Николай Векшин - Эликсир жизни

• Название: Эликсир жизни
• Автор: Николай Векшин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-903789-03-0

В этом афористичном романе из жизни научного сотрудника есть смешное и грустное, парадоксы и размышления, любовь и нелюбовь, мудрость и глупость, наблюдения и похождения, наука и лженаука. Главный герой Викентий Никишин поставил себе целью поиск эликсира жизни. А что из этого получилось – судить читателям.

---

Пацаны обступили нас и ободрили Ваську: «Давай!». Они не сомневались, что он уложит меня с нескольких ударов. Кулаки у Васьки были будь здоров. Сначала Васька не сильно, для разгона, но хлестко ударил меня по щеке. Как известно, не отвечают на удар трое: трус, подлец, мудрец. Я не был ни первым, ни вторым, ни третьим. И уже был знаком с аксиомой, что кто ударил тебя в правую щеку, тот ударит и в левую. Поэтому прикрыл лицо и стал в боевую стойку.

Васька бил злобно, но расчетливо, стараясь попасть в висок, но я прикрывал голову. После нескольких полученных ударов в корпус я разгорячился и стал переходить в контратаки, чего Васька никак не ожидал и потому разок получил в нос. Он сразу стал более осторожен. Он был опытный боец; выше меня, крупней и тяжелей. С каждым его ударом мне становилось всё хуже и хуже, особенно когда он попадал в голову. А Васька бил всё злей и злей. Я слабел. Не зря говорят, что ничто так не прибавляет сил противнику, как наша слабость. Васька провел серию ударов. Я отбивался как мог. Было ясно, что он побеждает. Раздались голоса: «Хватит!». Но некоторые пацаны провокационно кричали: «Кеша, давай, бей!». Им захотелось посмотреть на самое интересное: когда вдруг победит аутсайдер. Я всё еще держался на ногах, прикрывал лицо и гордо махал кулаками, не желая сдаваться и признавать, что я слабее. Признавшись в своей слабости, человек становится бессильным. Васька резко ударил под дых. Я скрючился. Перед глазами поплыли круги, но я опять устоял, хотя по щекам уже текли непрошенные слезы. «Еще хочешь?», – грозно спросил он. Я выдохнул: «Да пошел ты!». Душила обида, хотя злобы не было. Несправедливость вызывает в одних злобу, в других – обиду и стремление к справедливости. Возмущение несправедливостью без ненависти к обидчику – вот индикатор человечности.

Васька придвинулся вплотную и врезал мне в челюсть со словами: «Тут тебе никто не поможет!». Я рухнул. И неожиданно для себя самого выкрикнул в остром детском приступе инстинктивного желания защиты от боли и обиды: «Мама!». Лучше бы я раньше упал. Лучше бы он бил меня ногами. Лучше бы он поуродовал меня, чем я крикнул это. «Кешенька Никишин – маменькин сыночек!», – свысока бросил он и ушел, гордый победитель, с ватагой пацанов. Пацаны не понимали, что не тот силен, кто сильней, а тот, кто не станет побеждать более слабого.

Спасибо тебе, Васька, за урок: малодушие ни от чего не спасает, но приводит к такому сокрушительному поражению, которого не случилось бы даже при самом неблагоприятном исходе сопротивления. Этот урок я усвоил на всю жизнь. Всякое поражение является плодом воображения; в действительности же есть только одно: приобретенный опыт. Побеждает тот, кто не обращает внимания ни на какие удары.

Первая любовь

Считается, что первая любовь приходит в период полового созревания. У меня всё было наоборот: первая любовь случилась в детстве, а в юношеские годы не было почти ничего. В раннем детстве я избегал девчонок и не интересовался ими ничуть. Но во втором классе обратил внимание на одну девочку. Она хорошо училась и сидела на первой парте. Гладкие темные волосы были собраны в короткую косичку с белым бантом на затылке; по сторонам оттопыривались милые ушки. Глаза у нее были светло-карие. Она была умненькой девочкой, никогда не участвующей в школьных буйствах, склоках и перебранках. Когда она впервые взглянула на меня, сердце мое забилось и я от волнения онемел. Я не смел к ней подойти. Разве можно поймать синицу в небе? Разве можно представить журавля в руке? Эта девочка казалась мне волшебной и недосягаемой. Я был оглушен любовью. Она, по-видимому, даже не догадывалась. Любовь не дружба: она не обязана быть взаимной.

Одухотворенная любовь – бессмертный голос человеческой природы, божественный инстинкт, возвышающий нас над четвероногими. Я смотрел на эту девочку и млел от восторга. Мне грезилось, как спасаю ее от разбойников и как мы с ней, взявшись за руки, счастливо идем по цветочному лугу. Не усмехайтесь. Это была самая настоящая любовь. То, что люди обычно именуют словом «любовь» к истинным чувствам отношение имеет весьма косвенное. Многие вообще склонны путать чувства с органами чувств. Не всё, что называют любовью, заслуживает этого названия. С годами я усвоил истину: «И пресытится тело телом, но не насытится дух духом».

