Евгений Гаркушев - Авалон-2314

• Название: Авалон-2314
• Автор: Евгений Гаркушев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76332-0

Далекое будущее…

Кровопролитные войны и экологическая катастрофа поставили человечество на грань вымирания, но выход был найден. Корпорация «Авалон» разработала технологию воскрешения давно умерших людей. Но выходцев из прошлого на Земле 2314 года не ждут райские кущи. Воскрешенным самим приходится зарабатывать на жизнь. Великий философ Фридрих Ницше оказывается на свалке. Он не желает бороться за существование по правилам жесткого мира будущего, предпочитая оказаться в самом низу. Но в покое Ницше не оставляют. На него начинается самая настоящая охота…

---

И праздник нашелся. В дальнем углу ангара стоял открытый «Мазерати» стального цвета. Хонгр заметил автомобиль и понял, что всегда мечтал о таком. Стремительные, хищные очертания, широкие колеса, мощный и в то же время изящный корпус, яркий красный трезубец на капоте…

– На «Мазерати» скидка, – объявил продавец-консультант, появившийся перед Хонгром словно из ниоткуда. – Их производит наш завод в Улан-Баторе.

– В Улан-Баторе? – поразился Хонгр.

– Итальянцы и русские теперь клепают мобили, – с оттенком легкого презрения сообщил консультант. – В Европе на такой машине просто негде ездить – все застроено, все ползают между домов по струнам-паутинкам. Дороги остались только в Азии да в Австралии. В Африке и Южной Америке сплошь заповедники, в Европе и Северной Америке – муравейники. На юге Китая и на полуостровах тоже не развернешься, но Монголия, Тибет и Сибирь способны предоставить дороги для этого роскошного автомобиля, чуда автомобилестроения нашего века. Расход водорода – полтора литра на сто километров, мощность – четыреста лошадиных сил, просвет между днищем и дорогой изменяется. Несмотря на то что «Мазерати» – спортивный, можно сказать, гоночный автомобиль, он способен преображаться в вездеход. Система климат-контроля с воздушной квазикрышей, разумеется, тоже есть. Продемонстрировать?

– Чуть позже. А почему вы измеряете мощность в лошадиных силах, а не в киловаттах? – поинтересовался Хонгр.

– Это же «Мазерати»! Компания, основанная в начале двадцатого века! Тогда о киловаттах слыхом не слыхивали. Все ездили на лошадях.

– Правда? – заинтересовался Хонгр. Он представил своего кумира, Че Гевару, на лошади – образ вышел вполне гармоничным. Потом вообразил его же в автомобиле – никаких противоречий. Наверное, и в самом деле ездили и так, и эдак…

Цена автомобиля оказалась высокой, но приемлемой. Соратники обеспечили Хонгру достаточную кредитную линию для того, чтобы он мог позволить себе большие траты. Поэтому спустя десять минут революционер смог испытать забытые ощущения поездки за рулем.

Конечно, «Мазерати» мог управляться автопилотом, более того, в некоторых случаях автопилот имел приоритет – общество не могло позволить водителю-новичку совершить аварию. Но пока автомобиль не угрожал окружающим, на нем можно было ехать как угодно. И разгоняясь до двухсот километров в час, и в левом ряду, и резко тормозя, и набирая скорость.

Водородные заправки в Улан-Баторе имелись только в двух местах. Навигатор автомобиля снабдил Хонгра необходимой информацией, и скоро пятидесятилитровый бак «Мазерати» был полон – хватит, чтобы доехать до Москвы. Но в Москву Хонгр пока не собирался…

Теперь можно было и приодеться – не являться же в гости в охотничьем костюме цвета хаки? Заехав в один из модных бутиков в центре города, Хонгр купил голубые джинсы, белую хлопчатобумажную рубашку и легкие удобные мокасины серого цвета. Даже дышать стало легче – городской воздух был горячим, а сложная система кондиционирования воздуха над открытым автомобилем только усугубляла контраст.

Оставалось найти цветы. Магазин в подвале, на который указала навигационная система, предлагал широкий выбор. Хонгр решил остановиться на классических розах – правда, не голландских, а северокорейских. Продавец предложил поместить цветы в стазис, но Хонгр отказался – до дома Александра ехать каких-то десять километров по ровной дороге. Жил приятель Лилии на окраине, в коттедже.

Довольный покупками, Хонгр расслабился, можно даже сказать – разнежился. Он чувствовал себя бойцом на пенсии, командиром большого отряда в стране победившей революции. Даже мини-гранату не стал перекладывать из кармана куртки в новые брюки, а автомат еще утром остался на базе. Да и что проку от автомата в городе, где камеры наблюдения на каждом шагу?

Расслабился Хонгр непозволительно. Когда он удобно устроился за рулем, ворохом бросив пятнадцать роз на заднее сиденье, по капоту автомобиля застучали отлакированные ноготки. Хонгр поднял глаза и увидел стройную блондинку в облегающем зеленом платье, с усмешкой разглядывающую его.

