Анджела Стент - Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений

• Название: Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений
• Автор: Анджела Стент
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00057-312-9

Почему отношения между Россией и США так сложны? Почему ни одному президенту США не удалось наладить действительно эффективное и взаимовыгодное сотрудничество с Россией? Как влияют на диалог «цветные революции» и украинский кризис? Чего ждать в будущем?

Анджела Стент была советником по России при Билле Клинтоне и Джордже Буше и хорошо знает историю и менталитет обеих стран, а также их взаимодействия. Ее книга – это ретроспектива американо-российских отношений в лицах и подробностях, взгляд «с той стороны».

---

«Давайте перейдем к делу»

Новые американо-российские отношения начались совсем не безоблачно. Не успел новый госсекретарь генерал Колин Пауэлл вселиться в свой кабинет в Госдепартаменте, как разразились два взаимосвязанных шпионских скандала, угрожавших пустить двусторонние отношения под откос. Как прокомментировал скандалы Пауэлл, «русские наплевали на наше джентльменское соглашение насчет шпионов. Они продолжали наращивать свои усилия»{150}. Посол России в Вашингтоне Юрий Ушаков вспоминает, что его первая встреча с Пауэллом не задалась. Он отправился в Госдепартамент, чтобы поздравить Пауэлла с назначением, но ему с порога сообщили, что российских дипломатов собираются выдворить из страны за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом. После нескольких ничего не значащих любезностей Ушакова выпроводили вон{151}. Затем Пауэлл позвонил министру иностранных дел Игорю Иванову, чтобы поделиться новостями. «У нас возникла одна проблемка, – сообщил Пауэлл, – давайте-ка покончим с ней сразу. Мы намерены выслать 50 ваших дипломатов и рассчитываем, что вы поступите так же». Иванов согласился и предложил: «А теперь давайте перейдем к делу»{152}. Каждая из сторон выдворила по 53 дипломата. Это был самый крупный инцидент с высылкой дипломатов со времен президентства Рейгана – тогда США в 1986 году выдворили со своей территории 80 советских разведчиков. Вскоре после телефонной беседы Пауэлл и Иванов ненадолго встретились в Египте и, покончив с проблемой шпионов, плодотворно провели встречу{153}.

Следующий шпионский скандал оказался гораздо более опасным и вредоносным. Не прошло и месяца с начала президентства Буша, как агента ФБР Роберта Ханссена арестовали по обвинению в шпионаже в пользу СССР и России. На протяжении 22 лет он продавал американские секреты русским, заработав $1,4 млн. Возникли подозрения, что масштабы ущерба, нанесенного Ханссеном национальной безопасности США, сопоставимы с ущербом от деятельности арестованного в 1994 году сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, шпионившего в период холодной войны в пользу СССР, а затем в пользу постсоветской России[21]. Арест Ханссена напомнил Америке, что хотя СССР и развалился, Россия не прекратила активную разведывательную деятельность на территории США. В российской прессе Ханссена изображали как героя. По словам одного российского политического комментатора, мнение которого подхватили многие издания, «надо отдать должное советской разведке»: внедрить двух таких кротов, как Эймс и Ханссен, – это отличная профессиональная работа{154}.

Придя к власти, администрация Буша провела межведомственную ревизию политики в отношении России. Вопрос о месте России в американской политике был пересмотрен посредством пересмотра ее положения в бюрократических структурах Государственного департамента. Клинтон в свое время создал отдел по делам новых независимых государств (S/NIS) и назначил его руководителем Строуба Тэлботта. В 2001 году свое слово в этой дискуссии решил сказать Конгресс. Председатель сенатского комитета по международным делам Джесси Хелмс, придерживавшийся консервативных взглядов, намеревался понизить статус России путем упразднения отдела по делам новых независимых государств. В администрации Буша решили, что Россия действительно больше не заслуживает отдельного бюро, и несмотря на энергичное сопротивление чиновников, которые непосредственно занимались Россией, все постсоветские государства «загнали» в Бюро по делам Европы и Евразии, в ведении которого оказалось 54 государства{155}. По словам Тэлботта, это было «понижение стратегического ранга самой России». Несмотря на это, новый помощник госсекретаря по европейским делам Элизабет Джонс львиную долю своего времени посвящала именно России вследствие ее важности для остальных государств – членов НАТО и Европейского союза{156}. Чтобы покончить с наследием Клинтона, упразднили и Двустороннюю комиссию Гор – Черномырдин. Так эти двусторонние отношения, в которых и без того уже мало кто был заинтересован, лишились еще одной сети контактов.

