Саймон Грин - Стражи Хейвена

• Название: Стражи Хейвена
• Автор: Саймон Грин
• Издательство: Электрокнига
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2014

Если вам надоело жить, приезжайте в Хейвен. Там вас непременно прикончат. Портовый город Хейвен — такое место, где лучше не задерживаться на улицах с наступлением темноты. Хотя и днем, пожалуй, немногим лучше. Только из-за того, что Хейвен расположен на пересечении важнейших торговых путей и имеет жизненно важное значение для экономики Нижних королевств, население города не выселили в принудительном порядке, а сам город не спалили до основания, как зачумленное место. Хок и Фишер — супруги, партнеры и неподкупные капитаны Стражи — организации, контролирующей закон и порядок в Хейвене и не позволяющей волне кровавого хаоса захлестнуть город. А в борьбе с бандитским отребьем и монстрами излюбленное оружие Хока, — боевой топор, Фишер предпочитает меч и кинжал.

---

Но внутри стен, служивших пятнадцати поколениям Лесных королей, был заключен замок гораздо больших масштабов, с тысячью комнат на каждое крыло, пиршественными и бальными залами, квартирами для прислуги и гвардии, стойлами и кухнями, внутренними двориками и немалым количеством тайн и чудес. Самым свежим из которых или самым старым — это как посмотреть являлся Опрокинутый Собор.

Хок смотрел на то, что некогда было его домом, и даже испытывал смутную ностальгию, пока не вспомнил, как c ним обошлись, когда он в последний раз приехал сюда, привезя с собой принцессу Джулию и дракона, которого ему полагалось убить.

— Опять злитесь, — устало заметил Чанс. — Что на сей раз? У вас что, вообще не осталось приятных воспоминаний?

— Немного, — подтвердил Хок. — Не знаю, что там говорится о моем детстве в легендах, но истина такова: меня презирали или в лучшем случае попросту не замечали практически все. Я был вторым сыном, без малейших перспектив когда-либо занять трон. Корона удел Харальда. Он всегда выглядел героем. А я нет. Поэтому отец отправил меня найти и убить дракона якобы ради того, чтобы я получил возможность доказать стране свою ценность. На самом деле мне полагалось уловить намек и уехать, куда глаза глядят в изгнание и таким образом избавить престолонаследие Харальда от потенциальной угрозы. Только я был слишком благороден или слишком туп, чтобы понять такие простые вещи. Поэтому я проехал через Чащобу и Черный лес, взобрался на Драконью гору и нашел своего дракона. И принцессу Джулию. Я подружился с обоими и привез их к себе домой. Естественно, мне решительно никто не обрадовался. Харальд вызвал меня на якобы дружественный поединок, дабы иметь возможность прилюдно сбить меня с ног и твердо поставить на место. Как он уже не раз проделывал. Но за время отлучки я многому научился и постриг его на ленточки прямо там, на глазах у всех. Все было просто замечательно, пока сэр Чэмпион не проделал то же самое со мной. Он только что свои инициалы у меня на шкуре не вырезал. Ему доставляло огромное наслаждение доказывать всем и каждому, что он по-прежнему лучше всех. Ты никак шокирован, Чанс?

— Не могу поверить, что вас тогда не уважали, ваше… Хок. С вами всегда так обращались?

— Практически.

— По отношению к нему они вели себя на редкость гнусно, — не утерпела Фишер. — Его никогда не ценили, хотя он всегда был лучшим в семье.

— Вот увидите, с тех пор многое переменилось, — пообещал квестор. — Вашу память теперь чтят. И вашу, Фишер, — добавил он.

— Некоторые вещи не меняются, — возразил Хок. — Мне наверняка придется по-прежнему раздавать пинки и оплеухи и вообще вести себя соответственно, чтобы хоть чего-то добиться. Я просто предвкушаю это.

— И я, — облизнулась жена.

Они улыбнулись друг другу, припоминая счастливые времена, и Чанс заерзал в седле. Он то и дело гадал, правильно ли он делает, что везет Хока и Фишер ко двору, у которого и так уже проблем более чем достаточно. Наконец квестор решил, что настала пора снова переменить тему.

— Внутреннее устройство замка осталось таким, каким вы его помните. Комнаты и коридоры по-прежнему меняют местоположение в соответствии со своей собственной непостижимой логикой, и направления коридоров по-прежнему зависят от того, в какой день вы о них спросили. Хотя надо отметить, что ближайшие к Опрокинутому Собору комнаты имеют тенденцию перемещаться быстрее прочих. Может, они просто боятся оставаться рядом с ним надолго. Сенешаль по-прежнему единственный, кто знает, где и что находится в каждый конкретный момент. Он и его команда контролируют ситуацию. По большей части.

— Как поживает старый хрен? — тепло поинтересовалась Фишер. — Стреляный воробей. Никогда меня не одобрял, как, впрочем, и все в то время. Он по-прежнему такой же вредный?

— Несколько смягчился. Семья и дети, обретенные в столь солидном возрасте, похоже, заставили его угомониться. По крайней мере, когда он в добром расположении духа.

— Что он думает об Опрокинутом Соборе? — спросил Хок.

