Юрий Грачёв - Звёзды Сибири

• Название: Звёзды Сибири
• Автор: Юрий Грачёв
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1957

Прошло более 50 лет с тех пор, как была написана книга «Звёзды Сибири», но её и сейчас читают с большим интересом, хотя она до сих пор существует только в рукописи. Хотелось бы, чтобы жизнь молодёжи 30-х годов повторилась, чтобы современная христианская молодёжь была похожа на своего Учителя — Иисуса Христа!.

---

Он опустился на колени. Из глаз его капали слёзы...

— Господи, прости меня за всё! Благодарю тебя за эти испытания! Ты переплавляешь меня в этом горниле... После молитвы тяжесть, тоска ушли. Володя ободрился, стал каждую свободную минуту проводить над Словом Божиим. Его бодрые содержательные письма радовали его друзей. Володя знал, что Господь многомилостив. Он верил, что жизнь его впереди, впереди и его счастье. Он жаждал дней серьёзного глубокого труда на Нивах Господних. Испытание, неволя стали менее тяготить его. Он понимал, что человек рождается на страдание, чтобы как искры устремляться вверх.

Все окружающие товарищи по неволе замечали, что Володя ожил, его больше полюбили, с ним советовались. Душа его горела яркой звездой во мраке окружающих скорбей, излучая свет любви и сострадания для окружающих.

На сердце его была тихая радость. Он часто читал и вдумывался в Слова: «О сём радуйтесь, поскорбев теперь немного если нужно от различных искушений, Дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнём испытываемого золота, к похвале, и чести, и славе, в явление Иисуса Христа» (Петра 1:6-7).

Глава 20

«Полагать души свои»

1 Иоан. 3:16.

По обыкновению она проснулась рано-рано, когда ещё спали не только люди, но и птицы и заря чуть-чуть занималась, разгоняя мрак ночи. Она не ворочалась на своей жёсткой постели, проснувшись, но тут же вскочила, умылась холодной водой и, открыв окно, опустилась на колени. С горячей мольбой она обратилась к Богу, Который помог ей распроститься со своей матерью, любимой семьёй и приехать одной в эту далёкую таёжную деревушку. В открытое окно ворвался свежий утренний ветерок, и, наполняя комнату ароматами осени, тихо, точно лаская, зашевелил вьющиеся светлые волосы на голове её. Встав с колен, она подошла к столу, на котором лежала старая поношенная Книга — Библия, и открыла Её. Паша никогда не начинала день без молитвы и чтения Слова Божия. Это давало ей силы здесь, живя без собрания, без общения с молодёжью, не только не скучать, но иметь самое бодрое светлое настроение. Её всегда удивляло, почему некоторые братья и сестры, которые уезжали от общины, возвращаясь потом, говорили, что они ослабли духовно. Ведь теперь она уже давно не слышит хора, не бывает в тех чудных общениях, которые так взгревают дух, и всё же она растёт, сердце её всё больше переполняется любовью к Богу и к ближним. Она достала муки и стала месить тесто, готовя лепёшки. Она встала пораньше, чтоб эти сделанные лепёшки отнести туда, к ним, к тем воротам, из которых их выводят на работу. Она передаст это им, и они смогут хорошо покушать в обед. А вечером те люди, что день и ночь стерегут их, были так уже расположены к Паше и её друзьям, что отпускали их к ней покушать. Уже было совсем светло, когда Паша с узелком вышла со двора и направилась туда, где виднелись бараки, огороженные проволокой. Развод уже начинался, и первые колонны людей, одетых в чёрное, окружённые штыками, медленно двигались в тайгу.

— Товарищ начальник, разрешите братьям передать лепёшки?

Услышав нежный звонкий голос девушки, суровый высокий начальник оглянулся. На его мрачном лице появилась улыбка.

— Ты опять, Паша, так рано к своим братьям? Ну и любовь у тебя к ним! Жила бы, гуляла, а то вот скучаешь всё в захолустье.

— Что вы, товарищ начальник! Я совсем не скучаю. На долю мою выпало самое большое счастье — оказывать любовь несчастным.

Начальник ничего не сказал, кивнув головой одному из стоявших рядом, и тот, взяв узелок у Паши, передал его одному из её братьев. Их было трое. Они стояли рядом среди других, одетых в чёрное. Лица их сияли приветливыми улыбками. Они совсем не были похожи на тех мрачных, злобных товарищей, которые окружали их. Они тоже начинали там день с молитвы, и укреплённые силой Всевышнего, бодро шли на тяжкий дневной труд. А утренняя встреча с Пашей, хотя они и не могли разговаривать с ней, а только видели её, была для них величайшим счастьем. Видеть сестру, которая ради имени Иисуса, любви к ним, оставила всё и разделяет с ними их скорбь — это значило для них видеть любящую руку Иисуса, заботящуюся о них. Они знали, что многие, подобные им братья, в течение многих лет не имеют этого счастья, и ценили это.