– Подвезете? – поинтересовалась девушка. – Или я помешаю вашему романтическому свиданию?

Мозг Хонгра заработал с утроенной силой. Кто это? Почему она подошла к нему? Зачем? В чем может быть подвох? Не видел ли он эту девушку прежде?

Ах, если бы она была просто искательницей приключений, обратившей внимание на стильного парня в дорогом красивом автомобиле. Но в такие случайности Хонгр не верил. Нет, к девушке могут подойти на улице просто так – да и то не совсем «просто так». К нему – вряд ли.

И тем не менее роль нужно было играть до конца.

– Подвезу, – натянуто улыбнулся он. – Куда?

– Здесь близко. Коттедж Александра Парамонова. Не слыхали о таком?

Хонгру стало еще более не по себе, но он не подал вида.

– Именно к нему и еду.

– Вот и отлично! – широко улыбнулась девушка. – Как удачно, что я вас встретила. Тащиться на мобиле слишком скучно и утомительно. Тем более что ездовая струна кончается в полукилометре от коттеджа Александра. Нет ничего тоскливее плетущегося на своих маленьких колесиках лишенного ездовой струны мобиля. Как вы думаете?

– Думаю, есть вещи гораздо более грустные. Но описанный вами мобиль мне стало жаль.

– Пожалейте лучше меня. Точнее, поздравьте – ведь теперь мне не придется страдать, я встретила вас. У меня интуиция, представляете?

– Да уж, – Хонгр скрипнул зубами.

* * *

Вечерело. Мы с Никитой шли по улице пешком. Башню, в которой я жил, отделяло от комиссариата полиции каких-то два километра. Кабинки мобилей плыли над нами. Сын заверил меня, что на голову нам ни один из них не спрыгнет. Мало того, что в наших имплантатах постоянно работали опознавательные маячки, мобили имели чуткие датчики движения, тепла и объема – спрыгивать на кошку или собаку (не всем диким зверькам еще внедрили поисковые имплантаты-опознаватели) тоже не годится.

– Ты, как всегда, загадочен, папа, – заметил Никита. – Спрашивать тебя, видел ли ты этого Крушинина, знал ли о нем, я не буду – наша беседа записывается. Но дело очень странное.

– Мне тоже так показалось, – я усмехнулся. – Скажу тебе не для протокола – я не убивал ни Крушинина, ни кого-то еще. Во-первых, это было бы самой настоящей глупостью, а во-вторых, я и понятия о нем никакого не имел до того, как меня арестовали. Надо будет рассказать Кириллу, что произошло.

– Ему ты доверяешь больше, чем мне?

Я обнял сына за плечи:

– Что ты, Никита? О чем речь? Все мы родственники, и я вкладываю в это понятие определенный смысл – не знаю уж, принято ли так теперь. Только Кирилл освоился в этом обществе гораздо больше, чем мы. Я вообще ничего пока не знаю, да и ты, подозреваю, осведомлен не обо всех тонкостях современной жизни, хоть и устроился на работу. Кстати, поздравляю тебя от всей души! Кирилл тоже знает не все – ведь он не родился здесь, однако опыта у него гораздо больше.

– Наверное, ты прав. Знаешь, мне тяжело осваиваться в новом мире. А ты словно сразу погрузился. Путешествуешь в вирте, знакомишься с людьми…

– Откуда ты знаешь?

– Кирилл рассказал.

– Кстати, отчего он хочет называть всех родственников по имени?

– Современная этика. Прежде всего так лучше для нас.

– Чем?

– Ну, представь: идешь ты с девушкой, а к тебе подходит парень и начинает: «Дедушка! Дедушка!» А потом еще и выясняется, что ты ему не просто дед, а прапрадед. Перед девушкой неудобно…

Я рассмеялся.

– И оказывается, ко всему прочему, что она моя прапраправнучка. Ужас… А как в самом деле определить, родственник тебе человек или нет?

– Все мы родственники. В той или иной степени, – ответил Никита. – Мы научили чему-то своих детей, а они теперь учат нас. Странно, правда?

– Так было всегда – в той или иной степени. Диалектика! А сейчас молодежь любит учиться? Настоящая молодежь?

Никита пожал плечами:

– Много ли ее? Рождаемость сильно упала – причем я точно не знаю почему. Возможно, это связано с процессами сохранения вечной молодости… Так что больше молодежи воскрешенной – тех, кто умер молодым. Такие учиться, как правило, хотят. А настоящие дети разные, как и прежде. Но я видел не слишком много детей.

– Да, детишек мало. И, похоже, они воспринимают нынешнюю жизнь не как чудо, а как нечто само собой разумеющееся.

– Верно, – согласился Никита. – К воскрешенным отношение спокойное, без особых восторгов и без настороженности. Только ведь воскрешают далеко не каждого. В первую очередь тех, кто может быть полезен. Хотя декларируется принцип: «Мы вернем к жизни всех, кому хоть чем-то обязаны».

– Хороший принцип. Ты полагаешь, он не будет соблюдаться? Мне послышалась в твоих словах какая-то горечь.