Джеральд Хокинс - Кроме Стоунхенджа

• Название: Кроме Стоунхенджа
• Автор: Джеральд Хокинс
• Издательство: Издательство «Мир». Редакция космических исследований астрономии и геофизики
• Жанр: История
• Год: 1977

Стоунхендж – это громадное сооружение из огромных каменных глыб, построенное 4 тысячи лет назад на Солсберийской равнине Британских островов. Сейчас получены убедительные свидетельства того, что Стоунхендж использовался в качестве астрономической обсерватории, позволявшей определять наступление времен года, а также солнечных и лунных затмений.

Профессор Хокинс анализирует также возможное назначение ряда известных памятников древних культур: гигантских рисунков в перуанской пустыне Наска, храма Амона-Ра в Египте и других. Шаг за шагом Хокинс распутывает клубки выдумок и легенд, выявляя истинное назначение многих известных доисторических памятников Старого и Нового света.

Книга рассчитана на широкие круги читателей.

---

– А где же машина? – спросил Джей.

– В полумиле отсюда, в другом корпусе. Эти карты считываются и передаются туда по телефону. Я вас отвезу.

Из небесно-голубого вестибюля компьютерного корпуса по серым бетонным коридорам, через стеклянные двери в алюминиевых рамах, опять по пластику… и снова тот же вопрос:

– А где же машина?

– Вы внутри нее, – ответил я.

Романист широко раскрыл глаза. Мы стояли в обширном помещении. Постукивали карты, катушки с магнитной лентой внезапно начинали вращаться и тут же останавливались. В центре зала оператор (мужчина) смотрел на два зеленых кинескопа и то и дело нажимал кнопки. Он был напряженно сосредоточен. Магнитофон Джея записал обрывки разговоров. И сам Джей дополнил их с помощью собственного воображения:

«Она распахнула двери, и вслед за ней он вошел в гигантский зал, весь занятый пишущими машинками на металлических подставках. Матовые плафоны заливали зал холодным светом, отражавшимся от хромированной стали и металла, выкрашенного серой краской. В верхних отделениях металлических шкафов, подергиваясь, вращались катушки с магнитной лентой, в дальней части зала виднелись другие, более высокие шкафы, выкрашенные в светло-голубой цвет. Неподалеку от двери сидел человек. Перед ним на пульте вспыхивали огоньки, а на круглом экране с ошеломляющей быстротой появлялись и исчезали цифры. Дальше еще один человек укладывал стопки карт (вроде тех, которые Пиппа показала Полю) на полку приземистой машины, а она швыряла их в свое нутро, переваривала и выплевывала обратно аккуратными пачками. Между рядами машинок, точно крестьяне по полю, бродили две женщины и мужчина… Все вокруг щелкало, гудело, трещало… Пиппа нагнулась к Полю, стараясь перекричать шум…»[6]

Эта цифровая электронная вычислительная машина одновременно решала десятки задач. Ход решения всех их отражался в загадочных знаках на экране. Оператор контролировал количество времени, отдаваемого каждому конкретному заданию, и менял первоочередность выполнения решения, нажимая на кнопки.

Рис. 1. Acтроархеологические находки

Я попросил пропустить в качестве примера астроархеологическую программу. При нормальных обстоятельствах данные были бы переданы утром из главного корпуса по телефону и обработаны в порядке очередности, так что я получил бы результаты днем. Джей стоял у контрольного пункта, и вид у него был точно такой же, как у его героя в «Осаде». Через несколько секунд на кинескопах появился зеленый сигнал, означающий, что счет окончен. Мы еще только шли к печатающему устройству у боковой стены, а ответ уже был погребен под стопкой бумажных листов.

Нью-Йорк заканчивал разговор. Настойчивый голос в трубке заставил меня очнуться.

– Профессор, вам следует поехать в Стоунхендж с нашими операторами.

– Что же, я буду рад помочь, но надо выбрать время…

– Сегодня вечером! Все необходимые инструкции и билет на самолет ждут вас в аэропорту Логан.

– Но…

– Благодарю вас, профессор.

2 Стоунхендж

В этот день я мог любоваться солнечным восходом, летя на реактивном самолете навстречу заре со скоростью 950 километров в час.

Я познакомился с телережиссером в бетонном проходе, через который пассажиры в аэропорту им. Кеннеди попадают к самолетам «Транс-уорлд эйр лайнс». Я узнал его по лихому ежику стрижки, по «художественному» костюму и темным очкам. Его профессиональным кредо был успех. «Одна плохая программа – и вы за бортом».

Ему требовались дополнительные сведения, которых не было в статье. В нашем распоряжении оставалось пять с половиной часов полета, за вычетом времени на заполнение анкет, просмотр кинофильма, завтрак и обед.

– Валяйте! – сказал он.

