Светлана Успенская - Женщина без прошлого

• Название: Женщина без прошлого
• Автор: Светлана Успенская
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-9524-1550-4

Первая клиентка только что открывшегося пиар-агентства ставит перед начинающим сыщиком Веней Воробьевым пустяковую на первый взгляд задачу: раздобыть компромат на женщину, ставшую кандидатом в мэры города. Увы, репутация ее безупречна — прежде всего потому, что о ее прошлом никто ничего не знает! Откуда она появилась в их городе и как ей удалось взлететь столь высоко? Расследование осложняется автокатастрофой, которой не было, трупом, который бесследно испарился, однофамильцами с сомнительным прошлым и похищением поп-звезды. Горе-сыщику вовек бы не разобраться в темной истории, если бы не опыт родного деда, старого оперативника.

---

Веня нарезал круги по аллеям, то попадая в полосы раскаленного солнца, то ныряя в прохладную тень. Он курино вертел шеей по сторонам в тщетной надежде узреть предмет своих поисков — квелую фигуру утомленного алкоголем Сифоныча.

В соответствии со старой доброй традицией, по которой все могильщики не столько люди ручного труда, сколько философы умственного направления, и не столько философы, сколько подручные Харона, и не столько подручные многоуважаемого лодочника, сколько заядлые поклонники зеленого змия, Сифоныч обнаружился в овраге в обнимку с совковой лопатой.

— Отдыхаю, — проснувшись, объяснил он, — от трудов праведных. Потому как в условиях прекратительной жизни среди покойников нуждаюсь в душевном отдыхе, средства для которого обеспечиваю неустанным трудом во здравие почивших и за упокой живущих.

Вместо приманки Веня достал из кармана купюру, но одаривать ею Сифоныча не стал, а только красноречиво помахал ею в воздухе.

— Вы, наверное, могилку обрести желаете, — предположил Сифоныч. — По вашему жизнерадостному облику можно догадаться, что вы вчера навек расстались с любимой тещей. — Он протянул алчно дрогнувшую длань.

Но купюра, поманив могильщика Большим театром, затрепетала в воздухе крылышками и спряталась в широкой ладони соблазнителя.

— Нуждаюсь в некоторых услугах, не оговоренных прейскурантом, — намекнул Веня.

Глаза Сифоныча, утонувшие в поперечных складках коричневой, сожженной загаром кожи, тревожно забегали. Он даже огляделся по сторонам — но полдневные аллеи были пусты, легкий ветерок беззаботно ворошил растрепанную шевелюру кустов. Могильщик испуганно втянул голову в плечи, как будто над ним навис карающий меч правосудия.

— Где он? — спросил, заикаясь от полноты чувств. — Где ты его присыпал? Учти, за ухоронку такса двойная. Мне же замаскировать его надо, сверху какую-нибудь богобоязненную старушонку уложить, чтобы милиция до конца света твоего покойника не сыскала.

Вене надоело томить недогадливого сторожа.

— Вениамина Прокофьевича помнишь? Это он меня к тебе направил.

При упоминании знаменитого имени Сифоныч вытянулся во фрунт.

— Неужто помер Вениамин Прокофьевич? Да и то, пора ему скопытиться. Вот радость-то какая! Вы уж будьте покойны, по первому разряду обслужим…

— Жив дедушка, жив, — оборвал Веня неуместный восторг, — чего и вам желает. И даже помнит вашу былую честность и высокую направленность духа. И надеется, что вы захотите послужить восстановлению справедливости и воссиянию света истины по сходной, не слишком высокой цене.

Сифоныч еще больше встревожился, во взгляде его проступила явственная тоска.

— Отчего же не послужить… — тоскливо промолвил он. — Только я ведь давно оставил прежнюю специальность, поскольку после известных событий совершенно разуверился в ней.

Врал наш Сифоныч, ох врал! Веня, конечно, об этом вряд ли когда узнает, да только не для того бывший домушник устроился на непыльное место кладбищенского сторожа. Амбициозные прожекты туманили его смятенную жизненными неудачами душу. Мнилось ему что-то невероятное… Похороны миллиардера, чьи унизанные первосортными бриллиантами руки надменно скрещены на выпирающем пузе, а золотой брегет весом не меньше семисот граммов прощально тикает в кармане пиджака… Похороны маршала, чья рыдающая родня несет на подушечке орден Андрея Первозванного, тоже усыпанный бриллиантами и платиной… Похороны тихого еврея-ростовщика, которому вместо традиционной подушечки-думки заботливые родственники кладут под голову набитый золотом полотняный мешочек, чтобы покойнику легче жилось в загробных высях…

Да только ничего этого на поверку не оказалось! Не было ни миллиардеров, ни маршалов, ни евреев-ростовщиков, да и откуда в наших стоеросовых краях возьмется этот столичный бомонд… Только и радовался Сифоныч, когда провожал в последний путь погибших в перестрелках братков. Впрочем, навар с них небогатый — поддельные под Картье китайские часы, цепочки дешевого турецкого золота и фальшивые перстни… Ошибся Сифоныч, ох как ошибся в своих честолюбивых устремлениях! Завял душой, опустился морально, стал сшибать по мелочи и чрезмерно увлекаться алкоголем, что раньше считал для себя недопустимым.