В сексуальном плане я был попервоначалу совсем дремучим. Почему-то в детстве совсем не интересовался, откуда и как берутся дети. Я изредка видел весной на улице спаривающихся собачек, но никак не переносил это на людей. Когда в 13 лет впервые услышал от приятелей подробности об интимных отношениях, то сначала не поверил: «Как же это мужчина и женщина будут вместе голые? Ведь это стыдно!». Приятели покатились со смеху. Когда на 14-м году я, наконец, начал созревать, то стал осознавать, что приятели правы. Тут я чуть не влюбился в красивую армянскую девочку с двумя длинными косичками. Черты лица у нее были яркие, филигранные. Но через год, повзрослев, она подурнела и расплылась; лицо стало приторным, чувственным. И чувства мои угасли.

В наш 9-й «Б» пришла новенькая: синеглазая принцесса с длинной косой. Неожиданно ее посадили за парту со мной. Я не смел верить в такую удачу. Вот только удачей этой никак не удавалось воспользоваться: не мог набраться храбрости. Сидя за партой, боялся шевельнуться, чтобы случайно не задеть девушку локтем. Максимум, на что я за год решился, это сочинить и озвучить при ней такую фразочку: «Девушки хороши, когда любят от души». Она невозмутимо посмотрела на меня своими очами и равнодушно отвернулась. Я почувствовал, что сморозил чушь, вспыхнул от смущения и готов был от огорчения провалиться под парту, под пол и даже под школу. Когда юноша решает поразить воображение девушки, он не находит ничего лучшего как брякнуть какую-нибудь глупость. Впоследствии я понял: не пытайся поразить воображение девушки; у нее его нет.

Лаокон

Я задумчиво сидел на берегу и лениво бросал камушки в воду. Море было теплым, спокойным, тихим, бескрайним. Ни души. Ранее утро. Прохлада. Соленый запах обрывков водорослей. Солнышко вставало над горами. Было так тихо, что аж звенело в ушах. Только слышался шелест легких волн, омывающих обеленную гальку. В тишине раздались чьи-то неторопливые шаги. Я обернулся. По краю берега в мою сторону неспешно шел мужчина. Галька со скрипом уползала из-под ног. У него было тело атлета, русые волнистые волосы и бородка. Он был похож на ожившую статую отца из скульптуры «Лаокон». Не хватало только сыновей и удава. Он шел величественно, спокойно. В нем была какая-то сила, мощь. Я ощутил некоторое беспокойство: от атлета исходила неуловимая угроза.

Его взор был светел и невозмутим. Ни слова не говоря, он подошел вплотную и обхватил меня сильными руками. Я попытался освободиться. Ничего не вышло. Хватка у него была железная. Я сделал еще одну попытку. Безрезультатно. Я был крепкий юноша, но он был явно сильнее. Он с силой дернул меня, чтобы бросить наземь. Я чудом устоял на ногах и, собрав силы, обхватил его за шею. Он попытался освободиться. Для этого ему пришлось расцепить руки, и мой корпус получил свободу. Тогда я уперся коленом ему в живот и рванул за шею вниз. Он перехватил рукой мою левую ногу и хотел оторвать от земли. Я вывернулся, уперся в гальку ногами поплотнее и сильно толкнул его в грудь. Он даже не качнулся и снова обхватил меня. Он боролся как робот: бесстрастно и мощно. Я сопротивлялся так, как будто речь шла о жизни и смерти, хотя он собирался меня всего лишь побороть, ничего более.

Солнце поднималось всё выше и выше. А мы всё боролись и боролись, молча, в полной тишине. Стало жарко. Я сильно устал и взмок от пота. Почти выдохся. Мой противник выглядел таким же свежим, как вначале. Пот со лба заливал мне глаза, мышцы гудели от натуги, сердце билось гулко. Но я не собирался сдаваться. Я почувствовал, что он не сможет меня победить до тех пор, пока сам не признаю себя побежденным. Главное не терять хладнокровия. Кто стремится к победе, должен сделать сердце горячим, как пламя, а разум – холодным, как сталь. Конечно, разумные люди не борются, если знают, что не способны победить. А неразумные борются и – побеждают.

Когда солнце поднялось в зенит, я держался уже только на силе воли. Тут сверху послышался голос: «Зря стараешься. Всё равно не осилишь». Я глянул вверх, но никого не увидел; и продолжил поединок. Опять раздался голос: «Перестань. Знаешь, с кем борешься?». «Какая разница! Всё равно не поддамся», – проронил я сквозь зубы. И вновь услышал предостерегающий голос: «Это ведь Бог!». «Ну и что!», – упрямо промычал я.

И проснулся. И подумал: «А вдруг Бог есть? Чем черт не шутит!?». И удивился этому сну. В свои 16 лет никогда не задумывался о Боге, поскольку был воспитан родителями и школой как 100 %-ный атеист. Хотя, как ни странно, родители меня еще в младенчестве зачем-то крестили. Я не только в глаза не видел Библии, но вообще не знал никаких библейских сюжетов. Позиция властей и КПСС была такова: Библия – священный сборник древнееврейских анекдотов. В дни моей юности молодежь знала только одного бога – Ленина. Мы помнили имена секретарей компартий всех государств, но ничего не знали о религии, кроме того, что она опиум. Не исключено, что именно безбожие позволило мне во сне не спасовать, когда вдруг открылось, что предо мной Бог. Перед безбожниками боги бессильны.