Генри Олди - Клинки Ойкумены

• Название: Клинки Ойкумены
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09050-7

Диего Пераль – скромный учитель фехтования. Сын знаменитого драматурга, в прошлом – солдат, дон Диего равнодушен к космическим соблазнам Ойкумены. Казалось бы, его судьба – рапира да кинжал, выпады и защиты. Но жизнь маэстро делает крутой поворот, уподобившись пьесам Пераля-старшего: любовь, страсть, юная дочь гранда Эскалоны, и вот уже родная планета остается за спиной.

Маэстро не знает, что, словно муха, угодил в центр паутины межрасовых интриг. Что способ бегства, избранный им, ученые мужи Ойкумены считают невозможным. Что не все проблемы решаются славным ударом клинка. Он всего лишь полагает, что бесы принудили его заплатить за любовь спасением души. Так ли не прав Диего Пераль, как это кажется цивилизованной Ойкумене?

Новый роман Г. Л. Олди «Побег на рывок» – четвертая часть знаменитого цикла «Ойкумена».

---

– Зовите меня сеньором Пералем, – мрачно откликнулся сын драматурга.

– Отчего же? Ведь его величество пожаловал вашего гениального отца дворянством. Если не ошибаюсь, потомственным. Вас смущает обращение «дон»?

Диего пожал плечами:

– Обращайтесь ко мне, как вам будет угодно. Мне все равно.

– Вторая ошибка, – донья Энкарна отвернулась от сына к отцу, – это финал. У Монтелье главный герой «Колесниц судьбы» накладывает на себя руки. Решение благородное и трагическое, оно вынуждает зрителей проливать слезы. В эскалонских постановках герой остается жив. В последнюю минуту объявляется король – и, как полагается монарху, разрубает все узлы. Герой вознагражден, враги героя частью наказаны, частью примиряются со вчерашним оскорбителем. Народ ликует и славит владыку. Вы считаете такой финал более выигрышным?

Пераль развел руками:

– Я считаю его традиционным.

– То есть?

– Если в конфликте пьесы участвуют высокопоставленные особы – скажем, гранды – традиция эскалонского театра велит разрешать конфликт вердиктом его величества. Не я это придумал, не мне отменять.

– Но Монтелье…

– Монтелье родился не на Террафиме. Он космополит, гражданин Ойкумены в полном смысле этого слова. И он адресовал свой шедевр совсем иному зрителю.

– А если, – не сдавалась юная донья, – в конфликте пьесы участвуют высочайшие особы? Короли и королевы? Кто тогда имеет право разрешить конфликт?

– Бог, – внезапно сказал Диего Пераль. – Господь – опора наша среди бури.

– Вы так думаете?

– Я в этом убежден.

V

Проулок, где нашли спасение беглецы-близнецы, напоминал собачий лаз. Здесь нужно было протискиваться боком, придерживая рапиру и пистолет, чтобы не цеплялись за стены, сложенные из щербатого, пачкающего одежду кирпича. К счастью, окон сюда не выходило, а значит, под ногами не хлюпали дурно пахнущие помои. Добравшись до конца этой нелепой – этой благословенной! – щели между домами, Диего выглянул с осторожностью человека, очень дорожащего собственной шкурой. Улица Рассветная, получившая название благодаря тому, что ее проложили точнехонько с запада на восток, походила на пустыню. Тут бойни не случилось. Трупы и кровь на мостовой отсутствовали, зато в избытке имелись следы паники и слепого бегства. Брошенный впопыхах саквояж, распотрошенный воришкой. Драная шляпа с пером – когда-то белым, сейчас грязным и сломанным. Дешевые часы раздавлены каблуком. Пара оторванных пуговиц; клетчатый платок – ветер лениво гонял тряпицу от стены к стене…

Пересекая улицу, Диего затылком ощущал настороженные взгляды из-за занавесок. Казалось, взвод мушкетеров взял его на прицел, решая: спустить ли курок? Со стороны площади Ал-Гаррез неслась беспорядочная пальба. Дважды, бабой под изголодавшимся гренадером, ахнула хриплая пушчонка. Время от времени звуки выстрелов перекрывал вопль толпы. Вздымался могучим крещендо – и откатывался, опадал, чтобы позже вскипеть новым шквалом боли и бессильной ярости.

