Александр Варго - Они не поверили

• Название: Они не поверили
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71103-1

Группа молодых людей едет отдохнуть на дикий пляж. По пути им встречается цыганка, которая советует отказаться от поездки, но ее слова никто не воспринимает всерьез. Пьянящая молодость не ведает страхов и сомнений! Теплое море, живописный безлюдный берег, величественные горы — что может быть плохого в этом раю? Ничего. Вот только старая легенда гласит о том, что в местном болоте когда-то давно утонула девушка и ее может возродить к жизни свежая кровь. И тогда один из парней вспоминает, что нечаянно уронил в то самое болото платок, которым он останавливал кровь из порезанной руки…

---

Старая цыганка неподвижно стояла, сцепив перед собой сухие морщинистые руки. Ветер сорвал с ее головы платок и стал яростно трепать длинные седые космы, губы беззвучно шевелились.

* * *

Катером управлял крепко сбитый мужик лет пятидесяти с кустистой рыжей бородой, в котором чувствовалась большая скрытая сила. «Константин», — хмуро представился он, протянув руку. Его широкая ладонь напоминала по своей твердости обожженное в огне дерево.

С лица Константина не сходило мрачное выражение, словно он открыл холодильник и обнаружил, что все его бутылки с пивом полопались от мороза.

Наш «Титаник» быстро набирал скорость, берег остался далеко позади. За несущимся катером оставался бурлящий пенный след, постепенно превращающийся в небольшие волны, которые вскоре сливались с морской гладью. Высоко в безоблачном небе раздавались пронзительные крики чаек, временами одна из них камнем падала на воду и тут же поднималась, пытаясь удержать в клюве трепыхавшуюся рыбу, рассеивающую брызги воды, похожие в лучах заходящего солнца на крохотные жемчужины.

— Денис, там, наверху… Ты упомянул ведьму из Блэр. Это что, байка какая-нибудь? — спросил Гуфи.

— А ты не знаешь? Эх ты, темнота! «Ведьма из Блэр, курсовая с того света» — так называется фильм про трех американских придурков. — Дэн усадил Зину себе на плечо. — В общем, они забрели в непроходимые леса Англии в поисках легендарной ведьмы, о которой судачили все местные жители. По дороге они снимали на камеру свои идиотские похождения, потеряли карту и остались без еды. Короче, потом все они пропали, а потом нашли их видеокамеру. В общем, ведьма их перемочила. Вот так.

— Браво, — я хлопнул в ладоши. — Коротко и ясно.

Ольга задумчиво смотрела на море, изредка щурясь. Ее лицо выражало легкое беспокойство.

— Ты чего такая пасмурная? — Мне было неловко оттого, что она все время робко жмется к Диане, тогда как Ольга интересует Диану в последнюю очередь.

— Я все думаю над словами цыганки. Что она имела в виду? — Девушка несмело взглянула на меня своими блестящими перламутровыми глазами, и я невольно залюбовался ее милым лицом.

— А, забудь об этом. Они всегда жили враньем.

— Ты знаешь… — Ольга тщательно подбирала слова. — Этих людей на протяжении многих столетий подвергали постоянным унижениям и гонениям. Может быть, это оттого, что в них есть что-то от бога?

— Частичка бога есть в каждом из нас, даже в самом закоренелом преступнике, — с важным видом сказал я.

Ольга, соглашаясь, кивнула, и ее темно-русая челка забавно растрепалась. Она напоминала серьезную школьницу, которая отчаянно пытается вспомнить правильный ответ.

— И все-таки… Я понимаю, это звучит глупо… Но после ее слов я вспомнила сказку «Доктор Айболит». Помнишь? «Не ходите, дети, в Африку гулять…» — Она рассмеялась.

Неожиданно теменную часть головы пронзила острая вспышка боли. Очевидно, это отразилось на моем лице, потому что Ольга встревоженно спросила:

— Дима, ты нормально себя чувствуешь?

— Ага, — слабо улыбнулся я. — Просто укачало, наверное.

Ответ вроде бы удовлетворил девушку, а я изо всех сил старался не показывать, что испытывал самые настоящие муки. И я знал, что дело не в морской болезни.

В одиннадцать лет я отдыхал с матерью и отцом (царство ему небесное!) в деревне у своей бабки. Одно из развлечений в то время у нас было — воровать из соседских садов яблоки. Как-то раз, сидя на самой верхушке яблони, я не услышал, как к дереву вплотную подошел Яша Хромой (в Афгане ему осколком разнесло коленную чашечку) и рявкнул, что, если я сию же секунду не спущусь, он отстрелит мне яйца. Перспектива остаться кастрированным в одиннадцать лет не вызвала у меня особого восторга, и я начал торопливо слезать. Одна из веток оказалась слишком тонкой и сухой… Операция длилась четыре часа, и результатом ее стало вживление чужеродного материала в мою голову в виде маленькой металлической пластиночки.

(Ха, хорошо, что не вживили болтик, как в том анекдоте!)

