Мейвис Чик - Любовник тетушки Маргарет

• Название: Любовник тетушки Маргарет
• Автор: Мейвис Чик
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031345-4

Одинокая женшина желает познакомиться!

Требования к потенциальному другу: УМ — естественно, ОБАЯНИЕ — конечно, ОТСУТСТВИЕ СЕМЕЙНЫХ УЗ — желательно,

ПОЛНЫЙ РАЗРЫВ ОТНОШЕНИЙ ЧЕРЕЗ ГОД — ОБЯЗАТЕЛЬНО!

В конце концов, какая преуспевающая, вполне довольная собой п своей судьбой современная женщина сможет выдержать БОЛЬШЕ ГОДА напряженной личной жизни?!

Добро пожаловать в XXI век, господа мужчины!

---

Почему бы тебе не приехать?

* * * * * * *

Если ты решилась и не нужно думать о последствиях, короткий отрезок времени можно заполнить огромным количеством занятий. Теперь я начала понимать, почему одинокие сердца так часто ищут спутника для путешествий. Что может быть приятнее, чем возможность с кем-нибудь разделить новые впечатления и увидеть в глазах компаньона отражение собственных чувств? А уж если это еще и заканчивается в постели, притом к взаимному удовольствию, можно считать, что удалось сорвать банк. Нам, несомненно, повезло: временный союз оказался гармоничным, потому что ни одному из нас не нужно было самоутверждаться, устанавливать долгосрочные правила и опасаться откровенно высказывать свои желания. Мадрид и Прадо, Ним и творение Нормана Фостера были восхитительны. Правда, «Выходные с загадочным убийством»,[63] предложенные мной, и несколько дней под парусом — его предложение — успеха не имели.

Еще одно преимущество гедонистического времяпрепровождения с частыми вылазками за город состояло в том, что оставалось мало времени для серьезных разговоров по душам — да и нужды в них особой не было. Однажды я все же спросила Саймона, расскажет ли он мне когда-нибудь о своей жене. Тот лишь пожал плечами и ответил — может быть. Больше я эту тему не затрагивала. Дождись момента истины, умеряла я свое любопытство, и вероятно, однажды она всплывет сама собой. А если не всплывет? Ну что ж, в конце концов, я ведь тоже не хотела, чтобы он ворошил мои скелеты в шкафу, так что компромисс был справедливым.

Учитывая временный характер наших отношений, я не жаждала знакомства с его друзьями и родственниками. Все, что мы делали, мы делали только вдвоем, если не считать возникавшей иногда незваной гостьи — Верити. Большую часть времени мы проводили у меня дома — в его квартире паковались вещи перед кардинальной переменой в жизни. Это, судя по всему, устраивало нас обоих. Обычно мы раза два встречались на неделе и вместе проводили выходные, хотя заранее ничего не планировали. Того особого ощущения веселого театра, какое испытали в «Поместье Марстона», в Хексеме и у Джилл с Дэвидом, нам больше пережить не довелось, но все равно было хорошо.

К тому времени когда на горизонте замаячило Рождество, я уже настроилась на мир и покой. Последнюю в этом году поездку мы предприняли в Брайтон, где провели два несуразных дня в отеле «Метрополь», пользующемся сомнительной славой адюльтерного рая — пристанища для тайных свиданий по выходным. В отличие от «Поместья Марстона», здесь, если вы, зарегистрировавшись под вымышленной фамилией, тут же не запирались в своем номере, на вас смотрели с явным подозрением. К тому времени мы уже были не так склонны при первой же возможности бросаться мять льняные простыни — было приятно вместе проводить время и задругами занятиями. Вероятность того, что в обозримом будущем мы станем просто добрыми друзьями, даже если нас будут разделять океаны и континенты, не казалась такой уж несбыточной, поэтому пребывание в скандальном отеле показалось нам еще более забавным и эксцентричным. Брайтон — идеальное место для грубых развлечений. Для этого там есть не только «Метрополь» с его непристойной репутацией, но и недавно превращенный в весьма своеобразный музей Королевский павильон.[64]

Оксфорд продемонстрировал незаурядные познания в области архитектурных стилей, обращая мое внимание на мелочи, которых без него я бы просто не заметила. Он показывал здания в неожиданных ракурсах, объяснял, для чего служат те или иные детали, которые я принимала за чисто декоративные. Он также прекрасно разбирался в мебели. В Павильоне, когда мы проходили через анфиладу комнат, ошеломленные и восхищенные обилием всякого старого хлама, я заинтересовалась простым, но прелестным на вид деревянным стулом, чуть ниже обычного. У него была наклонная спинка и длинное узкое сиденье.

— Отличный образец «дневной кровати», — весело предположила я.

— Ничего подобного. Этот стул служил мужчине для того, чтобы принимать любовницу сзади.