Повернувшись спиной к шуму схватки, Диего ускорил шаг.

Проезд Шорников, куда вскоре выбрался маэстро, являл собой полный контраст безлюдью Рассветной улицы. Прилив здесь столкнулся с отливом: дело, невозможное для океана, но вполне реальное для людей, волей судьбы и сильных мира сего вовлеченных в мятеж. Навстречу друг другу спешили десятки, если не сотни эскалонцев. Одни торопились убраться подальше от кровавого водоворота, захлестнувшего центр города, другие же, вооруженные кто мясницким ножом, кто ржавой дедовской аркебузой, с самоубийственной решимостью стремились в самое пекло.

Вот ведь, подумал Диего. Мне не по пути ни с первыми, ни со вторыми.

Он углубился в лабиринт кривых улочек и проходных дворов, насквозь провонявших мочой и конским навозом. Следовало выйти к западной окраине, откуда укатанная дорога вела к космопорту. Пешком – часа два, не меньше. Но за пределами бунтующего сердца Эскалоны – Господь, оглянись! – появится возможность нанять экипаж. Возницы – народ отчаянный, за грош удавятся – даже если небо начнет валиться на землю.

«Отобрать у кого-нибудь лошадь? У кого? Да хоть у случайного улана или гусара, если проедет в одиночку…»

Скверная идея – пробираться через кипящий город, каждую минуту рискуя нарваться на отряд солдат, банду обнаглевших от безнаказанности грабителей или стаю трущобных крыс, повылезавших изо всех щелей. О наемниках маркиза де Кастельбро тоже забывать нельзя. Но как усидеть в четырех стенах, ощущая себя мышью, забившейся в нору? Сказано в Писании: есть дни рассудка, а есть дни сердца, и ближе они Создателю. Если Мигель поспеет вовремя, Диего с Энкарной сегодня покинут Террафиму. Если же нет… Кто знает, вдруг им представится другой шанс улететь с планеты! И где этот шанс станет их поджидать, если не в космопорте? Уж всяко не в «Трех бочонках»!

Диего прекрасно понимал, сколь смехотворно выглядят все эти резоны. Самообман, припарки для мертвеца. Тем не менее, он продолжал двигаться в выбранном направлении. Цель поставлена: достичь Сан-Федрате. Все остальное потеряло значение. Придем на место, тогда и решим, что делать дальше.

Отсчитав очередную сотню шагов, он быстро оглядывался на ходу. Дважды позади мелькал подозрительный незнакомец. Тот словно сошел со сцены, героем одной из многочисленных пьес отца – сутулая фигура, закутанная в плащ, широкополая шляпа надвинута на самый нос. Оглянувшись в третий раз, Пераль никого не обнаружил.

Добравшись до знакомого с детства «сквозняка», Диего нырнул туда, словно мальчишка – в летнюю реку. Миг, и маэстро покинул «сквозняк» так же стремительно, как и объявился в нем. Лишь качнулась облезлая циновка, скрывая темную щель бокового, мало кому известного коридора. Этой уловке научил его Альваро Рохас, охотник на тигров. Сам Диего никогда не охотился на огромных полосатых кошек, но склонен был верить дону Альваро: почуяв преследователя, тигр уходит в отрыв и кружным путем возвращается на собственный след, чтобы подобраться к ловцу со спины.

Тигр, подумал Диего. Ястреб. Мой ястреб.

И ничего не почувствовал.