Вот и теперь, когда подозрительный визитер, сказавшись внуком досточтимого Вениамина Прокофьевича, потребовал от него неприятных, но вполне выполнимых вещей, Сифоныч только крякнул:

— Ладно, что же… Для воссияния света справедливости… Готов послужить за умеренную плату!

Договорились, что Веня на днях забежит справиться о выполнении задания, а потом купюра из ладони посетителя, шелестнув крылышками, обрела своего нового владельца.

— Смотри, Сифоныч, только без фокусов, — на всякий случай предупредил Веня. — Это задаток.

— Фокусам не обучен, — сурово произнес Сифоныч и пошел разыскивать могилку, о которой ему говорили.

Кажется, он обиделся.

Сифоныч (через два дня)

Вот какая история с вашим поручением получается… Неудобно даже рассказывать, потому что подобное стечение обстоятельств может вызвать недоверие, подозрительность и сомнения в моей безусловной правдивости. Да только нам смысла нету заливать, потому как нам выгоднее с Вениамином Прокофьевичем поддерживать факел искренней дружбы, который мы запалили еще в славные времена шестидесятых годов, в легендарное время тамбовской банды, когда мы с Вениамином Прокофьевичем были соседями по коммунальной квартире и вместе недосыпали ночами, мечтая эту банду изловить. И с тех славных пор я храню в душе непререкаемую честность и стремлюсь к высоким показателям труда.

С вашей могилкой прямо один грех получился! Я ведь денно и нощно охранял ее, эту вашу родственницу или подсудимую. Я ведь прямо дневал и ночевал в ее оградке, прямо глаз не смыкал, ожидая момента, чтобы безболезненно определить содержимое ее последнего убежища согласно вашей добровольно оплаченной просьбе.

И вот однажды, проснувшись поздно вечером, отправился я за инструментом в подсобку, чтобы наконец удовлетворить по мере своих скромных сил ваше неукротимое любопытство. И уже готовился подрыть лопатой землю при свете рано взошедшей луны, которая, надо признаться, заливала окрестности неприятным мертвенным светом, как вдруг в отдалении послышались неверные, крадущиеся шаги.

Я, конечно, насторожился, лопату в сторону отложил, чтобы не вызывать у запоздалого посетителя законных опасений относительно моей незаконной деятельности. И конечно, за ближайший холмик схоронился, чтобы не смутить его своим пристальным вниманием и не спугнуть его в неукротимой родственной горести. Или в его стремлении похищать чужие венки и продавать их на воскресном базаре под видом изделий собственного производства. Или в его желании воровать чужие памятники для своих собственных покойников. Или делать то, что я один имею право делать, как уполномоченный гражданин и дипломированный ночной сторож.

Короче, залег я за ближайшим крестом и обострившимся зрением стал наблюдать такую картину: гляжу, по кладбищу шатается дамочка средних годов, еще не окончательно пьяная. А может, и вовсе не пьяная, а только с непривычки боящаяся вставших из гроба упокойников. И вот эта дамочка продирается через кусты, вся дергаясь понятно от чего — от ночных шорохов и естественных звуков земли. А может, ейная одежда за кусты цепляется и ей кажется, что упокойнички ее своими руками трогают.

Вижу, на дамочке этой лица нет, а в руках явственно определяется сверток непонятного назначения и понятного назначения лопата.

Ну, думаю, конкурентка моя… Щас я ее поймаю и в милицию сдам, ежели она, конечно, к этому времени от разрыва сердца не помрет. И уже свисток в ротовую полость принял, чтобы, значит, призвать милицию, но пуще для увеличения страха в нападавших. То есть в нападавшей.

Смотрю, дамочка, оглядываясь по сторонам и дрожа, как камыш на ветру, начинает в земле копаться. И копается ей при этом легко, поскольку я уже половину работы для нее сделал, ей только и остается одной ручонкой крышку гроба приподнять, а другую внутрь запустить.

Так она и сделала. Приподняла, ручонкой стала внутри копаться и засунула туда чего-то. А потом — как дунула, как побежала! Только пятки в лунном свете засверкали.

Вот, Вениамин Прокофьевич, извольте принять по протоколу: кроссовка розовая, еще не окончательно старая, мешочек с прахом и произведение ювелирного промысла с памятной надписью «В день свадьбы от В.».

Пепел сигаретный, изволите утверждать? Это уж как вам угодно будет. По скудости нашего образования мы вам противоречить не смеем, только нам удивительно, что вместо людского праха сигаретный пепел в захоронении обнаруживается. Нам это даже слышать неприятно, потому что подобные факты вызывают лишь сокрушение о человеческой природе и всеобщем упадке нравов.