Лидия Шнейдер - Семья. Оглядываясь вперед

• Название: Семья. Оглядываясь вперед
• Автор: Лидия Шнейдер
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-496-0053

Что мы переживаем сегодня – кризис семейного, или мы выходим на путь вечно семейного? Эта книга посвящена семье, ее месту в жизни человека и общества, какой она была в прошлом и какой мы хотим ее видеть в будущем. Может ли современная семья помочь человеку выдержать напор общества или семья сама переживает жестокий кризис? Известнейший исследователь семьи Лидия Бернгардовна Шнейдер открывает нам семью в разных «ликах», показывая ее психологические изменения, рост и смысл, который играет семья в жизни человека сегодня; освещает путь, который прошла семья в человеческом обществе от самых истоков до современного состояния.

В книге вы найдете ответы на вопросы:

– Как в современном обществе происходит формирование брачной пары и чем оно отличается от прошлого?

– В чем заключается сущность свадебного обряда и какова его роль в семейной истории?

– Какова роль любви и сексуальности в браке?

– Почему столь разные союзы и отношения сегодня называются семьей?

– Как изменились отношения отцов и детей и насколько эта проблема актуальна сегодня?

– Семья XXI века: остановится ли калейдоскоп изменений?

Издание адресовано психологам, студентам и преподавателям психологических факультетов, педагогам, философам, историкам, социологам, антропологам и всем, кто интересуется вопросами брака и семьи.

---

В очень известном и большом городе жил старый царь, вдовец. У царя была дочь, невеста. Царевна далеко славилась и лицом, и умом, и потому многие весьма хорошие люди желали сосватать ее. Среди этих женихов были и князья, и воеводы, и гости торговые, и ловкие проходимцы, которые всегда толкаются в знатных домах и выискивают, чем бы услужить; были разные люди. Царевна назначила день, когда могут прийти к ней женихи и сказать громко при ней и при всех, что каждый надеется предоставить своей жeне; царевна была мудрая. Женихи очень ожидали этого дня, и каждый считал себя лучше всех других. Один перед другим хвалились женихи, кто именитым родом за тридевять поколений, кто богатством, но один из них ничем не хвалился, и никто не знал, откуда пришел он. Он хорошо умел складывать песни; песни его напоминали всем их молодые, лучшие годы, при этом он говорил красиво и его любили слушать, даже забывая спросить, кто этот певец. И хотя он не был князем, но все женихи обращались с ним, как с равным.

В назначенный день все женихи оделись получше и собрались в палату, к царю. Согласно обычаю, женихи поклонились царю и царевне. Никого не пустил вперед князь древнего рода, за ним слуги несли тяжелую красную книгу. Князь говорил:

– Царевна, мой род очень знатен. В этой книге вписано более ста поколений… – И князь очень долго читал в своей книге, а под конец сказал: – И в эту книгу впишу жену мою! Будет она ходить по палатам моим, а кругом будут образы предков весьма знаменитых.

– Царевна, – говорил именитый воевода, – окрест громко и страшно имя мое. Спокойна будет жизнь жене моей и поклонятся ей люди – им грозно имя мое.

– Царевна, – говорил залитый сокровищами заморский торговый гость, – жемчугом засыплю жену мою; пойдет она по изумрудному полю и в сладком покое уснет на золотом ложе.

Так говорили женихи, но певец молчал, и все посмотрели на него.

– Что же ты принесешь жене своей? – спросил певца царь.

– Веру в себя, – ответил певец. Улыбнувшись, переглянулись женихи, изумленно вскинул глазами старый царь, а царевна спросила:

– Скажи, как понять твою веру в себя?

Певец отвечал:

– Царевна! Ты красива, и много я слышал об уме твоем, но где же дела твои? Нет их, ибо нет в тебе веры в себя. Выходи, царевна, замуж за князя древнего рода и каждый день читай в его алой книге имя свое и верь в алую книгу! Выходи же, царевна, замуж за именитого гостя торгового, засыпь палаты свои сверкающим золотом и верь в это золото! В покое спи на золотом ложе и верь в этот покой! Покоем, золотом, алыми книгами закрывайся, царевна, от самой себя! Моего имени нет в алой книге, не мог я засыпать эту палату золотом, и куда иду я – там не читают алой книги и золото там не ценно. И не знаю, куда иду я, и не знаю, где путь мой, и не знаю, куда приду я, и нет мне границ, ибо я верю в себя!..

– Обожди, – прервал певца царь, – но имеешь ли ты право верить в себя?

Певец же ничего не ответил и запел веселую песню; улыбнулся ей царь, радостно слушала ее царевна, и лица всех стали ясными. Тогда певец запел грустную песнь; и примолкла палата, и на глазах царевны были слезы. Замолчал певец и сказал сказку; не о властном искусстве говорил он, а о том, как шли в жизнь разные люди и пришлось им возвращаться назад, и кому было легко, а кому тяжко. И молчали все, и царь голову опустил.

– Я верю в себя, – сказал певец, и никто не смеялся над ним.

– Я верю в себя, – продолжал он, – и эта вера ведет меня вперед; и ничто не лежит на пути моем. Будет ли у меня золото, впишут ли имя мое в алых книгах, но поверю я не золоту и не книге, а лишь самому себе, и с этою верой умру, и смерть мне будет легка.

– Но ты оторвешься от мира. Люди не простят тебе. Веря лишь в себя, одиноко пойдешь ты, и холодно будет идти тебе, ибо кто не за нас – тот против нас, – сурово сказал царь.

