Виктор Митрошенков - Антон Губенко

• Название: Антон Губенко
• Автор: Виктор Митрошенков
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

Первый в истории мировой авиации таран вражеского самолета был совершен в 1914 году знаменитым русским летчиком Петром Нестеровым. Второй таран принадлежит выдающемуся советскому военному летчику Антону Алексеевичу Губенко, сбившему японский самолет в 1938 году. Повесть рассказывает об удивительной судьбе этого героя неба, во многом определившего своим воздушным творчеством направление боевой подготовки советских летчиков накануне Великой Отечественной войны.

---

Появляется возможность формировать новые части. Создается сеть аэродромов, в том числе грунтовые, организуется снабжение частей топливом, фуражом, обмундированием, продовольствием. Советские военные специалисты помогают установить четкое взаимодействие частей, наладить воздушную разведку, нанести на карту военную обстановку. 2 апреля в соответствии с оперативно-стратегическими планами, советские и китайские летчики нанесли бомбовый удар по японской авиационной базе Датун и уничтожили девять самолетов противника; при этом были убиты сотни солдат и офицеров.

Китайская печать широко осветила эту смелую операцию, надеясь на перелом в настроении народа, моральном духе армии.

Чан Кай-ши устраивает по этому случаю банкеты, дает интервью газетам, произносит пышные речи, награждает отличившихся. Пусть знают, как щедр вождь и генералиссимус Чан. Теперь и он верит, что Япония не всесильная, что воевать с нею можно, и даже раздумывает о победе.

В эти дни Антон Губенко впервые увидел Чан Кайши. Чан показался ему скромным, деловитым и любезным. Лучшее качество политика — слушать. И Чан без лишних слов удостоил Антона Губенко своим вниманием, пожал ему руку, снисходительно улыбнулся, покровительственно похлопал по плечу.

Чан Кай-ши — политик хитрый и целеустремленный. Он рвался к полновластию. 25 апреля 1938 года на конгрессе Гоминдана рассматривался вопрос «О взаимоотношениях партии и правительства». Это был новый политический маневр, большой стратегический ход. Выигрыш будет потом... Надо уметь ждать, надо уметь предвидеть. Коммунисты расширяют свое влияние, захватывают провинцию за провинцией, требуют усиления в ЦИКе Гоминдана. Но они непоследовательны и этим очень вредят себе. Конгресс должен ответить на вопрос: «Кто власть?» Сейчас все средства хороши, говорилось на конгрессе. Но в будущей борьбе могут пригодиться и японцы. А пока миллионы китайцев настаивают вести войну с Японией до победного конца. Это настроение сильно, оно поддерживается русскими. Китайцы знают, что СССР оказывает помощь, дает самолеты, прислал летчиков. Советские летчики оказывают всемерную помощь китайцам. Взамен советским летчикам китайцы оказывают восторженные приемы, помогают им. Но Чан Кай-ши смотрит вперед и думает: война — это политика. Сунь был политиком — стал военным. Чан — военный, а политиком становится поневоле. Он вновь возвращается к спасительному имени первого президента, приказывает в кинотеатрах перед демонстрацией фильмов показывать портрет Суня. Люди неглупые, они хотят иметь живого вождя. Что ж... Скоро им покажут живого Суня, в роли которого будет Чан...

В Китае много политических партий и группировок. Среди отдельных партий сильно прояпонское настроение. Но есть и настроенные антияпонски. Чан понимает, что никого откровенно поддерживать нельзя: неясен исход борьбы — лучше их натравливать друг на друга.

Чан поддержит сильную партию, но только тогда, когда она победит. Поэтому Чан придумывает отвлекающие маневры. Он приказывает расстрелять командующего войсками провинции Шаньдун генерала Хань Фу-цю за связь с японской армией! Большая птица не кормится зернышками. Так говорили предки. Чан, убрав генерала, показал всем, что он ведет войну с Японией до победного конца...

Теперь в указе гения нуждается армия. Чан весь нацелен на армию. Военный министр Хо Ин-цин — верный ему человек. С русскими он общается постоянно... Чан будто бы делает ставку на Хо Ин-цина, но думает иначе: если сторонники русских победят, Чан уберет Хо Ин-цина. Чану нужны безликие люди: вне политики, вне армии, вне борьбы. Хо тоже не простак, он не занимается армией, не руководит боевыми действиями. Ему нравится снабжать ее: там есть чем поживиться. Итоги его деятельности выражаются новыми вкладами в банк. Чан доволен собой и вроде бы доволен Хо Ин-цином.

Однажды после беседы с Хо у Чан Кай-ши неожиданно родилось решение — созвать совет обороны и поддержать публично, с сообщением в печати о патриотической работе военного министра.

