Вадим Норд - Ошибка юной Анны

• Название: Ошибка юной Анны
• Автор: Вадим Норд
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76411-2

«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», – писал Чехов. Антону Павловичу простительно заблуждаться, потому что он, хоть и был врачом, но терапевтом, а не пластическим хирургом. Будь он пластическим хирургом, то написал бы, что в человеке все должно быть прекрасно, и в первую очередь нос. Даже самые красивые глаза и пухлые губы может испортить нос «картошкой». А тонкий изящный носик, напротив, может с легкостью преобразить самое скучное лицо. Вот почему ринопластика так востребована среди пациентов. Анна В. была девушкой очень красивой, и лишь длинноватый нос отделял ее от идеала. Именно с этой проблемой она и пришла в нижегородскую клинику «Палуксэ». А спустя какое-то время в кабинете Берга раздался телефонный звонок, и коллега-врач слезно просил Александра приехать в Нижний Новгород в качестве эксперта и помочь разобраться в причинах неудачной операции. И снова хирург Берг столкнулся с загадкой…

---

Выход из патовой в квадрате ситуации был всего один. Около пяти минут Александр потратил на то, чтобы уговорить Августу остановиться у его матери. Не годится так – приехать и сразу уезжать, – останется крайне неприятный осадок. Да и лишаться обеих радостей разом тоже не годится, если не удалось встретиться, так пусть хоть Августа попадет на концерт своей любимой группы.

– Неудобно, – переживала Августа.

– Удобно! – убеждал Александр, нисколько не кривя душой. – Мама будет только рада. Она любит гостей. Ты ее нисколько не стеснишь, заодно и познакомитесь получше. Только вот не знаю, захочет ли мама идти на концерт…

– Не беспокойся, – перебила Августа, – я прекрасно схожу одна. Но ты уверен, что я не стесню Елену Григорьевну? Я боюсь, у тебя строгая мама!

Последняя фраза была сказана вроде бы в шутку, но с намеком. Александр принялся убеждать, что мама совершенно не строгая, что все вообще замечательно, и едва было не ляпнул сгоряча: «Это даже хорошо, что меня нет в Москве, не стану вам мешать», но вовремя спохватился.

Разговор с матерью был не в пример легче – какие проблемы, пусть приезжает, я как раз пирожки печь собралась. Александр прекрасно понимал, что для себя одной мать сроду не станет затевать такое хлопотное дело, как выпечка пирожков, и ему стало приятно от того, что Августу ожидает столь теплый прием.

– Мам, только ты там того… – начал он и запнулся на середине, не зная, как поделикатнее выразить свою просьбу.

Но мама легко поняла невысказанное.

– Не волнуйся, – успокоила она. – Я не стану строить прогнозы, рассказывать о твоих недостатках, лезть гостье в душу и еще как-нибудь ее «грузить». Все будет хорошо, можешь мне поверить.

Большой удачей оказалось присутствие в Москве Андрея. Мало того, он не только сидел дома, но и не имел четких планов на выходные и согласился помочь, то есть развлекать Августу, чтобы она не скучала.

– Red Snipers, да еще на халяву и с очаровательной спутницей – это же настоящий праздник! – оживился он. – А сегодня можно будет завалиться в какой-нибудь клуб. Скажи, дружище, до каких пределов может простираться моя галантность? Разрешены ли мне простые комплименты? Можно ли при знакомстве поцеловать руку?

– Пределы галантности определяются только воспитанностью индивидуума! – огрызнулся Александр.

– Хорошо сказал! – похвалил друг. – Прямо хоть высекай в мраморе и расставляй на перекрестках. Тебе повезло, что я хорошо воспитан.

– А тебе повезло, что я далеко и не могу до тебя дотянуться!

– Что-то не так? – обеспокоился друг, уловив в голосе Александра несвойственные ему обычно нотки агрессивной раздражительности.

– Да тут все не так! – не смог сдержаться Александр. – Или почти все.

– Имеет смысл точить перо и вострить лыжи? – Профессиональный журналист всегда прежде всего журналист, а потом уже друг, товарищ, сын, брат, муж и отец; если, конечно, он профессиональный.