Стоунхендж I представлял собой кольцевой ров диаметром 105 м и с разрывом на северо-восточной стороне; к нему также относятся два меловых вала (один снаружи рва, а другой внутри), ямы от столбов, кольцо из 56 ямок и несколько больших поставленных вертикально камней.[7]

Ров специально не копали – он просто был источником строительного материала. При выламывании мела образовались канавы разной длины и ширины, после чего оставшиеся перегородки были разрушены и получился ров. Вскоре после его завершения он начал заполняться всяким мусором, а также землей в результате неизбежной естественной эрозии. Об этом свидетельствует пестрый характер обнаруженных в нем предметов: сломанные инструменты строителей (кирки из оленьих рогов, совки из бычьих лопаток), глиняные черепки и обглоданные кости.

Современные студенты попробовали копать мел с помощью кирок из оленьего рога и костяных совков. Это очень непросто. Мел из мелового откоса приходилось выламывать кусками, вбивая в него острый отросток рога. Затем обломки сгребались в кучу, насыпались в корзину при помощи плоской бычьей лопатки и переносились на нужное место. За девятичасовой рабочий день здоровый молодой человек или девушка успевает таким способом добыть и доставить на место три четверти кубометра этого мела или чуть-чуть больше.

Для возведения валов строители Стоунхенджа должны были выкопать около 2800 кубометров мела, что потребовало бы десять человеко-лет.[8] Внешний вал имел в ширину 2,5 м, а в высоту 0,7–0,9 м; ширина внутреннего составляла 6 м, а высота – 1,8 м. Откос его был очень крутым. При взгляде из центра вал представлялся ослепительно белой стеной, причем верхний его край был, по всей вероятности, выровнен, чтобы создать искусственный горизонт.

Если наша астрономическая теория верна, то по мере приближения к Пяточному камню меловая стена должна была становиться выше, но так это было на самом деле или нет, теперь установить невозможно. Эрозия давно уже разрушила вал, и от него в наши дни остался лишь заросший травой неровный кольцевой бугор высотой менее полуметра.

Кольцо из валов и рва охватывало площадь, примерно равную площади гомеровской Трои. И кстати, когда Генрих Шлиман упорно рвался к золоту Трои, его рабочие с помощью кирки и лопаты переместили за три года около 250 тысяч кубометров земли.

Пяточный камень был установлен снаружи, примерно в 27 м к северо-востоку от входного разрыва в валах. Высота его от основания до вершины превышает 6 м, и весит он 35 т. Строители Стоунхенджа доставили его за 32 км с Марлборо-Даунc – достижение для этой мегалитической культуры не столь уж сверхпоразительное. Это песчаник, но в отличие от остальных находящихся здесь монолитов он не обработан инструментами. Название «Пяточный» (английское heel) может быть связано с выбоиной на нем, носящей название «Пята монаха», или же с уэльским словом «хейил», означающим «Солнце».

Возможно, во входном разрыве тоже стояли камни. Археологи обнаружили тут две большие ямы (D и Е), а кое-какие «отрывочные заметки» Иниго Джонса, придворного архитектора короля Якова I, как будто указывают, что в начале XVII в. там стояли четыре камня.

Не исключено, что в их число входил «Эшафот» (№ 95) – он либо занимал яму Е, либо лежит теперь поперек той ямы, в которой некогда был установлен. Местные гиды повергали туристов в приятный ужас, указывая на прорезающие его бороздки (возникшие естественным путем и сильно сглаженные дождями, а также – с тех пор как камень упал – подошвами посетителей) и сообщая, что по ним «бежала кровь горячая друидами закланных жертв». Разве Цезарь не пишет в «Записках о галльской войне» о том, как друиды использовали «огромные фигуры, члены которых, сплетенные из прутьев, они наполняют живыми людьми и зажигают, так что эти люди гибнут в пламени»? О эти плетеные клетки для человеческих жертвоприношений! Да, Цезарь, безусловно, поведал об этом, но к тому времени, когда Цезарь вторгся в Британию, Стоунхендж уже лежал в развалинах, а друиды, о которых он пишет, были кельтами и жили на тысячу лет позже эпохи Стоунхенджа.

Стоунхендж 1 – наиболее раннее и примитивное из всех этих сооружений, и тем не менее он уже содержал безупречный круг из лунок Обри диаметром 87 м, разделенный на 56 равных частей; он далеко не так прост, если взглянуть на него с астрономической точки зрения. Для людей, не знавших письменности и живших на две тысячи лет раньше Евклида, это уже было немалым достижением в области практической геометрии. А кроме того, этот круг свидетельствует о том, что для них такое число было осмысленным. У племен, незнакомых с письменностью, счет часто ограничен количеством пальцев на руках и ногах – число более десяти воспринимается как «много». А строители Стоунхенджа сознательно разделили круг на 56 частей.

Ямы эти были еще чуть заметны в XVII в., когда на них обратил внимание Джон Обри. Теперь же их не видно вовсе – только ровный дерн без каких-либо следов. Лунки от № 33 до № 54 отрыты не были. Их обнаружили, простукивая землю молотом и определяя на слух более мягкие места.[9] В холодные зимы на дерне там, где он скрывает эти лунки, появляются небольшие бугорки.