— Страна разрушена, у нас нет промышленности. Люди не обеспечены товарами, — прочувствованно говорит Чан. — Цены на продукты выросли на сорок-пятьдесят процентов. Для победы нам необходимо увеличить армию, приобрести военную технику... Министр Хо верит идеалам Китайской революции и своим беззаветным служением ей приближает победу. Без помощи русских мы не победим...

Скоро Чан Кай-ши попросит комдива Дратвина перевести на китайский язык все наставления и инструкции ВВС СССР. Через посла СССР в Китае Луганец-Орельского Чан направляет письмо Сталину и Ворошилову с просьбой о дополнительной поставке вооружения. Нужны самолеты. Китайцы испытывают панический страх перед японской авиацией, боготворят советскую. Чан просит Советское правительство продать Китаю дополнительно 60 истребителей.

Советское правительство, верное союзническому договору, направляет 62 истребителя. К каждому самолету придан боекомплект на пять вылетов...

Чан очень доволен. Пока ему это выгодно.

«Кто не знает, куда он пришел, не будет знать, как уйти», — любит повторять Чан. Нельзя не считаться с обычаями мудрецов. «Надо поспешно делать то, что не так важно», — думает про себя Чан. И спрашивает себя: кто же сказал? Ах да, жена. Вечно она суется не в свое дело! Пусть занимается своим делом — благотворительством. А ему необходимо закупить за рубежом 1200 самолетов. Он добивается решения: 600 купить в СССР. О них широко подать в печати, не скупиться на слова. Отличные самолеты. Еще 600 самолетов Чан намерен закупить в других странах. Пусть это будет Америка, даже такая непочитаемая в Китае Америка. Фирма «Беланка» уже предложила 200 самолетов. Дороже эти самолеты, но Чан считает, что деньги жалеть не следует.

Пройдет несколько месяцев, в печать попадет сообщение о закупке самолетов, совершенно не пригодных для ведения боевых действий. Кто же виноват? Чан будет вынужден председателя военно-авиационного комитета Цзянь Да-цзюня сместить, отдать под суд. Не мог же Чан Кай-ши допустить, чтобы инициатором этой аферы называли его!

Чан не устает от правительственных интриг, но он еще больше жаждет боевых, военных действий и подвигов. Генералиссимус не может этого не желать.

На встрече с советскими добровольцами он объявляет о сформировании новых 20 дивизий, которые должны добиться долгожданной победы. Война, заявляет Чан, превратила Китай в современное индустриальное государство, при мирном развитии для которого потребовались бы десятилетия. Война нужна, чтобы добиться технического прогресса.

Не все было ясно советским летчикам в китайской политике той поры. Но они искренне хотели помочь Китаю и не жалели ни сил, ни своего опыта.

Антон Губенко не знал, что через несколько дней, реализуя оперативно-стратегический план, он вновь встретится с Чан Кай-ши.

Несколько дней японская авиация бездействовала, установилось затишье, и можно было наконец заняться обучением китайских летчиков. Командир отряда Алексей Благовещенский и комиссар Андрей Рытов такое затишье считали опасным. Каждый час они ожидали налета. Авиаторы продолжали изучать язык: русские — китайский, китайцы — русский. Но служба слежения и оповещения работала круглосуточно.

Установилась жаркая, безоблачная погода. Солнце беспрепятственно катилось по небу, с раннего утра до позднего вечера пекло головы авиаторов.

Летчики, техники, мотористы в тревожном волнении поглядывали на сигнальную мачту: нет ли флага боевой тревоги? И такой сигнал появился неожиданно. Сразу же в этом жутком полуденном мареве, подкравшись, появился тихий гул, который рассеивался по аэродрому. Японские летчики, не дождавшись спасающей их облачности, рискнули лететь в безоблачную погоду.

Тревога! Летчики занимают места в кабинах истребителей и по заранее продуманному варианту поднимаются в воздух.

Капитан Губенко со своей слетанной тройкой стремительно набирает высоту: это дает оперативную свободу, право быстрого и внезапного маневра, неожиданной атаки.

На горизонте Губенко замечает точки шести японских бомбардировщиков. Это его не страшит. Антон знает технические преимущества советских машин. Нужно выиграть время. Видимо, где-то на подходе новые группы японских бомбардировщиков, значит, следует поспешить вступить в схватку с первой шестеркой. Не этими же шестью самолетами они собираются разгромить одну из крупнейших авиационных баз китайских войск! Покачиванием крыльев Губенко дает приказ идти в атаку.

Истребители сваливаются сверху на тяжеловесных бомбардировщиков и открывают огонь. Воздух наполняется треском пулеметных очередей, ревом моторов. Неприятельский строй рассыпается.

Антон пристраивается к хвосту японского самолета. Противник делает отчаянную попытку уйти от преследования, ринуться в новую атаку. Губенко подходит ближе и длинной очередью бьет по кабине: вражеская машина теряет устойчивость, переворачивается колесами вверх и беспорядочно падает.