М. Смыр - «Коронные перемены» – дворцовые перевороты. 1725–1762 гг.

• Название: «Коронные перемены» – дворцовые перевороты. 1725–1762 гг.
• Автор: М. Смыр
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-373-03143-1

Предлагаемая читателю книга продолжает серию «Россия – путь сквозь века». Она посвящена периоду с 1725 по 1762 гг., метко названному В. О. Ключевским «эпохой дворцовых переворотов». За 37 лет на престоле сменилось шестеро правителей. Все они приходили к власти в результате интриг враждующих дворянских группировок, главную роль при этом играла гвардия. В эти годы Россия вела тяжелые войны, дворянство добивалось расширения своих прав, положение крестьян ухудшалось, а правительства тратили средства скудного бюджета на увеселения государей. Однако в эти же годы продолжалось освоение Дальнего Востока, открывались новые учебные заведения, развивались наука и искусство.

Книга продолжает знакомство читателей с русской историей.

---

ВЕРХОВНИКИ. В ночь на 19 января 1730 г. в Москве в Лефортовом дворце умер от оспы 15-летний император Петр II, внук преобразователя, не назначив себе преемника. Вместе с ним гасла династия, пресекалась мужская линия дома Романовых. Вместе с тем престолонаследие осталось без прочных законодательных норм и законных наследников. Закон Петра I, неясный, произвольно толкуемый и оставленный без действия самим законодавцем, терял свою нормирующую силу, а Екатеринин тестамент и не имел ее, как документ спорный.

Для замещения престола перебирали весь наличный царский дом, называли царицу-монахиню, первую жену Петра, его младшую дочь Елизавету, двухлетнего сына старшей умершей дочери Анны, герцога голштинского, трех дочерей царя Ивана, и ни на ком не могли остановиться, ни у кого не могли найти бесспорного права на престол: закон Петра I спутал все династические понятия и отношения. Кандидаты ценились по политическим соображениям, по личным или фамильным сочувствиям, а не по законным основаниям.

Среди этой сумятицы толков и интересов Верховный тайный совет, как руководитель управления, взял на себя почин в деле замещения престола. В ту же ночь, тотчас по смерти Петра II, он совещался об этом деле, назначив на наступавшее утро собрание всех высших чинов государства, чтобы совместно с ними решить столь важный вопрос. При этом Совет пополнил сам себя: в его пятичленном составе были уже три аристократа, князь Д. М. Голицын и двое князей Долгоруких; теперь приглашены были другой Голицын, брат Димитрия, и еще двое Долгоруких.

Присутствие шести лиц только из двух знатнейших боярских фамилий придавало осьмичленному Совету не только аристократический, но и прямо олигархический характер. На совещании говорили много и долго, «с немалым разгласием», по выражению Феофана Прокоповича. Заявление князя Долгорукого, отца второй невесты Петра II, о праве его дочери на престол, будто бы завещанный ей покойным женихом, и чье-то предложение о царице-бабке были отклонены как «непристойные»

Тогда князь Д. Голицын, возвысив голос, сказал, что бог, наказуя Россию за ее безмерные грехи, наипаче за усвоение чужестранных пороков, отнял у нее государя, на коем покоилась вся ее надежда, и так как его смертью пресеклось мужское колено царского дома, то надлежит перейти к старшей женской линии, к дочерям царя Ивана, тем более что дочери Петра I и сами по себе не имеют права на престол, как незаконные, родившиеся до вступления их отца в брак с их матерью, завещание же Екатерины не имеет никакого значения, так как эта женщина, будучи низкого происхождения, и сама не имела права на престол и не могла им распоряжаться; но и старшая из дочерей царя Ивана, Екатерина мекленбургская, неудобна, как жена иноземного принца, притом человека сумасбродного; всего удобнее вторая царевна, вдовствующая герцогиня курляндская Анна, дочь русской матери из старинного доброго рода, женщина, одаренная всеми нужными для престола качествами ума и сердца.

«Так, так! Нечего больше рассуждать выбираем Анну», – в один голос зашумели верховники. Но, предложив неожиданно Анну, Голицын еще неожиданнее добавил: «Ваша воля, кого изволите; только надобно и себе полегчить». – «Как это себе полегчить?» – спросил канцлер Головкин. – «А так полегчить, чтобы воли себе прибавить», – пояснил Голицын. – «Хоть и зачнем, да не удержим того», – возра зил один из Долгоруких. – «Право, удержим», – настаивал Голицын. Все охотно приняли предложение о герцогине курляндской, но о прибавке воли смолчали. Голицын продолжал: «Будь ваша воля; только надобно, написав, послать к ее величеству пункты».

