Клэр Корбетт - Дайте нам крылья!

• Название: Дайте нам крылья!
• Автор: Клэр Корбетт
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Слушайте, а зачем вообще перья? — вклинился я. — Мы же не птицы.

Руоконен нахмурилась:

— Да, мы не птицы, однако для полета невозможно подыскать покрытие лучше перьев, оперение идеально обеспечивает эту функцию. Думаю, если вы спросите, вам единодушно ответят, что голые крылья, покрытые одной лишь кожей, как у летучих мышей, никому не нравятся. Они не просто уродливы, но и куда менее практичны. Вы никогда не задумывались, мистер Фоулер, почему летучие мыши ведут ночной образ жизни?

Я помотал головой.

— Посадите летучую мышь на солнцепеке — и вы увидите, что сделается с ее крыльями. Солнечные ожоги оставят шрамы, и животное не сможет больше летать. У крыльев как у аэродинамического покрытия есть и другие преимущества: они не только необычайно легки и прочны, не только могут быть самых разных расцветок, но еще и способны отходить от поверхности крыла под произвольным углом.

Руоконен нажала кнопку, и на ее инфокарте появилось изображение парящего орла.

— Взгляните на концы его крыльев — видите, маховые перья расходятся, как пальцы? Так делают и крупные птицы, и мы. Это уменьшает сопротивление воздуха, увеличивает подъемную силу и таким образом сокращает расход энергии в полете. Кожистые крылья такого не позволяют — в частности, поэтому летучие мыши обычно маленькие. Я не хочу сказать, что летучие мыши плохо летают. Летатели из них великолепные. Просто из-за материалов, которые они вынуждены использовать, у них ограниченный выбор.

Руоконен выгнула спину, повела плечами, коротко встряхнула крыльями и устроила их поудобнее.

— Прежде чем мы отращиваем крылья, нам надо принять важные решения — определиться с их размерами и формой. Все летающие существа подвластны законам аэродинамики. Способность летать и оптимальный стиль полета у каждого летателя, помимо всего прочего, определяются следующими четырьмя факторами: площадью крыла, соотношением его геометрических размеров, формой крыла и отношением общего веса летателя к площади крыльев.

— Не так быстро! — взмолился я. — Отношение чего к чему?!

Руоконен отмахнулась:

— По ходу дела поймете, о чем речь. Начнем со взлета — он требует от летателя особенно много сил и мастерства. Способность взлететь в воздух по больше части определяется долей летательных мышц в общей массе тела. Чтобы стартовать с земли, летательные мышцы должны составлять около двадцати пяти процентов массы тела. Нам удалось снизить это число примерно до девятнадцати процентов благодаря большой упругости и силе летательных мышечных волокон, которые мы разработали. Мы очень гордимся тем, что создали гибридные ткани, благодаря которым люди могут взлетать непосредственно с земли. Первым летателям это не удавалось, им приходилось прыгать с крыш, скал и так далее. Мистер Фоулер, сегодня мы имеем дело уже со вторым поколением летателей и с каждой новой партией оттачиваем свои приемы. Правда, нам до сих пор нужно пространство для разбега, чтобы набрать энергию для взлета. Нужно хотя бы ненамного превзойти скорость срыва потока…

— Я обратил внимание, что летатели стараются по возможности стартовать с обрывов или зданий, — вставил я.

— Разумеется, — ответила доктор Руоконен. — Взлет с земли требует особых затрат физической силы.

— А остальные факторы? — спросил я. — Ну, форма крыла и эти, как их, соотношения?

— Представьте себе ястреба. Крылья у него короткие и широкие — идеальны для маневра в сложных ситуациях и для ловли добычи. Отношение длины крыла к ширине у ястреба невелико. А у альбатроса крылья узкие и длинные — идеальны для парения и быстрого полета в энергосберегающем режиме. У этой птицы отношение длины к ширине большое.

Руоконен пробежалась пальцами по стоявшей на столе модели скелета летателя. Модель была высотой в полметра. Все кости были сделаны очень точно и выделялись, будто на рисунке в анатомическом атласе. Доктор погладила костяк распростертых крыльев.

— Видите, это похоже на дополнительную пару рук, только несколько измененных. Вот плечевая кость, а средний сегмент формируют локтевая и лучевая кость и кости запястья. Это самый длинный сегмент крыла. А кончик состоит из сросшихся пястных костей — аналог костей вашей кисти. Перья крепятся вдоль передней кромки крыла, вот тут, а концы их свободны, совсем как у птицы; поэтому они и могут отходить от поверхности кожи. Теперь вы видите, что крыло состоит в основном из перьев, ведь по скелету форма крыла практически не угадывается.

