Упав ничком в подушку, он жарко обнимал её одной рукой, вторая сползла и касалась пола. Нога, выбравшись из-под одеяла, сверкала голой пяткой поверх. Не заметить не могла: «Сложен как Бог, зараза! Бабы наверняка чумеют». А что тут такого любая бы женщина отметила. Лена, подобрав ноги под себя и натянув подол короткой рубашки на колени, устроилась в кресле. Но уснуть всё-таки и тут не получалось. К тому же книга, неловко задетая ей, свалившись с выступа полки на пол, наделала много шума.

— А? что? — вскочил парень, — ты чего тут делаешь?

— Сижу.

— Меня что ли караулишь, боишься, как бы что не украл?

Она выложила всё, о чём думала и что крутилось на языке и о всех своих ощущениях. Теперь она была не так уверена в правильности своих умозаключений привёдших её сюда.

— Дурак. Мне страшно. Проснулась и не могу уснуть. — Не понятая и обиженная, она сползла с кресла и потопала в свою спальню. Укрылась, чтоб ничего не видеть и не слышать с головой одеялом. Через минуту зашёл Никита.

— Подвинься, я лягу.

Она смотрела на него пряча за ладонью улыбку. Широкие плечи, узкие плавки. Заметила: хорошо сложенное голое тело. Удивилась своему любопытству. Понимая, что может показаться нескромной, отвернулась. Просто перекатилась на другую половину кровати и укрылась с головой одеялом. Подумала: «Характеры у обоих, как у горных козлов». Уснула тут же и без снов. Утром зазвонил поставленный на Данькин подъём будильник. Сын неделю как отдыхает, но ей лень его отключить. И сейчас она просто со вчерашнего тарарама забыла об этом. Лена села, не раскрывая глаз, механически спустила ноги, нащупала тапочки. Голова слегка побаливала. Ободрив себя: «Будь молодцом!» Постояв минуту, другую, качаясь, поплелась в кухню. В сонную, туманную от бессонницы голову ударил свет, просачивающийся через застеклённую дверь. «С чего это Данька так рано вскочил, какая сознательность!» Толкнула дверь и увидела у плиты Никиту. Минута замешательства перешедшая в удивление и вспомнила всё. Развернувшись, помчала за халатом и в ванную. Обнаружив на сушилке постиранные мужские носки, чуть не до слёз умилилась: каков парень! Кому-то достанется… Когда вернулась, в чашках дымился кофе и на тарелках стекали маслом и розовым бочком, гренки в яйце с молоком. «Ничего себе!»