Элиф Шафак - Честь

• Название: Честь
• Автор: Элиф Шафак
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09029-3

Турецкая писательница Элиф Шафак получила международное признание трогательными романами о любви и непонимании, в которых сплелись воедино мотивы Востока и Запада. Две сестры-близнеца родились в селе на границе Турции и Сирии, где девушек ценят за чистоту и послушание, где неподобающее поведение женщин может послужить поводом для убийства во имя чести. Ведь честь зачастую – это единственное, что осталось у мужчины-бедняка. Одна из сестер – Джамиля – становится местной повитухой, а вторая – Пимби – выходит замуж и уезжает с мужем в Лондон. Но жизнь в Англии не складывается. Эдим, муж Пимби, уходит от нее. От одиночества и неустроенности Пимби бросается в объятия другого мужчины. И ставший после ухода отца старшим в семье, сын героини Искендер понимает, что должен вступиться за честь семьи. Но понимает он и то, что может причинить боль человеку, которого любит всем сердцем… Впервые на русском языке!

---

Джамиля встала, потирая мозолистые ладони, подошла к окну и вгляделась в ночную тьму. Ей показалось, что до нее долетел какой-то звук, но, сколько она ни прислушивалась, вокруг было тихо. Вздохнув, Джамиля отошла от окна, поставила на огонь чайник и принялась готовить чай.

* * *

– Посмотри, сколько звезд высыпало на небе, – сказал Эдим.

Это было пронзительно холодным вечером 1961 года.

Придвинувшись ближе и пожирая глазами ее лицо, Эдим говорил о том, что любовь похожа на самые яркие звезды. Любовь освещает человеческую жизнь, даже в тяжелые времена она наполняет сердца счастьем и радостью. А бывает так, что любовь походит на Млечный Путь, по которому странствуют призраки предков, освещенные бледным сиянием.

– А наша любовь? – спросила Джамиля. – Она похожа на звезду?

Эдим заморгал, пораженный легкостью, с которой она произнесла слово «любовь». Он ломал голову над тем, как бы поделикатнее намекнуть, что он ее любит. А она сказала об этом без всяких околичностей. Она была намного смелее его, намного решительнее. Ему казалось, что роман их развивался слишком стремительно, и от этого у него слегка кружилась голова и захватывало дух. С другой стороны, у них не было времени медлить. Не было времени гулять, взявшись за руки, не было времени на робкие поцелуи, не было времени получше узнать друг друга.

– Наша любовь похожа на звезду с длинным сверкающим хвостом, – сияя улыбкой, сказал он. – Слышала про такие?

Джамиля покачала головой.

– Такая звезда называется кометой, – сообщил Эдим.

– Комета… комета…

Повторяя это слово, Джамиля вскочила на ноги, схватила лежавший на земле серп и отсекла длинную прядь своих каштановых волос.

– Это для меня? – спросил удивленный Эдим.

– Да, чтобы ты меня помнил. Всегда носи ее с собой.

В глазах ее светились нежность, тревога и еще одно чувство, которого он прежде никогда не встречал во взглядах других людей: доверие.

– Мне не нужно носить с собой твою прядь, чтобы вспоминать о тебе. Я и так не забуду о тебе ни на секунду, – сказал он, тем не менее пряча подарок в карман, словно сам не верил своим словам.

Годы спустя она больше узнает о кометах и о том, как они сталкиваются друг с другом. Наверное, тогда Эдим сам не слишком хорошо разбирался в небесных светилах. Однако он был совершенно прав: подобно двум кометам, они с бешеной скоростью мчались навстречу столкновению, оставляя за собой шлейф невыполненных обещаний и несбывшихся надежд.

* * *

Джамиля сняла чайник с огня и налила чай в маленькую чашку. Прежде чем отпить, она положила в рот кусочек сахара и задумчиво его пососала. Потом схватила ручку и сжала ее с ненужной силой, как делают многие люди, не привыкшие писать. В отличие от сестры, которая писала наполовину по-турецки, наполовину по-курдски, Джамиля предпочитала только курдский.

Дорогая Пимби, моя плоть и кровь, знала бы ты, как я по тебе скучаю.

Я не сержусь на тебя и никогда не сердилась. Наши судьбы определяет Аллах, лишь Он один.

В последние дни я просыпаюсь с тяжелым чувством. Не могу объяснить, что со мной. Я больше не могу спать в своей постели. Поэтому засыпаю в кресле. Но это не помогает. Мне снятся кошмары. Конечно, это пройдет. Не волнуйся обо мне.

Джамиля отложила ручку. У нее устали пальцы, на лбу залегли глубокие морщины. Она слышала, что с северо-западной стороны к ее дому приближаются люди. Их трое или четверо. Она различала потрескивание сучьев под их тяжелыми ботинками и стук мелких камешков, которые срываются с горной тропы вниз, в долину.

Эти люди могли быть солдатами. Или разбойниками. Они могли быть кем угодно. Джамиля посмотрела на дверь, запертую на засов. Деревянные, изъеденные жучком оконные рамы плотно закрыты. Джамиля накрыла голову платком и взяла в руки винтовку, стоявшую в углу. Это все, что она могла сделать.

