Николай Зенькович - ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]

• Название: ЦК закрыт, все ушли... [Очень личная книга]
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00070-X

Книга о роспуске ЦК КПСС, о последнем годе лишенных властных полномочий Политбюро и Секретариата, об их агонии. Автор, работавший в ЦК КПСС в 1985-1991 гг. и являвшийся его внутренним хроникером, присутствовал на заседаниях высших органов партийной власти, деятельность которых освещал в советской и зарубежной печати, делится своими наблюдениями о причинах краха.

Книга, благодаря обилию впервые публикующихся документов, свидетельств, материалов, имеет источниковедческую ценность, представляя собой своеобразную хронику, «краткий курс» истории конца КПСС.

---

В четыре состоялось партсобрание. Мы состояли на учете в парторганизации идеологического отдела. Собирались обычно на шестом этаже в шестом подъезде, там была большая темная комната без окон с кондиционером. В коридоре появился Лучинский. Это было его первое присутствие на партийном собрании отдела.

Информацию о текущем моменте сделал заведующий отделом А. Я. Дегтярев. Он прервал свой отпуск, вернулся из Крыма загоревший, с густой симпатичной бородкой. Наши женщины тут же решили, что бородка ему очень идет, и оп не должен ее сбривать без общего согласия коллектива.

Александр Якимович отличался демократичностью, мягким юмором, общительностью. Он был сравнительно молод — всего сорок лет. Доктор исторических наук, профессор. Притом, что особенно импонировало, кандидатскую и докторскую защищал не в Академии общественных наук при ЦК КПСС— этом поточном конвейере по производству доцентов и профессоров, а в Ленинградском университете. Александр Якимович специализировался не в области партийного руководства социалистическим соревнованием, как многие его коллега по партийному аппарату, а занимался историей России в средние века. Умный, проницательный. ироничный человек, талантливый публицист, выступавший под разными псевдонимами, он был полным антиподом своему предшественнику Александру Семеновичу Капто.

Дегтярев на партсобрании был предельно краток и резок в оценках. Сам он, как я уже говорил, был в дни путча в отпуске и вернулся в Москву, как только появилась возможность. Очевидно, я выдаю его секрет, но из одной центральной газеты мпе позвонили на второй день путча: мы имеем переданное по каналам ТАСС заявление члена ЦК КПСС Дегтярева и его единомышленников с призывом к членам ЦК самораспуститься. «Что делать? — спрашивал первый заместитель главного редактора газеты. — Печатать?»

Не напечатали. По той простой причине, что заявление Дегтярева было отозвано.

Собрание было бурным, острым, нелицеприятным. Досталось и присутствовавшему на нем члену Политбюро, секретарю ЦК Лучинскому. Петра Кирилловича прямо попросили, чтобы он объяснил свою позицию в дни путча.

Консультант идеологического отдела Вазых Серазев высказал резкие замечания в адрес Лучинского, что было полнейшей неожиданностью для последнего. В его бытность зам. зав. отделом аппарат такой смелости себе не позволял.

Постановление партийного собрания было жестким. Коммунисты отдела осудили пассивность, нерешительность Секретариата ЦК. В трудный момент его члены растерялись, проводили время в бесплодных дискуссиях. Не нашлось сильной личности, которая бы взяла ответственность на себя.

Вечером того же дня я разговаривал с коллегами из других отделов. Там тоже в этот день прошли партийные собрания. Коммунисты нелицеприятно говорили о своих секретарях. В некоторых отделах оценки были похлеще, чем у нас, в идеологическом. Многие открыто говорили, что Секретариат ЦК оказался не на высоте положения. Звучали требования отставки Секретариата в полном составе. Кто знает, если бы наши начальники вняли голосу разума, все могло бы повернуться по-иному, пленум избрал бы другой Секретариат, и партия была бы спасена. Но высшие руководители ЦК придерживались иной точки зрения.

А кто они, собственно говоря, были? Крупные мыслители? Философы? Публицисты? Экономисты? Хозяйственники? Чем они прославились, за какие заслуги выдвинулись в число лидеров великой державы?

Несколько убедительных штрихов добавил Виктор Васильевич Рябов, доктор наук, профессор, секретарь парткома аппарата ЦК, вернувшийся из отпуска в Москву досрочно, двадцать третьего августа. Восьмого августа с женой он отправился в Форос, в санаторий «Южный», что в семи километрах от дачи Горбачева. Известие о заговоре узнал в столовой, за завтраком, девятнадцатого августа. Поздно вернулся в Москву потому, что у него тяжело заболела жена.

— Как только оказался в Москве, сразу же обратился в Секретариат ЦК. Знаете, он был полностью деморализован. Приемные не отвечали, кто находился в здании — неизвестно. Я предложил Александру Дегтяреву— заведующему идеологическим отделом — выступить с заявлением о роспуске ЦК и поддержке правительства России. Что и было сделано — еще до приостановления деятельности КПСС.

