Елена Гладышева - Проклятье на последнем вздохе или Underground

• Название: Проклятье на последнем вздохе или Underground
• Автор: Елена Гладышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

В том, что мысль и слово материальны, вы уже не раз убедились в своей собственной жизни. Ежедневно не только с помощью дел, но и с помощью слов мы создаём вокруг себя собственную судьбу и влияем на судьбы окружающих.

Случайно во время эпидемии захороненный живьём Егор, очнувшись в могиле, в сердцах проклял свою жену Наталью и её дом.

Через тринадцать лет проклятье начало сбываться и свой дом Натальи, случайно или нет притянувший к себе мощные артефакты, начал мстить и постепенно уничтожил всю новую семью Натальи. А, вернувшийся в её правнуке, Егор решительно поставил последнюю точку в окончании рода.

---

После медосмотра на вшивость, девчонок распределили по комнатам по списку, в котором учли пожелания особо расторопных родителей.

В комнате, куда засели Риту, разместили ещё трёх девочек из её группы. Компания подобралась не робкая, а скорее вызывающая. Две из них уже профессионально курили в открытую форточку, хотя табачный запах иногда сшибал с ног, стоило лишь приоткрыть дверь в комнату.

В длинном коридоре висел длинный плакат, на котором крупными печатными буквами было написано: КУРЕНЬЕ ВРЕД! КАПЛЯ НИКОТИНА УБИВАЕТ ЛОШАДЬ! А внизу от руки была сделана грубая приписка: «А наших кобыл ничего не берёт!» Но и это не помогало.

И выпивали девочки под настроение. А настроение у них бывало разное.

Рита поначалу попыталась соответствовать им и честно влиться в их компанию, но вскоре поняла, что это не для неё. Девчонки были не из бедных семей. Они хорошо одевались, пользовались импортной косметикой, могли позволить себе сходить в дорогое кафе, пили «шампанское» и с каждым выпитым бокалом становились всё наглее.

А Рита в своём клетчатом платьице, сшитом ею ещё в школе на уроке домоводства, совсем потерялась, и, остро ощущая в их присутствии комплекс неполноценности, покорно бегала для них в магазин за очередной бутылкой.

Однажды в коридоре её поймала строгая комендантша, отобрала бутылку и пригрозила, что в следующий раз выгонит её из общежития.

Да ещё и с первой стипендии в сорок рублей, ей пришлось возмещать девчонкам за эту бутылку, совсем не лишнюю для неё, пятёрку.

Четвёртой в комнате была Нина — карявенькая, но уверенная в себе особь с красивыми тёмными глазами, из которых фонтанировала жизнь. И на фоне глаз, её тонкие, не по — женски заросшие чёрными волосами ноги в растоптанных тряпочных босоножках, казались делом десятым.

Нина тоже не прочь была вписаться в эту спитую компанию, но вовремя поняла, что для своего же блага, ей лучше держаться от них в стороне не только из — за нехватки денежных средств, но и вообще.

Понемногу Рита сдружилась с Ниной в основном из общности интересов: им обеим не хотелось находиться в этой не хорошей комнате. Поэтому после занятий в техникуме они спешили на электричку и уезжали в Москву. Там вливались в спешащую по своим делам толпу.

Москва для них начиналась с площади трёх вокзалов и упиралась в Арбат, где в кафетериях, можно было недорого перекусить горячими сосисками и кофе. А в больших промтоварных магазинах — спрятаться от осеннего дождя и поглазеть на красивые, недоступные для них вещи.

Уроки естественно им учить было некогда и негде. Иногда не удавалось даже выспаться. Слышимость в общежитии была идеальной, а кругом жили молодые, порой бесшабашные соседки.

Хорошо в их группе учились лишь те, кто по ходу своей предыдущей работы уже сталкивался с финансовыми операциями и имел чёткое представление о приобретаемой профессии. Но в основном здесь обучались недавние выпускницы школ, которые себя ещё никем не представляли в будущей жизни и тратили здесь время в ожидании озарения. Уже в первом семестре они ухитрились «нахватать хвостов». Конечно, многие постарались их тут же подтянуть, но удалось это не всем. А вместе с хвостами пришли и первые слёзы отчаяния.

Жаль, что осмысление своих поступков ко многим приходит лишь к сорока годам, когда изменить что — то в жизни бывает уже практически невозможно.

3

Как — то в техникуме появилась дама потрёпанного вида с «беломором» в зубах — распространитель театральных билетов. Возможно, в прошлом, пока не спилась, она сама была артисткой, но скорее всего на вторых ролях. А теперь она переквалифицировалась в аферистку.

Она быстро разглядела в Рите с Ниной своих потенциальных покупательниц и профессионально всучила им билеты на спектакль, ободрав их в тридорого.

Рита раз была в Московском цирке на Новогоднем представлении. Тогда ей всё понравилось, особенно подарки. И теперь, покупая билеты на спектакль, она уже пребывала в праздничном настрое.

