Наталия Жуковская - О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011

• Название: О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011
• Автор: Наталия Жуковская
• Жанр: Культурология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91994-023-4

Книга доктора ист. наук, проф. Н. Л. Жуковской представляет собой сборник статей, написанных с 1969 по 2011 г. Они посвящены проблемам истории, теории, обрядовой практики буддизма, его месту в современной общественной и политической жизни буддийских регионов России. В статьях сборника, расположенных хронологически в обратном порядке – от более поздних к более ранним, преследуется еще одна цель, поставленная автором в расчете на интересующегося читателя: показать, как за прошедшие почти полвека в стране в целом, в науке и в буддологии в том числе менялись идеологические, методологические и просто человеческие ориентиры в подходе к изучению такого масштабного культурно-исторического феномена, как буддизм.

Издание предназначено для студентов, аспирантов, религиоведов, культурологов, буддологов, этнологов, а также для широкого круга читателей, интересующихся буддизмом и буддийской культурой в России.

---

Тхубтен Норбу в своем скорее лирическом, чем научном, докладе напомнил о том, что А. Доржиев был одним из семи учителей Далай-ламы XIII, предшественника нынешнего Далай-ламы XIV, а также вспомнил одного из своих учителей, бурята по национальности, который учил его в молодости азам буддийской премудрости. За последние полвека об А. Доржиеве у нас не печаталось почти ничего, точнее говоря, ничего хорошего. Пришло время заново оценить его роль в истории бурятского и калмыцкого буддизма. В Тибете, судя по словам Далай-ламы, о нем не забывали никогда. Отрадно отметить приуроченный к юбилею и конференции выход первой посвященной ему хотя и тоненькой, но все же книжечки16.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА БЫЛА СТОЛЬ НЕОРДИНАРНА, ЧТО СОВЕРШЕННО ОРДИНАРНЫМ ДЛЯ НАШЕГО ОБЩЕСТВА БЫЛ ЕЕ КОНЕЦ – СМЕРТЬ В ТЮРЕМНОЙ БОЛЬНИЦЕ В 1938 Г. И БЕЗЫМЯННАЯ МОГИЛА

И еще один доклад хотелось бы отметить особо: В. Н. Пупышев «О тантрийской традиции в Бурятии». В 1972–1973 гг. в общественной жизни Бурятии случилось событие, которое до сих пор позорным пятном лежит на совести ее тогдашних правителей, да и некоторых кругов интеллигенции. В историю оно вошло под названием «Дело Дандарона»17. В те годы уже вовсю шли процессы над диссидентами – людьми, «страдающими» политическим, культурным, религиозным и всякими прочими видами инакомыслия. Любая предпринимавшаяся ими попытка что-то самостоятельно осмыслить в одиночку или тем более в кругу единомышленников, в какой бы среде ни происходило дело – рабочих, верующих, творческой интеллигенции (она особо отличалась инакомыслием), – немедленно пресекалась. Колесо истории эпохи действовало неумолимо: суд, лагерь, психушка, высылка на Запад.

ВОЗРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ, ТЕСНО ВЗАИМОСВЯЗАННОЙ С БУДДИЗМОМ, ПРОЦЕСС НЕОБХОДИМЫЙ, НО ДОЛГИЙ И НЕБЕЗБОЛЕЗНЕННЫЙ

«Учитель» – называли Бидию Дандарона его ученики, прямые и косвенные, те, что прошли с ним путь унижения ложью, неправедного суда и каждого из которых в дальнейшем жизнь била и ломала по-своему. И сегодня, по прошествии 20 лет со времени этого «дела», те из них, кто выжил по эту или по ту сторону «бугра», чем бы они ни занимались (профессии у них разные, но интерес к буддологии общий), продолжают произносить его имя с тем особым выражением, которое могут себе позволить только настоящие ученики по отношению к настоящему Учителю.

Б. Д. Дандарон пытался вместе с небольшой группой последователей возродить в Бурятии практически утраченную тантрийскую традицию буддизма. Он шел по стопам своих учителей – Самдана Цыденова и Джаякса-гэгэна, которые пытались это сделать в начале XX в., но попытка эта и ее авторы сгинули в вихре политических событий в Забайкалье в первые послереволюционные годы. Затем перерыв в полвека и новая попытка, которую мог предпринять только Дандарон и более никто, ибо живых носителей этой традиции в Бурятии к тому времени не осталось. Попутно возникает лозунг «Тантра – на Запад!», ибо ни одна из буддийских традиций не имеет ни политических, ни этнических границ, следовать ей может каждый независимо от пятого пункта в анкете и места прописки в паспорте. Так появились ученики в Москве, Ленинграде, Тарту, вероятно, и в других городах.

Здесь не место описывать, что и как было, да и докладчик не останавливался на внешней истории этой попытки. Он говорил о внутреннем, о сокровенном: когда есть Учитель, появляются ученики, традиция оживает. Учитель погиб (в ИТЛ при невыясненных обстоятельствах), но толчок, данный им, сработал. Вечная ему память! – таковы последние слова докладчика. В Бурятии это первая со времени того памятно гнусного процесса попытка ученика публично воздать должное Учителю.

В докладе не было ни обвинений, ни нравственной оценки поведения тех, кто в свое время приложил руку к этому «делу», а некоторое их число сидело среди слушателей в зале – ничего этого не было. Были Учитель и Ученик и светлая память, соединившая их обоих.

