Николай Беспалов - Встречи на ветру

• Название: Встречи на ветру
• Автор: Николай Беспалов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00071-151-4

Николай Алексеевич Беспалов родился 11 ноября 1944 года в семье военнослужащего. В 1962 году окончил школу рабочей молодежи и в том же году поступил в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. В.И.Мухиной (Художественно-промышленная академия им. Штиглица). В 1981 году окончил спецфак Инженерно-экономического института им. П. Тольятти. Окончив в 1967 году училище, работал дизайнером на ПО Арсенал им. М.В.Фрунзе. Потом он на комсомольской работе в том же объединении. А с 1975 по 1997 года на государственной службе. Писать начал в 2006 году. Публиковался в журнале «Аврора».

---

Глянула на часы. До начала работы двадцать пять минут. Дойду пешком, нечего тратить деньги на трамвай.

Второй рабочий день в тресте номер двадцать. Переступила порог и в тот же миг преобразилась. Там, на улице, в толпе себе подобных я чувствовала себя одинокой и беззащитной. Тут я член коллектива. Тут я имею свое рабочее место, тут у меня мои товарищи по работе. Пускай они пока не очень-то уважают меня, но все же мы одно целое. Коллектив Ордена Трудового Красного Знамени строительного треста № 20. И пускай, опять же, у меня маленькая должность, но я уверена, со временем я займу более важное место. Кажется, Александр Суворов сказал: плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Скажете, не бывает женщин-генералов? Поглядим лет этак через десять.

– Тиунова, – нет и девяти, а я уже кому-то понадобилась, – ты в профсоюз думаешь вступать?

– А я член профсоюза. – В дверях как встала, так и стоит незнакомая мне женщина.

– Это было раньше. Теперь ты уже не учащаяся. Заполни анкеты и после обеда приходи ко мне. Комната номер тринадцать, – собралась уходить. Что за народ! Кто такая и кем работает – ни слова.

– Звать Вас как?

– О, черт! Забыла представиться. Зовут меня Марией Степановной, работаю я в производственно-плановом отделе, инженером-экономистом. Довольна?

– Вполне.

Спокойно разложила бумажки, поточила карандаши: Иван Петрович любит остро заточенные. Он ими пишет резолюции. Красным пишет в углу «Отказать». Зеленым – «Разрешить». Я ещё не успела вникнуть, по каким вопросам отказывает, а по каким разрешает. Ничего, все в свое время.

Пишущая машинка стоит на тумбочке справа от меня. Слева хорошо бы иметь телефон. Иван Петрович говорит, что у них лимит на телефонные пары исчерпан. Все равно я своего добьюсь, и у меня будет эта пара.

Девять часов. Гляжу в проем, дверь у меня открыта. Жду Ивана Петровича. Интересно, чем закончился у него утренний разговор с женой.

Надоело пялиться в дверной проем, и начала смотреть в окно. У костела собрался народ. Неужели они пришли на утреннюю службу. Толкутся, о чем-то спорят. То, что спорят, ясно по их жестам.

Днем в обеденный перерыв та же Мария Степановна объяснила мне, что это были люди, которые стоят в очереди на холодильники. У костела они проводили перекличку. Забавно. У нас в Жданове запись на холодильники и всякую другую домашнюю механику проводят по месту работы. Позже я узнаю, что и у нас в тресте есть запись. И опять же, ведет её Мария Степановна.

– Ну, что, Ирина батьковна, – не заметила, как пришел начальник, – освоилась? Через пятнадцать минут зайди. Дело есть, – прикрыл плотно дверь. Ничего не услышишь. Дверь обита дерматином.

Трест ожил. Послышались разговоры, что ведут наши специалисты, воздух наполнился запахами. Кто-то заварил кофе, кто-то умудрился что-то жарить. И это с утра. Обязательно найду случай и скажу Ивану Петровичу. Я не ябеда. Просто не люблю беспорядок. Представьте, если вам приносят какую-нибудь важную бумагу, а на ней жирные пятна. Гляжу на часы. Пятнадцать минут прошли. Пора.

– Проходи, садись. – Я сразу унюхала: Иван Петрович успел приложиться к рюмке. – Вот тебе первое серьезное задание. Сходи в архив, подними документы по этим УНР, вычлени из отчетов потери рабочего времени и проведи анализ, у кого больше всего потерь. Начальство требует ужесточить требования к соблюдению трудовой дисциплины. На них товарищи из обкома наседают.

– Сколько времени Вы мне даете? – такой вопрос я задала, вспомнив, как папа говорил по телефону кому-то такое же.

– Деловой подход. Не ошибся я в тебе. К семи вечера, – улыбнулся и добавил, – завтра.

В архиве я пробыла до обеденного перерыва. Потом перекусила в нашем буфете. Не забыла зайти к Марии Степановне.

– Теперь, товарищ Тиунова, ты под моей опекой до самой смерти, – радостно сказала она и намекнула, что я должна дружить с ней, выразительно пощёлкав себе по горлу. Неужели тут все алкоголики?