Я смотрел на модель — на скелет мутанта с приживленными крыльями, — и боролся с накатившей тошнотой. Я видел какую-то помесь, не человека и не птицу, а что-то третье. Чужеродное. У млекопетающего не может быть рук, ног и третьего набора полноценных конечностей. Три пары. Будто у насекомого. Что это такое? Что за существа эти летатели? Я уставился на доктора Руоконен. Во что мы превращаемся?!

— А теперь мы подходим к самым важным показателям, — щебетала Руоконен. — К цифрам, играющим первостепенную роль — к нагрузке на крыло. Нагрузка на крыло — это и есть отношение общего веса летателя к площади крыльев, то есть сколько веса придется нести на себе при помощи подъемной силы, генерируемой на каждый квадратный сантиметр крыла. Низкая нагрузка на крылья — это примерно полграмма на квадратный сантиметр крыла. Птицы с низкой нагрузкой на крылья легко взлетают и хорошо парят. Например, бородач-ягнятник. Большая нагрузка на крыло — это примерно восемь десятых грамма на квадратный сантиметр, и тогда получается быстрый и сильный летатель, очень выносливый, вроде утки, которому, однако, труднее взлетать и который не отличается большой маневренностью в полете. Предполагают, что два с половиной грамма на квадратный сантиметр — это предел, после которого летать уже невозможно.

Я покивал, только вот цифры мало что мне говорили. А вот доктора Руоконен они, очевидно, взбодрили: на щеках у нее заиграл румянец, глаза заблестели. Похоже, эту часть лекции она принимала особенно близко к сердцу.

— А теперь послушайте, — разливалась она. — Женщина весом в пятьдесят килограммов, габариты крыльев у которой, скажем, два метра на метр, обладает нагрузкой на крыло в двадцать пять сотых грамма на квадратный сантиметр. В высшей степени удобно для полета. Нет, я не имею в виду, что возможна только такая конфигурация. Ее нужно корректировать в зависимости от того, как именно вы хотите летать. Снижая нагрузку на крыло и наращивая мышечную силу, мы добились сокращения размеров крыла, однако, несмотря на это, все еще обладаем определенным простором для приспособления к особенностям полета, так как можем играть с измерениями, не теряя предпочтительных показателей нагрузки на крыло.

— Постойте, а как выбирать-то? — выдавил я.

— Видите ли, городским летателям мы обычно предлагаем компромиссный вариант, который обеспечивает достаточную маневренность, однако дает возможность и парить, и летать на дальние дистанции. — На ее инфокарте появилось изображение летателя с раскинутыми крыльями. — У них нет ни выносливости альбатроса, ни проворства ястреба-тетеревятника, но ведь им и не требуется ни летать за океан, ни добывать себе пропитание в полете. Так что эта форма крыла прекрасно подходит для повседневных целей и для развлекательных полетов. Птицы выработали у себя ту или иную форму крыла ради сохранения биологического вида. Для нас же крылья — роскошь, которую мы себе позволяем помимо эволюционных потребностей, то есть мы готовы платить за энергию, необходимую для полета, если можно так выразиться. Птицам летать жизненно необходимо. Нам — нет.

Я попытался представить себе, на что в принципе способны Хищники.

— Если нагрузка на крыло так критична, — проговорил я, — как же иным летателям удается поднимать в воздух и нести другого человека?

— Здесь играет роль по крайней мере один из нескольких факторов, — с готовностью ответила Руоконен. — Во-первых, вспомните, как орлы хватают ягнят. Орел пикирует — значит, у него уже есть и разгон, и энергия. Если летатель уносит кого-то в небо, то обычно подхватывает его, пикируя с большой высоты. Во-вторых, одного человека, как правило, несут несколько летателей, скажем, при спасательных операциях. Наконец, обычно такой полет, так или иначе, длится очень недолго. Если вы меня понимаете. — Она подняла бровь. — Так вот, вырастив крылья, мы приживляем их хирургическим путем, соответствующим образом подготовив те участки, где они крепятся. Случаев отторжения не бывает, поскольку культура клеток в основном содержит вашу собственную ДНК, пусть и модифицированную, и организм распознает дополнительный генетический материал как свои же ткани. Процедуры, о которых сейчас идет речь, это, само собой, манипуляции с соматическими клетками. Соматические клетки — это клетки организма, которые не передают ДНК следующему поколению. А вот если подвергнуть изменениям половые клетки — то есть сперматозоиды и яйцеклетки, — то у детей таких родителей крылья отрастут сами собой и будут наблюдаться все остальные необходимые мутации в прочих органах и системах.