Но певец не ответил и снова запел песню. Пел он о ярком восходе; пел, как природа верит в себя и как он любит природу и живет ею. И разгладились брови царя, и улыбнулась царевна, и сказал певец:

– Вижу я, – не сочтут за врага меня люди, и не оторвусь я от мира, ибо пою я, а песня живет в мире, и мир живет песней; без песни не будет мира. Меня сочли бы врагом, если бы я уничтожил что-либо, но на земле ничто не подлежит уничтожению, и я создаю, и не трогаю оплотов людских. Царь, человек, уместивший любовь ко всей природе, не найдет разве в себе любви – к человеку? Возлюбивший природу не отломит без нужды ветки куста, и человека ли сметет он с пути?

И кивнула головой царевна, а царь сказал:

– Не в себя веришь ты, а в песню свою.

Певец же ответил:

– Песня лишь часть меня; если поверю я в песню мою больше, чем в самого себя, тем разрушу я силу мою и не буду спокойно петь мои песни, и не будут, как теперь, слушать их люди, ибо тогда я буду петь для них, а не для себя. Все я делаю лишь для себя, а живу для людей. Я пою для себя, и пока буду петь для себя, дотоле будут слушать меня. Я верю в себя в песне моей; в песне моей – все для меня, песню же я пою для всех! В песне люблю лишь себя одного, песней же я всех люблю! Весь для всех, все для меня – все в одной песне. И я верю в себя, и хочу смотреть на любовь. И как пою я лишь для себя, а песнью моею живлю всех, – так пусть будет вовеки. Поведу жену в далекий путь. Пусть она верит в себя и верою этой дает счастье многим!

– Хочу веры в себя; хочу идти далеко; хочу с высокой горы смотреть на восход!.. – сказала царевна.

И дивились все.

И шумел за окном ветер, и гнул деревья, и гнал на сухую землю дожденосные тучи – он верил в себя.

Психотерапевтическая функция семьи позволяет ее членам удовлетворять потребности в симпатии, уважении, признании, эмоциональной поддержке, психологической защите.

Поэтически красиво это сумел выразить А. Блок:

Есть минуты, когда не тревожит

Роковая нас жизни гроза.

Кто-то на плечи руки положит,

Кто-то ясно заглянет в глаза…

И мгновенно житейское канет,

Словно в темную пропасть без дна…

И над пропастью медленно встанет

Семицветной дугой тишина…

Психотерапевтическая функция семьи позволяет ее членам удовлетворять потребности в симпатии, уважении, признании, эмоциональной поддержке, психологической защите, доверительности в семейных отношениях, прочности семейного очага.

Таким образом, неспецифические функции усиливаются, традиционные получают качественно иное содержание, модифицируясь и дополняясь новообразованиями.

Далее остановимся на некоторых семейных ценностях, таких как дом и очаг.

Дом и семейный быт как фамильная ценность . В древнейших, доисторических представлениях рефлексия на «место и вещь» отсутствовала, но присутствовало пространство «земное и небесное», мир как обжитое человеком пространство, то есть место как лоно реализации сущности человека «в своем пространстве». Это мироощущение является как бы продолжением «вселенской» сущности человека; вместе с тем в ней усилена компонента «свое – чужое», ограничивающая «свое пространство» Домом, Землей.

Отметим, что в сказочных повествованиях дом выступает живым символом материнского лона (неслучайно большинство сказок и былин начинаются с того, что герой выезжает из дома, отправляясь в путь-дорогу).

Весьма интересным для анализа представляется обряд инициации, который проходил трехлетний ребенок. В редуцированном виде этот обряд и по сегодняшний день сохраняется в некоторых областях России (на Дону, в селах Астраханской области). Трехлетнего мальчика сажали на коня, надевали на него «взрослый» ремень, давали в руки «взрослое» оружие и помогали трижды объехать вокруг дома. Обряд сопровождался заговором, а часто и исполнением казачьих песен. Троекратный объезд дома имел сакральный смысл: действие совершалось для оберега дома, а дом выступал, в свою очередь, как источник силы для будущего защитника. Этот обряд символизировал «смерть» ребенка в качества существа, не имеющего никаких обязанностей, и «рождение» в качестве члена сообщества (семьи, рода), обладающего определенными правами и обязанностями. После прохождения данного обряда мальчика начинали учить основным мужским работам, требовать соблюдения норм поведения, принятых для мужчин.

Девочке трехлетнего возраста впервые давали в руки веретено и сажали за прялку. Прядение считалось не только исконно женским делом, но и сакральным ритуалом. Наши предки считали, что прядущая девушка (женщина) прядет судьбу себе и дому. Поэтому важно было, чтобы первая сплетенная нить была без узлов, длинной и ровной. Этой первой спряденной нити придавали огромное сакральное значение: она хранилась в доме до дня свадьбы и именно ею мать опоясывала невесту в этот день.

Чем же является дом для каждого из нас? Не там ли мы можем побыть наедине с собой, а также встретиться с родными и близкими людьми? Не место ли это для трапезы, радости от интимной близости с любимым человеком, сна и отдыха? Дом для человека – место, где он находит мир, приют и пристанище до тех пор, пока длится его земное существование. Думая о бездомных людях, тех, кто живет в приютах или на улицах, или о беженцах, живущих во временных лагерях, мы осознаем, какое это счастье – иметь дом. Человек, потерпевший бедствие, говорит: «Мне негде остановиться, нет места, где бы я мог поселиться. Иногда я останавливаюсь у друзей и знакомых, иногда в кафе, парке или на берегу моря, а все мои вещи хранятся в машине», а мы, слушая его слова, понимаем, какое опустошающее чувство переживает тот, кто лишен своего дома. Худо тому, кто живет в чужом дому, – замечено в народе.