Женщина, стоявшая за нами, смущенно фыркнула, однако проявила повышенный интерес, склонившись над фривольным предметом обстановки и крепко держа за руку своего спутника. В те времена, когда еще только начинали встречаться, при виде подобного экспоната мы бы немедленно рванули в отель для проведения эксперимента. Теперь же мы двигались к развязке, причем, вопреки зловещему пророчеству Колина, спокойно, без бурных страстей.

После посещения Павильона, чтобы отдохнуть от всей этой исторической мишуры, мы отправились смотреть на море. Серое, рябое от бурунов, в холодном декабрьском свете оно выглядело сурово. Я заметила, что устремленный к горизонту взгляд Оксфорда стал отсутствующим. За последние две недели в нем произошла едва ощутимая перемена — словно он уже начал подстраиваться под будущее. На Новый год мы собирались поехать кататься на лыжах, дальнейших планов не строили. Видимо, начиная с этого момента наш роман стремительно покатится под уклон. Не успею я оглянуться, как Саймон уедет и вернется Саския. Всему свое время, как говорится, и свое место.

Большой ложкой дегтя в бочке меда, коей я собиралась себя ублажать по окончании романа, была Верити. Когда по время одной из встреч с Колином — мы иногда обедали вместе — я сказала ему, что Верити наверняка будет злорадствовать и читать нотации, он поразил меня одним из тех озарений, которые изредка посещают мужчин.

— Почему бы ей этого не позволить? Это могло бы пойти ей на пользу…

Вероятно, он прав, подумала я. Это может пойти ей на пользу. Однако я выбрала компромиссный вариант: если уж и позволять ей читать нотации, то только после того, как все действительно закончится. Иначе мне предстоит выслушивать ее кудахтанье несколько недель, а то и месяцев. Я спокойно поставлю ее в известность, когда Саймон благополучно уедет. И тогда ее причитания, вероятно, станут для меня желанным отвлечением в преддверии возвращения Саскии. Верити — большая мастерица реальных любовных связей, мне же — надеюсь — лучше удаются метафизические.

Как-то позвонил Фишер и попросил меня прийти к нему в контору с офортами Пикассо. Он говорил с таким лукавством и так таинственно, что все остальные мысли мгновенно вылетели у меня из головы.

— Я пригласил также Линду и Джулиуса. Ровно в одиннадцать. А потом мы с тобой где-нибудь пообедаем.

— Как ты думаешь, что он задумал? — спросила я Верити на следующее утро, когда мы пили кофе.

— Не знаю, — ответила она, — и вообще я не способна думать, потому что голова болит с похмелья.

— Тогда не пей, — посоветовала я, продолжая думать о Фишере.

Только потом мне пришло в голову, что совет прозвучал, быть может, излишне резко. Просто я еще не отошла от очередного утомительного сеанса стихомитии.[65] Обычно она спрашивала что-нибудь вроде: «Как ты думаешь, какая часть твоего тела нравится ему больше всего?» — а я коротко бросала в ответ, например: «Пальцы ног». После чего Верити вздыхала, у нее появлялся особый «маркианский» взгляд — отстраненный, слезливо-печальный, романтичный, — и говорила: «Он, бывало, массировал мне ноги. Это было восхитительно». Потом я говорила: «Да, секс — это восхитительно», — а она, возвращаясь из своего романтического далека, укоризненно ставила меня на место: «Я говорю о любви, Маргарет» — «А я — о сексе, Верити». Она: «Ты иногда бываешь такой жесткой». Я, раздражаясь: «Это лучше, чем растекаться как тесто. У нас с Оксфордом полное взаимопонимание». Она: «В любви не может быть взаимопонимания, она просто случается». Я: «Надеюсь, не со мной». Она: «Нам с Марком на роду было написано влюбиться друг в друга. Мы ничего не могли с этим поделать». В этом месте мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не ткнуть ее носом: «Ну, и посмотри, чем все кончилось…» Вместо этого я, как правило, варила кофе или угощала ее чем-нибудь еще и меняла надоевшую тему, которая, однако, вскоре неотвратимо всплывала вновь. «Расскажи мне о том вашем первом отеле. Это так романтично». Я рассказывала, в который уж раз. Она выслушивала и вспоминала свое: «Мы с Марком занимались этим в Грин-парке, прислонившись к дереву, ночью. Это было чудесно…» И туман снова заволакивал ее глаза.

Мне приходилось заставлять себя усиленно думать о Тинторетто, чтобы, выслушивая ее растравляющие душу сетования, не взорваться: «Почему бы тебе не вернуться к нему?!» Но это было бы нечестно с моей стороны. Ведь совершенно ясно, что Марк полезен для Верити так же, как укол мышьяка.

Глава 3

Счастливого, счастливого тебе Рождества, дорогая тетушка Эм! Как бы мне хотелось встретить его вместе! Шлю тебе охапки, охапки, охапки своей любви. Безумно по тебе скучаю.

P.S. Я написала Фишеру насчет выставки. Очень волнуюсь. С любовью…