– Думаю, что нет, – осадил Александр. – Без тебя справятся…

Августа перезванивала дважды – в первый раз поинтересовалась, как отреагировала мама на известие о ее приезде и уверен ли Александр и т. п. Во второй спросила, что лучше купить из маминого любимого, чтобы не являться в гости с пустыми руками. Прекрасно зная, в каких масштабах, как по количеству, так и по ассортименту, мать печет пирожки (связываться так связываться, иначе и начинать нечего), Александр посоветовал не покупать ничего съестного, а ограничиться бутылкой красного вина, из которого мама сварит вкусный глинтвейн – самое то для гостьи, явившейся с холода.

День еще не начался толком, а судьба уже преподнесла Александру два сюрприза – неприятный и, если можно так выразиться, приятный, но не совсем. Приятно, что любимая женщина захотела приехать повидаться, но не очень-то приятно, что тебя в этот момент не оказалось в Москве. «Впредь буду извещать Августу заранее обо всех своих отъездах и приездах!» – пообещал себе Александр и позвонил Рыкалову.

Доцент Рыкалов, странный человек, в субботу с самого утра торчал в больнице.

– Дежурите? – уточнил Александр.

– Нет, просто пришел в тишине и покое с бумажками поработать, – ответил Рыкалов и добавил: – Мне дома скучно в выходные. Ну – выспался, ну – телевизор посмотрел, ну – гости пришли или мы в гости пошли. Ничего интересного. Сонное царство. А в клинике жизнь ключом бьет! И пусть иногда прямо по темечку, но все равно это жизнь! С утра уже два раза в приемное дернули. У меня обычно понедельник начинается в субботу, а если точнее, то пятница никогда не наступает…

Говорил он об этом весело, без малейших признаков досады, даже с примесью гордости – вот какой я трудоголик. «Счастливый человек», – порадовался за Рыкалова Александр, потому что человек, занимающийся любимым делом, просто не может не быть счастливым. Александр тоже был из таких.

Рыкалов ничего не имел против того, чтобы встретиться и поговорить. Только уточнил, не случилось ли чего из ряда вон выходящего. Александр пообещал рассказать все при встрече. Договорились встретиться в час дня, в клинике. Александр прикинул, что самый долгий разговор вряд ли продлится более сорока – сорока пяти минут, добавил пятнадцать минут в запас, плюс полчаса на какие-то непредвиденные вызовы в приемное отделение (если что, так можно и на ходу договорить), добавил полчаса на дорогу и, определившись со временем, позвонил Ирине. Немного сомневался, захочет ли Ирина вообще продолжать знакомство, вдруг она вчера действовала сугубо импульсивно, под влиянием скуки и досады на подругу, но все же решил позвонить. Договаривались ведь, человек, кажется, приятный, и не одними же интригами заниматься, в конце концов, можно и картины посмотреть. Это умиротворяет, обогащает духовно и способствует профессиональному росту. Насчет профессионального роста полная правда, никакого преувеличения. Пластический хирург – творец красоты, и любое созерцание или изучение красоты, созданной другими творцами, идет ему на пользу, развивает, подсказывает новые идеи.

Оказалось, что Ирине очень удобно именно в три часа.

– Я такая соня, – немного смущенно призналась она. – Только проснулась, пока раскачаюсь да выйду, как раз будет половина третьего. Тебя встретить где-нибудь, чтобы не заблудился?

Александр заверил Ирину, что он уже ориентируется в Нижнем достаточно хорошо и может без проблем найти Кремль, и отправился завтракать.

Администратор и официантка оказались настолько любезными, что накормили Александра включенным в стоимость номера завтраком, на который он безнадежно и беззастенчиво опоздал. Александр благодарил и порывался заплатить, милые девушки трясли головами и твердили: «Ну что вы! Что вы! Вы уже заплатили!» Приятное впечатление было слегка подпорчено гаденькой мыслишкой: тут ко всем гостям принято относиться с подобным, поистине беззаветным, радушием или только к гнусным коварным интриганам? Сольное выступление Вадима Родионовича все небось слышали.