До поры до времени я чувствовал себя превосходно. Пока не попал в аварию на своем мотоцикле. Мы с Ди были на дне рождения, в ходе которого поругались с ней по какому-то пустячному поводу (я давно заметил, что все наши ссоры начинались из-за ерунды), и я, обиженный на весь белый свет, уехал с праздника. Естественно, на мотоцикле, и естественно, «слегка» нетрезвый. Как я влетел в будку таксофона, я уже не помнил. В результате — двойной перелом ноги, ключицы, три сломанных ребра, и это не считая вывихов, куча порезов. Но самое главное — моя пластинка от мощного удара вылетела из черепа, как пробка из бутылки, и врачи долго колдовали над моим бедным котелком, прежде чем он начал варить должным образом.

Потом начались боли. Они появлялись неожиданно, накатывались тяжелой разрушающей волной, сметали все ощущения реального мира, оставляя только кипящий свинец в черепной коробке, который прожигал мозг. Странно, я ощущал каждой клеткой своего тела эту боль, но по невероятным причинам она в то же время была волнующе-приятной, и я даже… ждал наступления этих болей.

Потом у меня начались припадки. Незнакомые ощущения, словно некто (твой забытый друг?) из потустороннего мира, сияющего голубой дымкой, мягко берет тебя за руку, когда ты спишь в теплой кровати, и ты переносишься с ним сквозь время и пространство, сквозь вечность, не ощущая своего физического тела, и тебе кажется, что можно долететь даже до Солнца. Каждая пора кожи впитывала в себя излучения прохладного мерцания, иногда я слышал чьи-то голоса, иногда тихую успокаивающую музыку.

Больше всего меня пугало, что в такие моменты память наотрез отказывалась воспроизводить в мозгу происшедшие со мной события.

(«Довольно редкая форма сомнамбулизма, — вежливо откашлялся сухощавый доктор, — молодой человек, к сожалению, я даже затрудняюсь поставить вам конкретный диагноз…»)

Сколько по времени продолжалось подобное состояние лунатизма, знает один господь. По словам моих друзей и знакомых, это могла быть и одна минута, и полчаса. Врач выписал мне кое-какие лекарства и назначил процедуры, однако заметного улучшения я не увидел. Больше всего меня убивал страх в глазах Ди, которая пару раз имела неосторожность присутствовать при этом. Подробностей я не знаю, но после очередного припадка у меня оказалась серьезно порезана рука. Диана утверждает, что я хотел помочь ей на кухне по хозяйству, и нож нечаянно соскочил…

Не могу сказать, что это происходило регулярно, но в последнее время приступы участились.

* * *

Катер сбавил скорость и вскоре вовсе остановился, медленно покачиваясь на волнах.

— Все, ребятишки, аллес! — Константин заглушил двигатель и достал из нагрудного кармана рубашки замусоленную пачку «Беломора».

— Фу, наконец-то, — выдохнула Ди, приподнимаясь.

— А что, пристани здесь нет? — недовольно спросил Дэн, вертя головой по сторонам.

— Ты что, смеешься? Какая пристань в Красной Щели? — Константин зажег папиросу. — Может, еще оркестр с салютом закажешь?

Нам пришлось разуться, чтобы выйти на берег.

Видя, что Ольга в нерешительности топчется у борта, я протянул ей руку. После некоторого замешательства она протянула мне рюкзак, после чего я помог ей спуститься. Константин взял у меня деньги все с той же мрачной миной, словно деньги были вымазаны навозом.

— Привет Климу. Скажите, я бы с радостью, — (ха-ха, с радостью, с таким лицом только на похороны лучших друзей ходить!) — выпил бы с ним пива, но меня ждут дела.

— Через пять дней в это же время мы вас ждем, — сказал Вит, ловко соскочив с лодки.

Мотор затарахтел, и мы проводили взглядом посудину. Выйдя на берег, все почувствовали, как устали. Вместе с тем сердца учащенно забились — мы приехали!

Берег был каменистый — от мелких камешков размером чуть больше горошины вплоть до огромных покатых валунов; метрах в сорока от прибрежной полосы начинались густые заросли, напоминающие непроходимые джунгли. Пока мы обувались, раздался заливистый лай. Вит повернул голову в ту сторону и сказал:

— Вот и Клим.

Через секунду из-за деревьев показался мужчина лет сорока, невысокого роста, плотного телосложения, загорелый до черноты, с аккуратно подстриженной бородой. На нем были выгоревшие на солнце камуфляжные брюки, запыленные военные ботинки, белая майка, которая трещала по швам на мощном торсе с выпуклыми грудными мышцами, на голове повязан черный выцветший платок. На широком кожаном поясе покачивался тяжелый нож, и я впился в него глазами. Ножи всегда были моей слабостью, и я не стеснялся говорить, что настоящего мужчину оружие вообще (а холодное в особенности) возбуждает сильнее, чем обнаженная женщина.

Лицо его было грубоватым, но глаза излучали тепло и доброту. Впереди него бежала, виляя хвостом, крупная черная овчарка, издалека больше смахивающая на волка.