Николай Зенькович - ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]

• Название: ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00070-X

Книга о роспуске ЦК КПСС, о последнем годе лишенных властных полномочий Политбюро и Секретариата, об их агонии. Автор, работавший в ЦК КПСС в 1985-1991 гг. и являвшийся его внутренним хроникером, присутствовал на заседаниях высших органов партийной власти, деятельность которых освещал в советской и зарубежной печати, делится своими наблюдениями о причинах краха.

Книга, благодаря обилию впервые публикующихся документов, свидетельств, материалов, имеет источниковедческую ценность, представляя собой своеобразную хронику, «краткий курс» истории конца КПСС.

---

Это была моя мечта-идея. На всех уровнях, от заведующих отделами до заместителя генсека, пытался пробить ее, и все безуспешно. Перспектива присутствия на заседаниях Секретариата ЦК нескольких журналистов не вдохновляла, судя по всему, моих собеседников. Даже в ранге членов редколлегии, редакторов по отделам партийной жизни — людей особо надежных и проверенных. Из прессы на заседаниях могли присутствовать только главные редакторы газет и журналов ЦК КПСС — этому правилу неуклонно следовали и на более позднем, завершающем этапе перестройки.

Общий отдел стоял насмерть: никаких посторонних! Но как можно писать сообщения о работе Секретариата, передавать дух обсуждения вопросов, не бывая там? А вы сочиняйте по предварительным материалам, которые вместе с повесткой заседаний рассылаются. Там и докладные записки есть, и проекты постановлений. Кому они рассылаются? Да хотя бы вашему заведующему отделом.

Идеологическим отделом тогда заведовал Капто. Он распорядился знакомить меня с этими материалами. На их основе я и сварганивал сообщения о заседаниях до их проведения. Лихо получалось. С перечислением выступивших и даже с кратким изложением сказанного. Первый читатель этих материалов, которому я принес текст на визу, рассмеялся: все верно схвачено, хоть ты после этого и Секретариат не проводи. Не знаю, рассказывал ли он об этом случае своим коллегам. Не смеяться бы, а бить тревогу: смотрите, во что превратились наши Секретариаты. Их ход уже заранее предугадывается.

Так я оказался там, где многие мои коллеги, отработав в аппарате не один десяток лет, ни разу не были. До этого на какие только ухищрения не приходилось идти! Например, в начальническом мозгу рождалась такая вот идея: пригласить двух журналистов, одного из «Правды», другого из ТАСС, и пусть они, сидя в цековском кабинете, сочиняют текст о заседании Секретариата. «Но ведь они не знают, о чем писать!»— восклицал я. А пусть им кто-нибудь расскажет, о чем говорилось на Секретариате. Кто, например? Те, кто там постоянно присутствует — работники общего отдела. А еще лучше связать журналистов с теми отделами, которые готовят вопрос на Секретариат. Никто лучше их не знает темы. Приходилось выполнять и такие поручения.

Глава 6. ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ

Прошу прощения у читателей за отступления, но без них трудно понять обстановку в аппарате ЦК в последний месяц его существования. Перечисление фактов и событий, без увязки их с предыдущими, ровным счетом ничего не даст. Важно знать все причинно-следственные связи конца партийного аппарата.

Подготовив сообщение о заседании, которое вел Шенин, с учетом пожеланий его помощника, я распорядился отправить материал в общий отдел. Вскоре мне позвонили оттуда и сказали, что текст передан на ознакомление Шенину. Еще через некоторое время проинформировали — у Шенина замечаний нет, Олег Семенович просил только показать текст Дзасохову.

Александр Сергеевич сделал незначительные вкусовые правки, их совсем немного, в основном стилистического плана, так что перепечатывать нет необходимости, и материал засылается в ТАСС для передачи партийным газетам. Я облегченно взохнул. Редкий случай, когда все благополучно кончилось, и довольно быстро.

Однако, как показало дальнейшее развитие событий, облегчение было преждевременным. Ближе к вечеру позвонил помощник Дзасохова и сказал, что звонил из Кремля шеф и просил отозвать из ТАСС переданное туда для распространения сообщение. Скоро он вернется на Старую площадь, и мне надо быть к этому времени у него. Придется поработать над материалом.

— А что такое? — растерянно переспросил я. — Он ведь согласился с предложенным вариантом.

— Видно, передумал. Засомневался, стоит ли упоминать о присутствии на Секретариате двух заместителей председателя Кабинета министров, руководителей ведомств. Рассматривались-то в принципе хозяйственные вопросы. А партия ими не занимается. Надо поразмышлять над этим.

Что же, Александр Сергеевич, может, и прав. Я позвонил в ТАСС и сел за второй экземпляр сообщения. Выбросил даже намеки на присутствие министров и их участие в обсуждении вопросов. Правда, фамилии Огаркова и Силантьева оставил, добавив, что по проблемам, связанным с ветеранским движением в стране, состоялся заинтересованный обмен мнениями. И что с учетом высказанных предложений утверждены меры, направленные на укрепление связей и взаимодействия партийных комитетов с организациями ветеранов войны и труда, Вооруженных Сил СССР.