Разговор с Рыкаловым Александр начал с просьбы.

– Времени у нас мало, Федор Васильевич, – сказал он, глядя в глаза собеседнику и пытаясь угадать, что у того на уме, – поэтому давайте на сей раз обойдемся без намеков и прочего тумана. Надоел туман. Мы с вами коллеги, оба выступаем в роли экспертов по одному и тому же делу, я – приезжий, вы – местный, вам и карты в руки. Объясните мне, пожалуйста, что тут у вас происходит. Конкретно, по существу, все как есть. Я понимаю, что перед чужаками не хочется наизнанку выворачиваться, но иногда бывает надо. Я же по делу интересуюсь, не для собственного удовольствия. А то так ведь и умом тронуться недолго…

– Ну, зачем сразу умом трогаться, – укорил Рыкалов. – Ум надо беречь, у нас и без того безумных докторов хватает. Вот сегодня звонят мне из приемного…

– Федор Васильевич!

– Извините, – смутился Рыкалов, – я совершенно неумышленно отвлекся, больше не буду. Наизнанку так наизнанку. Тогда начну с самого начала, аб ово[22], так сказать. Вадим Родионович Мерзляков человек очень… сложный. Хитрый, себе на уме, беспринципный, расчетливый и в то же время какой-то… недальновидный, что ли. Он умеет делать дела, но и врагов себе наживать тоже умеет. Жизнь – сложная штука, со всеми надо ладить, если хочешь жить спокойно. А Мерзляков гордец, он предпочитает ладить только с самыми главными лицами, остальные для него не существуют. Я, например, если мне чего-то надо, предпочитаю действовать через низовые звенья, оно и дешевле, и проще, и быстрее выходит. Потому что мне нужен результат, а Вадиму Родионовичу еще и эго свое великое непременно надо потешить. Можете представить, сколько врагов среди всякого рода заместителей нажил он себе благодаря своим… причудам. Не говоря уже о других начальниках, рангом пониже. Крутизна! Это у него прозвище такое – Крутизна. А в институте его звали Янусом. За двуличие. Вы не думайте, Александр Михайлович, я не зубы вам заговариваю, а обстоятельно ввожу в курс дела, чтобы вы поняли, почему Мерзляков так нервничает и так непоследовательно себя ведет. Итак, время шло, и все уязвленные сидели и ждали, когда же, наконец, Мерзляков споткнется, то есть подставится, чтобы свести с ним счеты. Есть у нашего губернатора заместитель по фамилии Бурчаков, заместитель самый завалящий, с краю последний, ничего не решающий, можно сказать – делопроизводитель, но в ранге заместителя. Причем молодой, ему около сорока, и очень прыткий. С ним у Мерзлякова тоже не сложилось. Жена Бурчакова захотела сделать себе красивую грудь, обратилась в «Палуксэ», а Вадим наш Родионович взял да выставил ей сумму по прайсу, без скидок. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас это для чиновника такого ранга прямое оскорбление, нечто вроде публичной пощечины. Ты, мол, никто, зовут тебя никак и никаких тебе скидок. По-хорошему, хотя бы тридцать процентов надо было скинуть, а то и все пятьдесят. Тут не в деньгах дело, а в уважении. Ну и как в старину говорили – за богом молитва, а за царем служба не пропадают. Чинуши, они, конечно, добра не помнят, но обиды запоминают накрепко, на всю оставшуюся жизнь. А тут такой случай, привлекательный с точки зрения публичности и поднятия своего реноме. Врачи-убийцы, хапуги, губители, деньги взяли, а человека угробили. Беспроигрышная тема для набирания политического веса с прицелом на будущее. Это одна грань проблемы – Бурчаков и его обида. Вторая грань – наш новый министр здравоохранения Сергей Вячеславович Мартов. Он начинал с главного специалиста отдела лицензирования медицинской деятельности, затем быстро пошел в гору. У Мартова свои виды на клинику Мерзлякова. Его супруге на паях с профессором Казначеевым принадлежит клиника «Нижегородская академия красоты», какой-никакой, а конкурент «Палуксэ», хотя и уровнем пониже…