Юрий Грачёв - Звёзды Сибири

• Название: Звёзды Сибири
• Автор: Юрий Грачёв
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1957

Прошло более 50 лет с тех пор, как была написана книга «Звёзды Сибири», но её и сейчас читают с большим интересом, хотя она до сих пор существует только в рукописи. Хотелось бы, чтобы жизнь молодёжи 30-х годов повторилась, чтобы современная христианская молодёжь была похожа на своего Учителя — Иисуса Христа!.

---

Пусть вокруг бушуют волны,

Пусть ревут сколько им угодно,

Нами управляет чудный кормчий,

А за Ним мы идём куда Ему угодно!

Крепко любящая тебя, Паша.

Вскоре Паша приехала к нему на свидание. Они несколько раз были вместе. Володя ободрился. Опять весело стал смотреть на жизнь и в стихах восхвалял дорогую Пашу.

Где ты теперь, моя милая?

Недавно была ты со мной.

Угрюмые стены постылые

Стоят как ночь перед тобой.

Уж веяло холодом северным,

И ты той морозной порой

Собою прекрасная, бодрая,

Стояла у врат за стеной.

Объятая холодом трепетным,

Ты в первый осенний мороз

Смотрела к нам взором приветливым,

И очи полны были слёз.

Я часто с душою тревожною

Из внутренних стен выходил,

Чтоб взором тебя незабвенную

Я встретил и вновь проводил.

Пролетит незабвенным мгновением

Свидание наше с тобой,

Судьба и мне шлёт долю счастья

Хоть миг один побыть с тобой.

Уехала от него Паша более спокойной. Она видела, что в сердце Володи горит огонёк веры, надежды, любви. Вскоре к ней из Алма-Аты приехала сестра Володи Маруся. Они провели чудные дни общения, радовались, читая его письма и стихи. Кое-что сделали они и для Володи. Провожая Марусю к мужу домой в Алма-Ату, Паша написала Володе открытку:

«Мой милый Володя! Крепко целую тебя и за всё искренне благодарю тебя. Марусенька сегодня уезжает. Я очень рада, что имела с ней такое сладкое общение. Ну теперь ты будь спокоен за меня. И одно, что я буду просить тебя, да и уже чувствую твою силу в этом, а именно: молись, молись за меня пред Тем, в чьих руках наша жизнь. Не унывай! Будь спокоен, радостен!!! Господь да даст тебе сил и в нынешних страданиях и переживаниях до конца, даже если будет смерть — быть верным Ему. Одно моё желание — будь верен Ему! Целую тебя, твоя Паша ». 05.06 31 г.

Теперь она каждый день не только думала о Володе, но и о том, что он делает, как он отдыхает, и в каждые свободные дни собиралась вновь поехать к нему на свидание.

«Володя, добрый день! — она писала ему в открытке. — Сегодня у тебя день отдыха, как ты проведёшь, будешь скучать? Но ничего, может недолго уже ждать. Не унывай, а в терпении жди. К двенадцатому я думаю быть у тебя. Больше обращайся к Тому, от Которого зависит всё. Твоя Паша».

Глава 28

«Желаю, чтобы все люди были, как и я»

1 Кор. 7:7

Наступила зима. Морозный сибирский воздух затруднял даже дыхание. Володя не унывал. Он работал в тепле, всем был обеспечен. 3доровье было крепкое. Паша аккуратно писала ему и часто приезжая, радовала его не только словами, но и всем своим существом. Однажды, придя с работы, он только что лег на койку отдыхать, как дневальный позвал его.

— Володя, там пришел этап и говорят какой-то знакомый вас вызывает.

— Кто же это, — подумал Володя. — Верно опять всё братья идут в узы.

Он торопливо оделся и направился к карантинному бараку. Огромный барак с многоэтажными нарами был переполнен. Сизый табачный дым, подобно туману, наполнял воздух. Среди многих сотен людей трудно было найти знакомого. Всматриваясь в лица, он искал.

— Володя, окликнул его чей-то, как будто знакомый голос. Перед ним стоял изнеможенный худой юноша. Его лицо было бледное, белое, как недавно выбеленная стена. Большие чёрные глаза с любовью смотрели на него.

— Володя! — ещё раз повторил юноша.

— Лев! — воскликнул Володя и бросился ему на шею. — Так вот и ты теперь узник!

— Да, удостоился!

— Да, мы слышали, что ты взят, и тебя возили в Канск, потом, кажется, ты был в Красноярске.

— Да, — сказал Лев, — а теперь осуждён, еду из Иркутска.

— Эх, взял бы я тебя к себе. У нас ведь сейчас так хорошо, чисто в общежитии. Напоил бы чаем, да только вас, карантинных, не пускают к нам.

— Да не нужно ничего, — сказал Лев, — давай лучше побеседуем. Ведь я больше года уж не видел братьев, нет ли у тебя Книги? Я так соскучился по Ней! Тут у одного немца брата была на немецком языке. Так я открыл, хотел читать, но забыл немецкий и ничего не прочёл.

— Есть, есть. Я завтра непременно приду и принесу тебе, и ты почитаешь.