Позже стали известны и некоторые другие пикантные подробности последних дней Старой площади. В частности, о том, как исключали из партии Янаева.

Было это в пятницу, двадцать третьего августа. Вице-президент числился на учете в парторганизации международного отдела ЦК с тех пор, как он стал членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС. Его кабинет был в третьем подъезде на третьем этаже.

Партсобрание началось в 15.30. Первым пунктом объявили «персональное дело тов. Янаева Г. И.» Кто-то поправил: «не «тов.», а просто — Янаева Г. И.» Примерно полчаса дебатировали формулировку исключения Янаева из партии. А под окнами уже собиралась толпа. Одна из предложенных формулировок гласила: «...за попытку сорвать процессы демократизации, проводимые КПСС». На что последовала реплика: «Не сорвал, а ускорил».

Янаева исключили — под шум и крики увеличивавшейся на площади толпы. Исключили единогласно.

Вторым пунктом повестки дня собрания было обращение к ЦК, ко всем членам партии срочно созвать чрезвычайный пленум и съезд. Только приступили к обсуждению, как открылась дверь и один из коллег оповестил о том, что по внутренней связи прозвучало объявление: по распоряжению мэра Москвы и по согласованию с президентом СССР Горбачевым всем работникам предложено до пяти часов покинуть здание. Те, кто останется после семнадцати, будут задержаны. Можете взять с собой личные вещи. Документы выносить не разрешается. При выходе все могут быть подвергнуты личному досмотру. На часах было 16.15.

Быстро, кое-как проголосовав за обращение к ЦК, работники международного отдела начали покидать помещение. В Ипатьевском переулке росла толпа зевак и корреспондентов. Международники — люди крепкие, их ничем не прошибешь. Некоторые направились к восточному входу гостиницы «Россия» — выпить по сто граммов водки.

Но, конечно, самым главным событием двадцать третьего августа стала утренняя встреча президента СССР Горбачева с депутатами российского парламента. Она началась в десять часов утра в зале заседаний Верховного Совета Российской Федерации.

Документ для истории

Президент России Ельцин предоставляет слово президенту СССР Горбачеву.

Горбачев. Я хочу особо выделить, и это тоже я делаю в результате той оценки, которая базируется на реальностях всего, что произошло, выделить выдающуюся роль президента России в этих событиях Бориса Николаевича Ельцина. (Бурные аплодисменты.)

Ельцин. Благодарю вас!

Горбачев. Я убежден всегда, был убежден тогда, когда от меня требовали ультимативно передать полномочия президента вице-президенту или заявить об отставке для того, чтобы спасти Отечество, что эта авантюра не пройдет и авантюристы потерпят поражение и их ждет участь как преступников, которые толкают страну, народ в тяжелейшее время, время испытаний и поиска новых форм, к катастрофе. Тем не менее, слава Богу, что все обошлось, потому что замыслы были далеко идущие — прежде всего, нанести удар по авангардным силам демократическим, которые на себе тащат эту ответственность демократических преобразований страны и держат, несмотря на все перипетии и сложности. В этом состоял замысел. И элементом этого шантажа по отношению к президенту страны было сообщение о том, что президент России арестован уже. Что? Президент России Ельцин уже арестован или будет арестован — я так понимал — на пути движения, возвращения из поездки и так далее. Иначе говоря, расчет был такой — нанести удар, изолировать президента страны, если он не согласится на сотрудничество с этими силами реакционными, и изолировать президента Российской Федерации.

(Ельцин вынуждает Горбачева утвердить указы, подписанные президентом России 19—21 августа, в которых он брал на себя функции союзного президента).

Горбачев. Борис Николаевич утром прислал пакет решений, что вы принимали, я их все перелистал, и вчера, когда меня спрашивали, законны или незаконны эти указы, я сказал: <<В такой ситуации, в какой оказалась страна, российское руководство, другого способа и метода действий я не вижу, и все, что делал Верховный Совет, президент и правительство, было продиктовано обстоятельствами и правомерно».

Ельцин. Я прошу это оформить указом президента страны! (Аплодисменты, смех в зале.)

Горбачев. Борис Николаевич, мы же не договаривались все сразу выдавать, все секреты!

Ельцин. Это не секрет, это серьезно. (Смех в зале.)

Горбачев. У нас действительно, товарищи, с Борисом Николаевичем шел обмен по этому вопросу, когда мы встретились. Почему? Потому что отношение в общем-то, да, эти указы были ко времени, в определенной ситуации и т. д. и этим самым надо при-зпать их правомерность в той ситуации, когда они решались. И мы договорились, что со стороны президента такой указ должен быть, подтвердить еще, хотя бы после, но позицию эту с юридической точки зрения. Это тоже прецедент, необходимый прецедент! (Аплодисменты.)