Но в театре поначалу приподнятое настроение у девочек быстро сменилось непониманием, а затем и полным разочарованием.

Сам театр был впечатляющим, но только, как говорится, начиная с вешалки и только. Да ещё красивые актёры вежливо улыбались с, развешенных на стенах фойе, фотографий.

А дальше во всём сквозила фальшь и дисгармония.

В спектакле под названием «Другая» речь шла непонятно о чём. Лишь декорации на сцене были действительно другие. Особенно всех смешил длинный стол, сбитый из толстых досок, наверно для пирушки в семнадцатом веке, за которым сейчас современная семья собиралась за ужином.

В углу сцены прямо на полу стоял большой кассетный магнитофон, заменявший музыкальное сопровождение, который актёры поочерёдно периодически включали и потом выключали ногой с полпинка. И никто из них ни разу не промахнулся. А за этим с интересом, развлекая себя, следил весь зал.

Недалёкая Нина часто хихикала, чем навлекала на себя и подругу праведный гнев раздражённых зрителей, потерявших на спектакле своё время, да и деньги.

Зрители досидели до конца спектакля на своих местах, возможно потому, что не было антракта, но аплодисментов почти не было. Было лишь полное недоумение от того, за что им довелось присутствовать на столь редкостном зрелище?

После спектакля все они сразу дружно рванули в гардероб и образовали там огромную, нетерпеливую очередь, в которой подруги оказались почти последними. Потом они бежали по эскалаторам метро, по железнодорожной платформе и по ночной, пустынной улице, но всё — равно в общежитие попали лишь после двадцати трёх часов. И корешки от билетов они сохранить не догадались.

— Знаем мы ваши театры и твои, Милёхина, увлечения знаем не понаслышке, — отчитывала их комендантша. — Не с того жизнь начинаете!

Как они ни доказывали, что были именно в театре, им не поверили и за опоздание им попало: тусклый зимний рассвет они встречали в холле общаги на сдвинутых вместе жестких стульях.

Вот так неудачно прошло их первое приобщение к миру искусства и вопрос: «любите ли вы театр так, как люблю его я?» так и остался для них риторическим.

Где — то читала свои нетленные стихи Белла Ахмадулина, на концерты своих песен собирал фанатов Виктор Цой, игрой пленила зрителей несравненная королева сцены — Татьяна Доронина, а Рита с Ниной решили продолжить экскурсии по полюбившимся им магазинам. Теперь их излюбленным место препровождением стало посещение ГУМа. Особенно их прельщали огромные очереди.

В конце семидесятых нормально снабжалась лишь Москва, в которой своих жителей было почти десять миллионов, да ещё и приезжие гости столицы старались хоть что — то ухватить для себя и своих семей.

Покупать вещи подругам было не на что. Но посмотреть хотелось, если даже для этого приходилось, изрядно потея, долго толкаться среди нервных, истомлённых в очередях, покупателей.

Иногда их отпихивали друг от друга и они терялись в общей толпе, а потом по ранней договорённости встречались на первом этаже универмага у настоящего, работавшего даже зимой, фонтана, возле которого, легко дышалось и рядом с лотков продавали мороженное.

Глядя на этот волшебный фонтан издалека, им обеим в душе хотелось, что бы там каждую из них однажды дождался их суженный — ряженый, богато наряженный и, желательно, без вредных привычек.

4

Уже достаточно стемнело, когда Рита с Ниной в очередной раз возвращались из Москвы в общежитие. Выйдя на платформу из тёплой, душной электрички, они быстро замёрзли.

Студёный ветерок крутил по земле жухлыми листьями, покалывал щёки, пощипывал нос и холодом задувал под короткое по моде пальто. Жёлтые пятна фонарей вырывали из темноты кроны голых деревьев и колючего кустарника, очертания редких легковых машин на дороге и спешившие фигуры немногочисленных прохожих.

Подругам хотелось поскорее попасть в тепло, выпить бокал горячего чая, завалиться в постель и выключить свет и окружающий звук, что в их комнате в общежитии было мечтой совсем несбыточной.

— Не замёрзли, девочки? — окликнули их двое, идущих за подругами уже некоторое время, но не сразу заговоривших, парней.

— Наверняка разглядывали! — решила Рита.

— А что, может, погреете? — улыбаясь, бойко закокетничала Нина, явно давая повод для неуважения к себе.

— А ты лихо соображаешь! — рассмеялся один. — Не вопрос, пошли к нам. И кофе с коньячком и погреемся… — В голосах парней проскользнули пошловатые нотки.

В понятии Риты ребята были довольно средней паршивости и она резко ускорила шаг. Позади неё послышался не громкий смешок.

— Пошли, — Нина дёрнула тормозившую подругу за руку. — Надоело уже в общаге сидеть. Там даже телевизор никак не починят.