— Хотя здесь шумно, но ничего, сидя на нарах, давай помолимся Господу, что ещё встретились на земле. В горячей молитве узники обратились к Тому, Кто был их Отец, для Которого не существовали ни проволочные заграждения, ни каменные стены, ни замки, ни решётки. Очи Которого обозревали всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано Ему.

— Ну, как твоё здоровье? — участливо спросил Володя Льва.

— Плохо, совсем плохо стало. Но не унываю. В Иркутске хотели меня совсем активировать по сердцу и малокровию, но я упросил врачей не делать этого, а направить в лагеря. Я хочу работать, а не сидеть попусту в тюрьме. А, может быть, скоро придётся умереть, я полностью пожертвовал собой и не жалею. Когда был момент, я совсем прощался с жизнью, я хоть не певец, а запел: «На небе мой Отцовский дом Иду домой к Иисусу», — улыбаясь рассказывал он.

— Ну а как ты? Как тебя Господь благословляет? — спросил он Володю.

— О, дивно! — воскликнул Володя. Глаза его засверкали. — Мне много-много надо рассказать тебе. Чудно Господь ведёт Своими путями.

— Расскажи, расскажи поскорее, Володя, — сказал, оживляясь Лев, — я ведь так долго был в одиночестве!

— Так вот. Ты знаешь Пашу? Она известна у нас по Сибири. Это чудесная девушка христианка.

— Знаю, — сказал Лев, и глаза его засветились радостью. — Когда я был в Тальцах, посещал братьев узников, она была там. Я около суток был с нею. Действительно, настоящая христианка, — звезда нашего времени!

— Так вот я имел и имею с ней тесную переписку. Она была у меня на свидании.

— Как это замечательно! — воскликнул Лев, — ты счастливец! Действительно, скольким узникам она оказывает любовь и заботу. По Некрасову: Где горе слышится, Где трудно дышится, Она первая там. Отказавшись от всего личного, она всё отдаёт ближним.

— Так вот, Лев, представь, — продолжал Володя, — мы не видясь никогда, полюбили друг друга.

— Как полюбили? — спросил Лев. — То есть, как все мы любим друг друга?

— Нет, это больше !

— Как это больше? Нет ничего больше Божьей любви!

— Да вот так, мы обменялись фотографиями, она приезжала ко мне на свидание и теперь мы жених и невеста, и скоро, надеюсь, будем муж и жена.

Как громом поражённый, низко опустив голову, сидел на нарах Лев и ничего не говорил. В его жизни, которая шла среди мрака, яркими Звёздами горели лучшие христиане. Среди них Звездой первой величины была Паша. И вот, словно чёрные тучи закрыли всё. «Значит, все ищут своего, — думал он. — Никто не хочет жертвовать собой до конца!» Было страшно тяжело, что тот человек, которого он считал одним из лучших в наши дни, Володя, также ищет своего.

Володя ничего не замечал, он вытащил из кармана записную книжку и начал читать стихотворения, посвящённые Паше.

— Вот послушай, — говорил он, — эта любовь вдохнула в меня дар поэта, — и он декламировал:

Я весь твой всей моей любовью,

Я весь твой всей моей душой,

Я весь твой моей пылкою кровью,

Моим незримым сердцем я твой.

Я весь твой и моими очами,

Тебе ласки мои отдаю,

Я весь твой и моими словами,

Я ласкаю тебя и люблю.

Я весь твой моим тёплым приветом,

Я весь твой всей моей добротой,

Я весь твой, чтобы всяким наветом

Быть любимым тобою одной.

Я весь твой моим каждым вниманьем,

Мои чувства тебе отдаю,

Я весь твой моим редким молчаньем,

Чтоб ты знала обиду мою.

Я весь твой, чем могу и чем смею,

И за жизнь свою жизнь дарю,

В любви только тебя я желаю,

И любовь лишь тебе отдаю.

— Ну как, красиво? — спросил он у Льва.

На его вопрос Лев ничего не ответил, а только грустно, глядя на него, покачал головой и тихо сказал:

— И этим ты прославляешь Бога теперь, когда рушится дело Божие? Когда столько страданий и слёз?

— Но моя любовь уменьшит слёзы, — сказал Володя. — Всё-таки я несу Паше счастье. Вот, например, я ей пишу тоже стихотворение:

Ты моя вся нетронутым телом,

Ты моя вся невидимой душой,

Ты моя вся решительной, смелой,

Ты моя и любимая мной.

Никому из людей ты не скажешь:

«Я твоя всей любовью моей».

Ты одну лишь любовь мне покажешь,

И навеки ты будешь моей.

Ты со мною безмолвна, незрима,

Моя жизнь и жизнь твоя,

Ты моя, только мною любима,

Ты моя, ты навеки моя!

Мои ласки, мои поцелуи,

Мою душу, пленённу тобой,

Для любви лишь тебе отдаю я,

Твой навеки я, только лишь твой!

Лев сидел, как ошеломлённый. Он подобные вещи читал не раз у обычных поэтов своего времени. Но к христианину, казалось, это совсем не подходило.