И еще одно – пожалуй, самое важное, беспокоящее и настораживающее. До 1990 г. у бурят Забайкалья действовали два дацана: Иволгинский (в Бурятской АССР, в 30 км к югу от Улан-Удэ) и Агинский (в Читинской области, в 7 км от районного центра, поселок Агинский). За последние два года, особенно в последние месяцы, на бурятской земле зарегистрированы (освящены, начали действовать) еще 10 дацанов: Аннинский, Санагинский, Эгитуйский, Ацагатский, Тамчинский, Кыренский, Мурочинский, Гэгэтуйский (в Бурятской ССР), Цугольский (в Читинской области), Усть-Ордынский (в Иркутской области). Возможно, к тому времени, как будет опубликована эта статья, их число еще больше возрастет. Хорошо это или плохо? И так и эдак. Возрождение национальной культуры, тесно взаимосвязанной с буддизмом, процесс необходимый, но долгий и небезболезненный. Разрушение буддийской культуры в 1930-е гг. было всенародной трагедией, сейчас, по прошествии более полувека, начинать приходится едва ли не на пустом месте. Это не только метафора. Во многих районах республики от 47 действовавших в начале века дацанов не сохранилось ничего, порой даже памяти о том, на каком именно месте они стояли. Сейчас большинство дацанов закладываются заново, за исключением, может быть, Тамчинского. Пожалуй, стоит о нем рассказать несколько подробнее и в связи с ним поговорить о том, что именно беспокоит в тенденции начавшегося бурного дацанского строительства.

Гусиноозерский дацан – так его называли в русских официальных документах, буряты же называли его Тамчинский (по местности Тамча, где он расположен) – основан в 1741 г. Именно ему в эти дни исполнилось 250 лет. Именно на его территории по праву должен был отмечаться официально весь праздник официального признания буддизма в России.

С 1809 по 1937 г. он был главным дацаном Бурятии. Он назывался еще хамбинским, потому что в нем жили Пандидо Хамбо-ламы – высшие духовные лица в иерархии священнослужителей в Забайкалье.

О бедах и невзгодах дацана уже в наши дни нам рассказал активист местной общины В. А. Аюржапов. Когда-то в Тамчинском дацане было 17 дуганов (т. е. храмов), сейчас их только два. Тот, в котором идет служба, называется Чойра. Здесь должны проводиться и когда-то проводились эзотерические тантрийские хуралы. Сейчас для проведения таких хуралов нет в Бурятии по-настоящему образованных лам. Нет у дацана даже нужного числа икон (танка). На весь огромный храм их висит менее двух десятков, а главное божество – охранительница храма Лхамо – представлена не иконой, а маленькой фотографией. Не очень желает делиться с Тамчинским дацаном своими тоже не очень значительными сокровищами Иволгинский дацан. А община в поселке Тамча маленькая, пока не более 50 человек. Правда, в тот вечер, когда Далай-лама посетил его и отслужил в нем хурал, здесь собралось несколько сотен человек, большая их часть приехала издалека.

Второй дуган – это бывший главный храм Цогчин. 30 лет он находится на реставрации. В него уже вложен миллион, но результатов пока не видно. На всех его трех этажах следы многолетнего запустения: птичий помет, груды мусора, свалка строительных материалов. Тамчинский дацан бездействовал с конца 1930-х гг. по 1990 г. В декабре 1990 г. его освятили и он опять стал действующим дацаном. Перед входом в Цогчин установили «золотую коновязь» (алтан сэргэ) – ту самую, к которой, как гласит местная мифология, привязывают своих коней все боги, съезжающиеся на хурал, созываемые звуками длинных и коротких труб, рокотом барабанов, нежным позвякиванием колокольчиков. Эту коновязь описывали все, кто бывал в прежние времена в этом дацане. В конце 1930-х гг., ломая монастырские постройки, выворотили и эту коновязь, в роли которой выступал оленный камень, которому по определению археологов 3,5 тыс. лет. Несколько десятилетий о его судьбе ничего не было известно. Однако несколько лет назад его случайно обнаружили в фундаменте одной из недавних построек. Призвали археологов, искусствоведов, реставраторов, сообща сообразили, что именно перед ними находится, – и вот алтан сэргэ снова стоит на своем месте.

НУЖНЫ НАСТОЯЩИЕ ЛАМЫ, ХОРОШО БЫ ИЗ ТИБЕТА, – ОНИ БУДУТ И ХУРАЛЫ ПРАВИЛЬНО СЛУЖИТЬ, И ПРИХОЖАНАМ ОБЪЯСНЯТ, ЧТО К ЧЕМУ, – НАРОД В ХРАМ ПРИХОДИТ, НО НИ МОЛИТЬСЯ, НИ ПОНИМАТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ ПОКА НЕ В СОСТОЯНИИ

Своих лам, постоянно живущих при дацане, пока еще нет. Даже настоятель дацана – и тот живет в Иволгинске и только на время проведения хуралов приезжает оттуда. В Бурятии вообще не более 40 лам – они обслуживают два дацана. Высшая буддийская школа при Иволгинском дацане открылась только в этом году, и когда еще будет первый ее выпуск, а выпускников Буддийской духовной академии Улан-Батора пока считанные единицы. А представьте, сколько их надо, если дацанов уже 12? Нужны настоящие ламы, хорошо бы из Тибета, – они будут и хуралы правильно служить, и прихожанам объяснят, что к чему, – народ в храм приходит, но ни молиться, ни понимать происходящее пока не в состоянии. Нужен хороший знающий пастырь.