Вернувшись домой в избу, где Паша стояла на квартире, она не легла отдыхать. Паша не нежила свою плоть и не давала отдыха рукам своим. Желая помочь не на словах, а на деле несчастным, она не ждала помощи от людей, а трудилась своими руками, всё шила и шила...

Вот и теперь, расчесав свои светлые чудесные волосы перед маленьким зеркалом и подкрепившись несколькими оставшимися лепёшками и молоком, она села за швейную машинку. Она шила, а вереницы мыслей одна за другой проходили в её сознании. То она вспоминала свою маму, которая так нежно прощалась с ней и не хотела отпускать её от себя, то других юных братьев и сестёр, которые так сердечно провожали её, то вспоминались дни полной отдачи Иисусу и жажда получить дело для служения ближним. Дверь отворилась и вошла хозяйка дома.

— Паша, к Вам из соседней деревни приехали двое, тоже хотят сшить платья. Услыхали, что Вы — хорошая портниха.

— Ну что ж, — сказала Паша, — пусть заходят. Хотя у меня заказов много, но и работать-то мне нужно много.

Вошли две крестьянки — молодая и старая. Разложив материал, стали советоваться какого фасона платья заказать.

— Вы нам только по совести, по Божьи, а то ведь все портнихи, особливо из города, обманывают.

— «Не беспокойтесь, — сказала Паша, — я боюсь Бога и делаю всё на совесть.

— А дорого не возьмёте? — спросила молодая.

— Нет, — ответила Паша, — тоже по совести. Ведь это я не для себя тружусь.

— А для кого же? — поинтересовалась пожилая.

— А вот для заключённых, — тихо сказала Паша.

— Так вы кто же такая будете?

— Я верующая, — пояснила Паша.

— Так , видно, из монастыря монашка, — сказала молодая крестьянка, — теперьче монастыри-то закрывают.

— Нет, — сказала Паша, — я обычная девушка, христианка из веры Евангельских христиан баптистов.

— А-а-а, баптистов, — улыбнулась пожилая, — знаю, знаю. Это очень хорошие люди, честные. Самые хорошие люди.

Когда они ушли от Паши, пожилая говорила молодой:

— 3аказ она сделает по совести. Я знаю этих баптистов. По Божьи живут.

Глава 21

«Верою»

Евр. 11:33.

Из Иркутска по направлению к Байкалу шел поезд. Огни его прорезывали тьму ночи и гудки нарушали покой спящей тайги. Поезд остановился у маленького разъезда, вздрогнул и опять понёсся вдаль. На маленьком перроне, слабо освещённом коптящейся керосиновой лампой, был одинокий пассажир, сошедший с поезда. Он огляделся кругом, подошёл к концу перрона, постоял, и, обогнув станцию, стал спускаться по откосу в неизвестный таинственный мрак ночи. На фоне ночного неба рисовалась зубчатая тайга. Там, ниже, вправо, белелась какая-то полоса.

— Должно быть, Ангара, — соображал юноша, и осторожно ступая по мелким камням, стал приближаться к воде.

Да! Это была река. Великая Сибирская река — Ангара. Стоя на берегу, он внимательно всматривался в тёмный силуэт ближайших выступов берега, пока его глаза не уловили очертания, похожие на избушку. Он направился туда и вскоре стоял перед небольшим деревянным домиком рыбака. Постучал в дверь. Ответа не было. Постучал ещё. Кто-то закашлял, послышалось скрипение внутренней двери и старческий голос:

— Кто это?

— Брат ваш, странник и пришелец.

— Эй, старуха, вставай скорей. Брат пришёл, брат! — Старик открыл дверь и, всматриваясь в стоявшего юношу, спросил, — Да вы откедова? — видимо вид юноши несколько изменил отношение старика и его приветливость. Действительно, висевшая сбоку полевая сумка, с другого — фляжка, за спиной — вещевой мешок, и через плечо — скадка как шинель-пальто, производили впечатление военного.

— Привет вам из Иркутска от братьев Петрова, Попова, — сказал юноша.

Старик разгладил свою большую седую бороду и обнял молодого человека. Целуя, он говорил:

— А я уж подумал по твоему виду, не души ль ты моей ищешь?

Старушка приветливо усаживала гостя и хлопотала у печки.

— Вот у нас тут немножко картошки осталось. Угощаем картошкой. А уху уж завтра утром сварим, — говорил рыбак.

С аппетитом кушая варёный картофель, Лев рассказывал о своём желании переплыть Ангару и потом берегом добраться до стеклянного завода, а далее по деревушкам до того места, где находились узники.

— Рад я за тебя, брат, рад, — тебя Бог без милости не оставит за такое доброе дело. Да вот только смотрю я на тебя — трудно тебе одному. Ведь Христос всех учеников по два посылал, вдвоём-то легче.

— Да, полегче, — вздохнул юноша, но не нашёл я тех людей, которые б пожертвовали собой ради этого.