Между тем в другой зале дворца сенаторы и высшие генералы дожидались, на чем порешат верховники. Известный уже нам Ягужинский, бывший генерал-прокурор Сената, отвел в сторону одного из толпившихся тут Долгоруких и высказывал ему чисто голицынский образ мыслей: «Долго ли нам терпеть, что нам головы секут! Теперь время, чтоб самодержавию не быть». Когда верховники вышли и объявили об избрании Анны, никто не возражал, а Ягужинский подбежал к одному из них и завопил, как будто подслушав слова Голицына: «Батюшки мои! Прибавьте нам как можно воли!» Но это была игра в простодушие: Ягужинский, как и большинство сановников, согласившись с выбором верховников, разошлись, озлобленные на то, что их не пригласили на совещание.

Утром 19 января собравшимся в Кремле Синоду, Сенату, генералитету и прочим высшим чинам Верховный тайный совет объявил о поручении российского престола царевне Анне, прибавив, что требуется на то согласие всего отечества в лице собравшихся чинов. Все изъявили полное согласие. Больше ничего не было объявлено собранию. Между тем в тот же день спешно были составлены и под покровом строжайшей тайны посланы в Митаву при письме к Анне пункты, или «кондиции» ограничивавшие ее власть.

Императрица обещается по принятии русской короны во всю жизнь не вступать в брак и преемника ни при себе, ни по себе не назначать, а также править вместе с Верховным тайным советом «в восьми персона» и без согласия его: 1) войны не начинать, 2) мира не заключать, 3) подданных новыми податями не отягощать, 4) в чины выше полковничья не жаловать и «к знатным делам никого не определять», а гвардии и прочим войскам быть под ведением Верховного тайного совета, 5) у шляхетства жизни, имения и чести без суда не отнимать, 6) вотчин и деревень не жаловать, 7) в придворные чины ни русских, ни иноземцев «без совету Верховного тайного совета не производить» и 8) государственные доходы в расход не употреблять (без согласия Совета). Эти обязательства заканчивались словами от лица императрицы: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской».

Между тем ретивый Ягужинский, ночью 19 января так горячившийся против самодержавия, озлился, увидев, что его не пустят в Верховный тайный совет, и тайком заслал к Анне в Митаву с предупреждением, чтобы она не во всем верила депутатам Совета, пока сама не приедет в Москву, где узнает всю правду. Анна без колебаний согласилась на условия и скрепила их подписью: «По сему обещаю все без всякого изъятия содержать. Анна». Через два-три дня она решила выехать в Москву, потребовав у посланцев Совета 10 тысяч рублей на подъем. В. К. -ский

А́ННА ИВА́НОВНА (28.01.1693–17.10.1740 гг.) – российская императрица с 1730 г., герцогиня Курляндская с 1710 г. Она была дочерью царя Ивана V Алексеевича, старшего брата Петра I и царицы Прасковьи Федоровны (по рождению Салтыковой). В 1710 г. Анна обвенчалась с племянником прусского короля, герцогом Курляндским Фридрихом-Вильгельмом. Брак был заключен по политическим мотивам.

В январе 1711 г. муж Анны скончался. Анна должна была, согласно воле Петра I, поселиться в Митаве, столице Курляндского герцогства (ныне Елгава в Латвии). Там она прожила 19 лет. До 1730 г. Анна находилась в полной зависимости от своих родственников, занимавших российский престол. Но неожиданно умер император Петр II, внук Петра I. Верховный тайный совет пригласил Анну Ивановну занять российский трон. Но «верховники» обязали ее подписать «кондиции» – условия, по которым власть передавалась в руки членов Верховного тайного совета.

В феврале 1730 г. Анна Ивановна, поддержанная дворянством, отказалась выполнять волю Верховного тайного совета, публично разорвала «кондиции» и стала самодержавной российской императрицей. Она ликвидировала Верховный совет и расправилась со своими недругами. Императрица предоставила государственные заботы своим приближенным.

А. И. Остерман ведал внешней политикой, Феофан Прокопович руководил церковными делами. Наибольшую свободу действий получил фаворит императрицы Э. И. Бирон. На все важные посты в управлении государством он пригласил иностранцев. Недовольные жестоко преследовались. Недаром время правления Анны Ивановны получило название «бироновщины».

Войны и попытки правительства собрать все подати и недоимки привели к разорению и запустению многих хозяйств, сокращению населения России. В результате русско-турецкой войны 1735–1739 гг. Россия возвратила себе Азов, присоединила Молдавию, но потеряла земли по западному побережью Каспийского моря, завоеванные Петром I.

В это время были дарованы значительные льготы дворянству: отменен закон о единонаследии, дворянам разрешалось получать образование дома, они получали право выходить в отставку через 25 лет (этот закон был вскоре отменен, так как очень многие хотели им воспользоваться). Сама Анна Ивановна тратила громадные суммы на балы, маскарады, приемы послов и различные праздники. Самым известным из ее развлечений стала потешная свадьба шутов в специально выстроенном для этого Ледяном доме. При ней в России впервые появились опера и зоопарк. А. М.

КОНДИ́ЦИИ (от лат. conditio – условие, договор) – условия вступления на российский престол курляндской герцогини Анны Ивановны в 1730 г., выдвинутые Верховным тайным советом.