В первые полгода президентства Буша все выглядело так, что США снижают статус американо-российских отношений по целому ряду направлений, от контроля над вооружениями до войны в Чечне. В своем первом обращении к совместному заседанию палат Конгресса Буш заявил: «Чтобы защитить наш народ, наших союзников и наших друзей, мы должны разработать и развернуть эффективную систему противоракетной обороны. И поскольку мы преобразуем наши военные силы, то можем отказаться от пережитков холодной войны и сократить наши ядерные силы с учетом сегодняшних потребностей»{157}. В пику Москве, которая объявила чеченских сепаратистов исламистскими террористами, высокопоставленный сотрудник Госдепартамента встретился в местном университете с Ильясом Ахмадовым, министром иностранных дел самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия в изгнании. Впоследствии Ахмадов получил политическое убежище в США – к вящему раздражению России. Американские чиновники обвиняли Россию в том, что она способствует распространению оружия массового поражения, и ставили под сомнение пользу от программ помощи времен Клинтона, в том числе программы Нанна – Лугара, которая, как заявляли официальные представители США, по сути, субсидирует российские вооруженные силы.

Тем не менее администрация Буша продолжала активно готовить двустороннюю повестку к первому саммиту Буша с Путиным в Словении, одной из бывших республик Югославии, избежавшей межэтнических столкновений. Главным приоритетом администрации было добиться от России согласия на выход США из Договора по ПРО, что позволило бы американцам дальше развивать программу противоракетной обороны. Для Путина эта встреча стала первой возможностью выйти за пределы двусторонних отношений Клинтон – Ельцин, символизировавших слабость России, и добиться большего паритета в американо-российских отношениях.

Первый контакт двух президентов

Впервые Буш и Путин встретились в изысканной обстановке замка XVI века в словенском городе Брдо 16 июля 2001 года. «Моя цель на этом саммите состояла в том, чтобы преодолеть напряженность и наладить контакт с Путиным, – писал Буш, – я придавал очень большое значение личной дипломатии»{158}. Саммит состоялся под занавес первой пробной для американского президента поездки в Европу – у него еще не было внешнеполитического опыта, и попытки наладить добрые личные отношения с европейскими лидерами вроде канцлера Германии Герхарда Шрёдера шли со скрипом. Европейские политические обозреватели отнеслись к Бушу скептически и даже высокомерно (немецкий еженедельник Der Spiegel поместил на обложку Буша в виде воинственного ковбоя, размахивающего револьверами), и первые встречи американского президента с европейскими союзниками проходили в натянутой атмосфере.

Путин, в отличие от европейских лидеров, отнесся к новому американскому президенту куда менее критически. Путин, бесспорно, понимал, что после весьма прохладного приема у европейцев следует проявить к Бушу подчеркнутое уважение. Самому Бушу в начале их встречи показалось, что Путин держится напряженно. Первым делом он принялся зачитывать по бумажке данные о внешнем долге еще советской поры. Спустя несколько минут Буш прервал это заранее заготовленное выступление, обратившись к Путину с вопросом: «Правда ли, что ваша матушка дала вам крестик и вы освятили его в Иерусалиме?» Эта реплика, судя по всему, мгновенно растопила лед взаимной неловкости – Путин отложил в сторону свои записки и рассказал Бушу, как на его даче случился пожар и все вещи сгорели дотла, один только крестик не погиб в пламени и потому приобрел для Путина особое религиозное значение{159}. В последующей беседе два президента обсудили широкий круг вопросов, в том числе и религию{160}. Путин прямо предостерег Буша от опасности, которую представляет вскармливаемый исламскими фундаменталистами терроризм, просачивающийся с южных оконечностей России; он был убежден, что Соединенные Штаты сильно недооценивают эту угрозу. Особенно настойчиво Путин повторял – и его слова оказались провидческими, – что пакистанский режим во главе с премьер-министром Первезом Мушарафом поддерживает «Талибан» и «Аль-Каиду». Путин сообщил Бушу, что у Москвы есть специалист по этим вопросам, министр обороны Сергей Иванов, который с тех пор стал главным визави советника по национальной безопасности Кондолизы Райс. Судя по всему, они с Ивановым нашли общий язык{161}. По свидетельству советников Буша и Путина, на той первой встрече между двумя президентами возникла взаимная симпатия. И эти близкие личные контакты между двумя лидерами сохранялись почти до конца второго президентского срока обоих{162}.

Совместная пресс-конференция Буша и Путина по окончании саммита началась довольно необычно. Президент Буш говорил о важности «построения конструктивных уважительных отношений с Россией». В тон ему Путин заявил: «Мы рассчитываем на прагматические отношения между Россией и Соединенными Штатами». Два лидера говорили о важности вступления России в ВТО, упомянули они и о своем расхождении во взглядах на противоракетную оборону и расширение НАТО. Путин поднял вопрос, который в дальнейшем неоднократно озвучивал за время своего президентства, – что еще в далеком 1954 году Советский Союз направил странам НАТО послание, в котором выразил намерение участвовать в НАТО. Путин сетовал, что в странах Балтии нарушаются права проживающих там русских. Буш охарактеризовал Путина как «человека честного, прямого, любящего свою страну. Он любит свою семью. Мы разделяем во многом одни и те же ценности. Я считаю его выдающимся лидером».