Ивана Петровича в этот день я больше в тресте не видела. Пока я кушала и оформлялась в профсоюз, он уехал. Оставил записку: «Я в обкоме. Буду поздно. Не жди».

Опять с той теткой будет валандаться. Доиграется начальник. Ошибалась я тогда. Моего начальника вызвали в обком для того, чтобы сделать выволочку за высокий уровень нарушений трудовой дисциплины. Не успела я подготовить справку.

Конец рабочего дня. Народ начинает собираться, кто куда. Кто прямиком домой, кто в магазин, а кто и в кабак. Мне никуда не хочется. Тут и пришел этот парень. Теперь мне предложили встать на комсомольский учет. Когда я сказала, что работаю только второй день и нечего меня гнать, как лошадь, парень с усмешкой предложил мне расслабиться.

– Тут недалеко есть очень симпатичное место. Пиво всегда свежее, – определенно этот трест держит переходящее Красное Знамя по питию пива и водки.

– Тебя как зовут-то, комсомольский алкаш?

– Значит, ты так, – сердито ответил комсорг. Ах, как страшно мне.

– Не пугай голой попой ежа. Сам же предложил пойти с тобой пить пиво.

– Колей меня зовут. Если хочешь, не пойдем в бар. Можно и в кино сходить. В «Октябре» фильм «Начало» показывают. Ребята говорят, интересная картина.

– На голодный желудок даже история о Жанне Д'Арк не пойдет.

– На ресторан денег у меня нет.

Мне стало жалко этого Колю.

– Ладно уж, и пиво сойдет.

Как обрадовался парень!

– Там можно и покушать. Ты копченую рыбу любишь?

– Я её сама коптила. У нас на Азове рыбы полно.

Коля смотрит на меня, будто перед ним чудо какое-то.

Хлоп-хлоп ресницами и рот открыл.

– А я думал, ты племянница Ивана Петровича. У нас ведь сокращение кадров, а он тебя оформил на работу.

– Коля, не бери в голову. Я ценный кадр. Иван Петрович разбирается в людях. – Я не отрицаю, что я родственница начальника. Пускай думает, что хочет. – Идем?

– Пошли, – без энтузиазма произнес Коля, и мы пошли.

На Невском проспекте самое столпотворение. Кто вышел из контор, кто приехал за покупками. Тут в магазинах ассортимент больше и продукты свежее. Так мне показалось. В отличие от Ивана Петровича Коля довел меня до пешеходного перехода, дождался, когда загорится зеленый свет, и только тогда перевел меня на другую сторону.

– Это канал Грибоедова, – он решил просветить меня, хотя я уже знаю названия почти всех рек и каналов. – Видишь, там, это Спас-на-крови. Там в марте 1881 года подорвали карету Александра П. Вот и прозвали церковь так.

– Ты что, решил вместо пива угостить меня экскурсией?

– Умная, да?

Мы подошли к двери, у которой толпились такие же, как мы, любители пива.

– Встань в очередь. – Коля преобразился. Лицо его приобрело выражение фокусника, который сейчас из шляпы вытащит кролика. Я встала в хвост очереди, а он начал протискиваться к двери.

Мне интересно, что будет дальше. Стою, рассматриваю народ. В последнее время у меня появилась привычка угадывать, кем работает тот или иной человек. Вот остановилась у витрины магазина косметики женщина. С виду ей лет тридцать, одета красиво и дорого. На ногах туфельки на высоком каблуке. Тонкие светлые чулки. Юбка доходит до колен. Такие называют мини, и носят их женщины, желающие обратить на себя внимание мужчин. Жаль, отсюда не разглядеть, есть ли у неё обручальное кольцо. Определенно, она замужем, но с мужем она живет плохо, вот и гуляет по Невскому в надежде познакомиться с молодым. Выбирает косметику. Без неё она будет выглядеть не так эффектно. Кем же она может работать? Определенно, не на заводе. На Невском проспекте заводов нет. Вряд ли она работает где-нибудь в таком заведении, похожем на наш трест. У нас женщины так не одеваются. Наверное, она работает в магазине.

– Ира, – тянет меня за рукав Коля, – пошли.

Протолкнулись к двери. Дядька во френче открыл перед нами дверь. За спиной шумят.

– Проходи, Коля, – говорит дядька и улыбается, обнажая ряд металлических зубов.

Первый раз я в таком заведении. У нас в Мариуполе тоже есть пивной бар, но не такого же размера. Зал, куда меня завел Коля, размером с тот, что в нашем кинотеатре «Луч». По одной стене зеркала, вдоль другой стойка. Все курят. Дымно невероятно.

– Начнем со светлого, – Коля чувствует тут себя как дома.

На моих часах без пятнадцати минут шесть вечера. Пили мы с Колей пиво два часа. Когда я выпила последний бокал темного пива «Портер», я была уже пьяна. Не так, чтобы я ничего не соображала и не могла говорить, но ноги мои стали ватными.

– Ты где живешь? – стараясь говорить четко, спрашивает Коля.

– На Петроградской стороне, – и я стараюсь говорить внятно.

– Мне в другую сторону, я живу на Охте. – Это называется кавалер! Я же говорила, он пьяница, а не бабник.