Поздно вечером зашел к Дзасохову с его помощником.

Пробежав глазами новый вариант, Александр Сергеевич засомневался:

— А может, прежний оставим? Хотя ты его уже отозвал. Понимаешь, не нравится то, что вызвали кучу народа — совсем как в старые времена.

— По-моему, председательствующий сознательно шел на это. И хотел, чтобы данное обстоятельство нашло отражение в газетном отчете, — перешел я с нормального на аппаратный язык, которым овладел довольно неплохо. — Я понял так, что именно эту особенность заседания необходимо выпятить. Чтобы на местах, в обкомах и крайкомах, поняли: стал Шенин за главного в ЦК — и соответственно изменился подход к обсуждению вопросов на Секретариате. Наконец-то ЦК стал заниматься делом! Партийные комитеты должны воспрянуть духом.

Ты так думаешь?— нахмурившись, спросил Дзасохов. Хотя видно было, что у него внутри идет борьба, распространяться на эту тему не стал. — Не лежит у меня душа к первому варианту, и все. Возврат к прежней, доперестроечной практике. Ладно, запускай второй вариант.

— Хорошо, — согласился я. — Только Шенин его не видел. Председательствовал-то он.

Об отношениях между Шениным и Дзасоховым мне тогда было неизвестно.

— Пусть это тебя не беспокоит, — сказал Дзасохов. — Главное, руководствоваться интересами дела. Чтобы оно не страдало.

Когда мы вышли из кабинета Дзасохова, его помощник спросил:

— Сегодняшний номер «Известий» видели? Обратили внимание на заметку с пресс-конференции Строева? Помните заголовок: «О партийном влиянии на привесы и надои»? Очевидно, он повлиял на решение Александра Сергеевича. Долбают партию в хвост и в гриву.

Двенадцатого августа в «Правде» вышел второй вариант сообщения о заседании Секретариата ЦК КПСС — без упоминания о выступивших министрах.

Документ для истории

Последнее заседание Секретариата ЦК КПСС состоялось тринадцатого августа. Однако предварительно вынесенные на рассмотрение вопросы были сняты с повестки дня. Вместо них предлагался один— о работе парторганизаций Компартии РСФСР в условиях действия указа президента РСФСР от 20 июля 1991 года. По всему было видно, что вопрос возник неожиданно, к нему не готовились заранее. Во всяком случае, папка с материалами была пуста. Для меня это создавало дополнительные трудности, поскольку все приходилось ловить на слух. Полагавшиеся всегда проект постановления и записка отсутствовали.

Услышав о внезапном изменении повестки дня, приглашенные обменивались вопросительными репликами: что бы это значило? Неужели Секретариат ЦК круто повернулся к первоочередным задачам дня?

Судя по всему, Олег Семенович именно это и имел в виду. Мы не должны обходить стороной острейшие вопросы, сказал он. В стране усиливается волна критики в адрес Политбюро и Секретариата ЦК КПСС за нерешительность, вялость, пассивность. Взять хотя бы известный указ Ельцина о прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР. Как воспринят этот антидемократический, антиконституционный акт на местах? Что предпринимают первичные партийные организации? Сохраняются ли уверенность и работоспособность кадров и актива партии?

На мой взгляд, Шепин довольно объективно обрисовал обстановку в своем вступительном слове. Сказав, что многие парторганизации заняли выжидательную позицию, надеясь, что Комитет конституционного надзора отменит распоряжение российского президента, председательствовавший подчеркнул, что повсеместно выражается неверие в этот комитет. Департиза-ция набирает темпы. Приводилось несколько примеров того, как отдельные руководители форсируют этот процесс. Начался он в органах МВД и КГБ, а сейчас перекинулся на «гражданские» объекты. Руководители УВД Московской, Калужской и других областей издали распоряжения о роспуске партийных организаций в подведомственных· им органах. Люди ждут четких указаний от ЦК, как им действовать в этой обстановке, а Политбюро, Секретариат ЦК ограничиваются туманными политическими заявлениями, общими декларациями, из которых ничего не понять.

После краткого вступления Шенин предоставил слово Манаенкову. Информация Юрия Алексеевича заняла минут двадцать. Главный вывод, к которому пришел Манаенков и которым он поделился с коллегами как человек, отвечавший в Секретариате ЦК за кадры партии и вопросы партийного строительства, — это то, что расчет на быстрый развал всех существующих партийных структур в трудовых коллективах не оправдался. Синдром самовосхваления, которым болела партия в течение многих лет, сказался и в следующей оценке ситуации, которую дал выступавший: она во многом если не смягчена, то выравнена решениями июльского пленума ЦК, развернувшейся дискуссией по проекту программы КПСС. Юрий Алексеевич не преминул польстить своим коллегам по столу: дескать, сыграли свою роль и соответствующие рекомендации Секретариата ЦК, руководства российской Компартии. В областях же считали: как раз они и вызывали больше всего растерянность и непонимание на местах. В них не было главного — ответа на вопрос: что делать?