— Официально — до сих пор его изучает. Неофициально боится до потери пульса, как и все остальные. Это единственное место в замке, где он никогда не бывал и, как он не раз заявлял вслух и при свидетелях, его в это противоестественное сооружение на аркане не затащишь. Но он по-прежнему в первых рядах слушателей, когда ученые в библиотеках откапывают какой-нибудь новый фактик или хотя бы слух об Опрокинутом Соборе.

— Не похоже на того Сенешаля, которого я помню, — нахмурилась Фишер. — Я пошла с ним, когда он возглавил экспедицию, отправленную на розыски пропавшего Южного крыла. Ни разу я не видела, чтобы он чего-нибудь испугался, даже когда мы наткнулись на банду демонов. Сенешаль, которого я знала, никогда ни перед чем не отступал.

— Опрокинутый Собор — статья особая, — возразил Чанс. — Когда-то он взмывал в небеса, а теперь вонзается в глубины.

— Знаю, ты рассказывал. И что? Я присутствовала при том, как Сенешаль наткнулся на перевернутую башню. Дьявольски странная штука, но он первым полез в дверь.

— Вы не понимаете. Никто не знает, как глубоко уходит теперь Собор. Поговаривают, что он достигает до самого ада.

Супруги молча обдумывали услышанное.

— Мы видели князя демонов, восседающего на прогнившем троне в сердце Черного леса, — проговорил, наконец, Хок. — Полагаю, мы уже видели все, что нам может предложить преисподняя.

— Конечно, — согласилась Фишер. — Кроме того, мы десять лет прожили в Хейвене. Нас трудно смутить.

Они выехали на поляну, и никто не окликнул их. После стольких дней, проведенных среди живых шумов леса, молчание огромного рукотворного безлесного пространства казалось почти угрожающим.

Замок постепенно вырастал перед путниками и по мере приближения к нему становился все величественнее. Правая рука Хока сама собой легла на рукоять топора. Даже Чанс выглядел встревоженным. Правда, принц не мог отделаться от мысли, что беспокоится посол больше из-за них с Фишер, нежели из-за замка.

Они без приключений пересекли поле и подъехали ко рву. Темные силуэты медленно проплывали в сумрачных водах, полускрытые слоями колышущихся на поверхности отбросов.

Хок остановил коня перед самым мостом и уставился в ров. Фишер застыла рядом с мужем.

— Чанс, — медленно произнес Хок. — А во рву по-прежнему живет чудовище, охраняющее замок?

— Да, — ответил Чанс, натянув поводья. — Он и его отпрыск.

Хок и Фишер резко обернулись к нему.

— Отпрыск?! — не поверила Фишер. — Кого он, черт подери, отымел?!

— Да как-то никому не хотелось уточнять, — ответил Чанс.

Они переехали подъемный мост, тяжелое деревянное сооружение едва шелохнулось под весом коней, всадников и Чаппи. Черные твари невообразимой формы высовывали головы из жижи, чтобы взглянуть на вновь прибывших, но исчезали прежде, чем Хок и Фишер успевали как следует разглядеть их. Похоже, больше всего их интересовал Чаппи, который игнорировал непрошенных поклонников с подчеркнутым безразличием.

Проехав под нависающей громадой надвратной башни, они вступили в главный двор замка. Собравшаяся там в ожидании героев толпа больше не могла сдерживаться. Люди разразились приветственными кликами и дикими воплями радости, заглушая фанфары духового оркестра. Хоков конь взвился на дыбы, и всадник был слишком занят усмирением скакуна, чтобы оценить происходящее. Он уже наполовину вытащил топор, прежде чем сообразил, что огромная толпа искренне радуется его появлению. Хотя, если говорить честно, в основном они, похоже, радовались возвращению королевского квестора, Аллена Чанса. Тот улыбался и благосклонно махал им, словно привык к подобному обращению.

От стены до стены двор заполонили люди, которые подпрыгивали и вытягивали шеи, пытаясь получше разглядеть вновь прибывших. Высоко на дальней стене полыхал красками большой транспарант: «Добро пожаловать домой! Принц Руперт и принцесса Джулия! Спасители Лесной страны!!!» духовой оркестр пумпумкал национальный гимн. Воодушевление преобладало над мастерством, но никто не обращал внимания на подобные мелочи. Очевидно, путаные слухи о возвращении квестора опередили путников, и толпа собралась праздновать успешное завершение его миссии.

Двое юных пажей в полном церемониальном облачении гордо застыли по стойке «смирно» у воздвигнутого под транспарантом помоста с троном, держа в руках лиловые бархатные подушки с двумя королевскими коронами Лесной страны.

Но рев толпы уже пошел на спад. Люди с нетерпением высматривали легендарные фигуры принца Руперта и принцессы Джулии, но не видели их. Квестора они знали, его собаку тоже, но два потрепанных персонажа рядом с ними не обладали ни малейшим сходством с парадными портретами Руперта и Джулии. Поэтому народ пытался заглянуть Хоку с Фишер за спину в надежде увидеть кого-нибудь более симпатичного. Вскоре сделалось ясно, что там никого нет, и шум толпы быстро стих. Все пришли в замешательство. Духовой оркестр последним заметил неладное и продолжал играть, пока Чанс с Хоком и Фишер медленно ехали через толпу. Один за другим инструменты замолкали, по мере того как музыканты осознавали неловкость, и остаток пути трое всадников и Чаппи проделали в молчании.