Ей хотелось закончить письмо. Рассказать Пимби о тоскливом чувстве, грызущем ее изнутри. Хотелось предостеречь сестру от безрассудных и опрометчивых поступков. Но разве Пимби когда-нибудь была осторожна? Когда ее сестра-двойняшка была маленькой девочкой, она вечно задавала самые невероятные вопросы. Как-то раз она даже пожелала узнать, почему деревья растут корнями вниз, а не вверх – ведь так им было бы удобнее пить дождевую воду. Девочка выросла, но не изменилась.

Ее сестра походила на открытую книгу, и это тоже всегда тревожило Джамилю. Какое бы чувство ни испытывала Пимби, будь то мимолетная радость или легкая печаль, оно моментально отражалось на ее лице. Если она не способна утаить самые простые эмоции, как могла она скрыть от всех, что равнодушна к мужу?

Шаги раздавались все ближе и ближе и замолкли у дверей. Раздался тихий стук, робкий и настойчивый одновременно. Джамиля набрала полную грудь воздуха, пробормотала молитву и открыла дверь.

За порогом стояли трое мужчин, с ними пара собак. Она сразу догадалась, что это контрабандисты. Их усы заиндевели и превратились в сосульки. Один из них – широкоплечий грузный мужчина с глубоко посаженными глазами и посверкивающими во рту золотыми зубами – выступил вперед. Это их главарь. Джамиля видела его прежде.

– Моя жена… – отрывисто бросил бандит. – Ты должна пойти с нами.

– Давно начались схватки?

– Часа два назад. Может, больше.

Джамиля кивнула, надела пальто, взяла винтовку и вышла из дома.

Они привели ее в заброшенный дом с пробитой пулями дверью и гофрированной железной крышей. Через несколько часов она уже держала на руках новорожденного ребенка. Лицо ее было забрызгано кровью и покрыто потом, глаза расширены от удивления. Такого диковинного младенца ей еще не доводилось принимать.

Это девочка, или, точнее сказать, девочка и полмальчика, потому что к ее телу приросло недоразвитое тельце младенца мужского пола. В материнской утробе зародилось два существа, но лишь один из близнецов, девочка, рос и развивался, в то время как другой, мальчик, остановился в своем развитии на полпути, словно испугавшись предстоящей ему жизни в этом мире.

– Вам надо ехать в город, – сказала Джамиля отцу. – Там ребенку сделают операцию. Отрежут второе тело, и девочка будет совершенно нормальной.

Контрабандист стоял, словно громом пораженный, прищурив глаза, будто не хотел видеть того, что перед ним.

– Это проклятие? – хрипло спросил он.

Джамиля ожидала подобного вопроса.

– Вовсе нет, – мягко ответила она. – Подобные дети рождаются редко, но все же это случается. Близнецы срастаются в материнской утробе.

– Однажды я видел козла с пятью ногами. Что-то вроде этого, – бормочет он, словно не расслышав ее слов.

– Ваша девочка – особый ребенок. Она нуждается в вашей любви и заботе, – продолжала Джамиля, сознавая, что утешить этого дикого человека в подобной ситуации – задача неразрешимая. – Если кто-нибудь скажет иначе, этот человек – ваш враг. Вы поняли меня?

Бандит отвел глаза.

Джамиля вернулась домой. Она устала, но по-прежнему не могла спать. Может быть, Аллах ниспослал ей знак, размышляла она. Не контрабандисту и его семье, а именно ей. Она уселась за стол и вновь взялась за письмо.

Я только что приняла тяжелые роды. Родились близнецы, сросшиеся между собой. Один живой, другой мертвый. Окажись ты рядом, наверняка спросила бы: «Почему Аллах допускает такое? Ведь это несправедливо». Но я рассуждаю иначе. Я полностью и всецело полагаюсь на волю Аллаха. И делаю все, чтобы помочь людям, которые находятся рядом.

Бесценная моя, мы не можем стереть прошлое. Магических ластиков не существует. Я не держу никаких обид ни на тебя, ни на Эдима. Разве в наших силах укротить порыв ветра? Или превратить белый снег в черный? Мы не в силах повелевать природой и с легкостью с этим смиряемся. Почему же мы не можем смириться с тем, что наши судьбы находятся не в нашей власти? Ведь никакой разницы не существует. Если Аллах повел нас разными путями, значит на то имелись причины. Ты живешь там, я живу здесь. Мы должны смириться с этим. Но меня очень беспокоит участь вашей семьи. Надеюсь, все еще возможно поправить. Попытайся сделать это ради ваших детей.

Ты вспомнила о Хейди. Как странно. Я тоже вспоминаю о ней в последнее время особенно часто.

Твоя любящая сестра Джамиля

Нет мудрости без глупости Деревня вблизи реки Евфрат, 1961 год

В полдень тишину над маленькой курдской деревней взорвал пронзительный крик муэдзина. Эдим ощутил, как внутренности его тоскливо сжимаются. Время тянулось томительно медленно и при этом слишком быстро. Он отложил свой отъезд в Стамбул на несколько дней, но откладывать дальше было невозможно. Вместе с деревенским головой он пошел в мечеть и в первый раз со дня побега матери стал молиться.