Внутренний дворик с лужей посередине, не просыхающей и в лютый зной. На узеньких, в две ступни шириной, балконах сушится цветастое тряпье. Морщинистая старуха со стеклянным глазом пялится из окна второго этажа. Лохматый барбос выкусывает блох. Ухо барбоса оторвано, торчит сизый хрящ. Подворотня. Поворот. Тупик, который на деле – не очень-то тупик. Калитка, прячущаяся в нише, заплетенной виноградными лозами. Здесь, сколько Диего себя помнил, всегда стоял густой запах дегтя. Затворив калитку – аккуратно, стараясь не скрипнуть петлями, – маэстро миновал еще один двор: сумрачный замшелый колодец. Тут окна напоминали бельма слепца: их плотно закрывали разбухшие от сырости ставни. Ворота с отвалившейся створкой, арка, ведущая наружу, похабный рисунок углем на стене – и маэстро оказался на той же улице, по которой недавно поднимался, только на квартал ниже «сквозняка».

Петля захлестнулась. Сейчас Диего намеревался выяснить, кто в нее угодил. Впереди мелькнул край плаща, задранный ножнами шпаги. Маэстро ускорил шаги. Спеша догнать незнакомца, он едва не споткнулся о забулдыгу, копошившегося на мостовой. Окружен густым облаком винных испарений, пьяница на четвереньках ползал по брусчатке, бормоча ужасные богохульства и собирая рассыпавшиеся медяки. При попытке обойти это существо, уже не вполне двуногое, выяснилось, что оно всякий раз непостижимым образом оказывается у тебя под сапогами. Справиться с живым препятствием Диего удалось лишь с третьей попытки, хорошенько пнув сукиного сына в копчик. К счастью, вероятный соглядатай тоже задержался у «сквозняка». Сняв шляпу, он высматривал сгинувшего клиента.

Со звоном раскатились монеты, вновь упущенные пьяницей. К небесам вознеслась забористая брань: досталось и чертям, и святым, и солдатской матери, и какому-то Мануэлю Диасу, по всей видимости, отъявленному мерзавцу. Соглядатай обернулся на крики, но Диего уже стоял рядом.

– Не мной ли интересуетесь, сеньор?

Человек в плаще правильно оценил ситуацию. Он не стал хвататься за шпагу, что лишь усилило подозрения Диего. Незнакомец знал, с кем имеет дело. Медленно, избегая резких движений, он водрузил на голову шляпу и выпрямился, стараясь сохранить достоинство.

– Не имею чести быть знакомым.

– Вынужден вам не поверить.

– Ваши слова оскорбительны, сеньор. Но я не ищу ссоры с вами. Всякому простительно ошибиться. Надеюсь, вы удовлетворены?

К шпаге незнакомец по-прежнему не прикасался. Было ясно, что даже плюнь собеседник ему в лицо, и то он не даст ни малейшего повода для поединка. Оставался единственный способ проверить догадку. Пожав плечами, Диего отвернулся от соглядатая – что, мол, взять с отъявленного труса? – сделал шаг, другой, притворяясь, что уходит, и не ошибся в своей провокации. За спиной раздался шорох плаща. С плавной стремительностью Диего скользнул в сторону, левой рукой придерживая рапиру, а правую заводя назад, к поясу – и метательный нож с дырчатой рукояткой, шипя разъяренным котом, распорол горячий воздух над плечом маэстро. Не успел нож звякнуть о стену в двух локтях от пьяницы, а кинжал Пераля уже отправился в ответный полет. Клинок до половины вошел в бедро незнакомца. Наемник маркиза – в этом больше не осталось сомнений! – сдавленно охнул. Скособочившись, он потащил из ножен шпагу, но опоздал. Сильным пинком Диего вышиб оружие из пальцев раненого. Шпага зазвенела о брусчатку, а Пераль, наградив противника знатной оплеухой, выдернул кинжал из его бедра. Соглядатай упал на спину, сильно ударившись затылком. Багряный ручей хлынул на камни мостовой, пятная короткие, стянутые завязками ниже колен штаны и башмаки с пряжками.