Колин Декстер - Убийство на канале

• Название: Убийство на канале
• Автор: Колин Декстер
• Жанр: Классический детектив

Тело Джоанны Франкс было найдено в Оксфордском канале в среду двадцать второго июня 1859 года. Тело инспектора Морса – ещё, впрочем, вполне живое – было доставлено для лечения язвы в больницу «Джон Редклиф» субботним утром 1989 года. Следователя и преступление разделяет более чем вековой отрезок времени, но Морсу смертельно скучно лежать целыми днями на койке, поэтому он берется за дело.

---

– Скоро их попробуем! – услышал он сзади знакомый голос. Морс обернулся и увидел Эйлин, к счастью одну и среди немногих из присутствующих в белой униформе.

– Здравствуйте! – сказал Морс.

– Здравствуйте! – сказала она тихо.

– Рад видеть вас!

Она посмотрела на него и кивнула едва уловимо. Откуда-то появился высокий мужчина, по виду недавно побывавший в драке.

– Это Гордон, – сказала Эйлин, глядя вверх на скелетообразное, тощее лицо. И после того как они пожали друг другу руки, Морс опять остался один. Он ломал голову, куда себя деть, куда податься, как уйти незаметно, чтобы безболезненно прервать свое пребывание до 23:55.

Было всего несколько метров до главного входа, когда она неожиданно преградила ему дорогу.

– Надеюсь, что вы не пытаетесь улизнуть!

Несси!

– Здравствуйте, сестра. Нет! Я – мне нельзя слишком долго находиться здесь, разумеется, но…

– Я рада, что вы пришли. Я знаю, что вы немного староваты для таких дел, – ее игривое шотландское произношение как будто добродушно подтрунивало над ним.

Морс кивнул. Было трудно оспаривать данный вопрос, он посмотрел в свой стакан и вытащил единственный оставшийся кусочек яблока.

– Ваш сержант был более щедр к вам – с напитками, я имею в виду

Морс посмотрел на нее – внезапно – будто никогда до этого не видел. В этом неоновом свете ее кожа казалась почти молочной, глаза были изумрудно-зелеными. Отброшенные назад каштановые волосы подчеркивали овал лица, а губы были слегка и деликатно подкрашены. Она была достаточно высокой для женщины, вероятно, такого же роста, как и он, и только если бы (по мнению Морса) она надела что-нибудь другое, а не это страшно старомодное, волочащееся, никак не подходящее ей платье…

– Не хотите ли потанцевать, инспектор?

– Я… нет! Боюсь, что танцы не по моей части.

– Что?..

Но Морс так и не успел понять, о чем она собиралась его спросить. Молодой врач – улыбающийся, с раскрасневшимся лицом, который чувствовал себя раскованно, как у себя дома – схватил ее за руку и потянул на танцплощадку.

– Давай, Шейла! Наш танец, помнишь?

Шейла!

– Вы не попытаетесь удрать?.. – она начала говорить через плечо. Но уже была на танцплощадке, где вскоре другие танцоры начали останавливаться и отодвигаться к периферии, пока Шейла и ее молодой партнер блестяще исполняли танцевальные па, сопровождаемые ритмичным рукоплесканием публики.

И пока его взгляд следил за ними, Морс почувствовал, что его пронзает ревность. Тело молодого человека плотно прижималось к ее телу. Он окончательно решил остаться, как она и просила, но когда музыка закончилась, и только что преображенная Несси, притворяясь, что падает от усталости, стала центром восторженного восхищения, Морс оставил пластиковый стакан на столе и ушел.

В 9:30 на следующее утро, проспав ночь как-то неспокойно, он позвонил в больницу «Джон Редклиф» и попросил соединить его с отделением 7С.

– Можно мне поговорить со старшей сестрой, пожалуйста?

– Что сообщить, кто ее спрашивает?

– Это… – это личный звонок.

– Боюсь, что вы не можете звонить сюда по личным вопросам. Если желаете, сообщите свое имя…

– Просто скажите ей, что один из старых пациентов ее отделения…

– Не сестру ли Маклейн ищете?

– Да.

– Она уволилась – уволилась официально на прошлой неделе. Она будет директором Института медсестер…

– Она покинула Оксфорд?

– Уезжает сегодня. Она оставалась до сегодняшнего дня ради одного празднования прошлым вечером…

– Понятно. Сожалею, что побеспокоил. Похоже, я чего-то не понял.

– Да, похоже.

– И куда она уезжает?

– В Дерби – Королевская больница в Дерби.

Глава тридцать восьмая

Само назначение термина «трущобы» отражает отношение среднего класса к блокированной застройке, где великие ценности применяют к скромным ситуациям.

Джеймс Стивенс Кёрл, «Эрозия Оксфорда»

Так как быстрая езда была его единственным значительным пороком (кроме яиц с жареным картофелем), Льюис пришел в восторг от приглашения сесть за руль «Ланчии», хотя бы и в один их своих выходных. Машина была мощной, и мысль о прямом отрезке от магистрали М1 до поворота на шоссе А52 была приятна для Льюиса. Морс ни в малейшей степени не пытался скрыть тот факт, что главной целью их миссии было узнать, существует ли до сих пор улица Спринг-Стрит – как это было до 1976 года – на северных окраинах Дерби.

– Окажите мне услугу, Льюис – это все, о чем я прошу!

Льюиса не было нужды долго упрашивать. Важным «плюсом» в его жизни стал момент, когда Морс дал понять шефам, что именно с сержантом Льюисом его мозг работает лучше всего. И сегодня – переведя «Ланчию» на платный отрезок по М1 до Видена, Льюис почувствовал себя полностью довольным удачно устроенной за все эти годы жизнью с того времени и до этого дня. Он, конечно, знал, что их нынешнее расследование – это гиблое дело. Но с такими делами были незнакомы до сих пор в полиции Оксфорда.

Оказалось, что найти Спринг-Стрит было делом не легким, несмотря на карту города, купленную в каком-то газетном киоске на углу северного предместья. Сам Морс все больше раздражался, так как пешеходы, к которым обращался с вопросами Льюис через окно автомобиля, видимо, были или в полном неведении, или взаимно друг другу противоречили. В конце концов «Ланчию» отправили в один район, огражденный временным забором как при строительных работах, табличка на котором гласила: «Комплекс благоустройства Дерби». Два желтых крана внушительной высоты двигали свои широкие арки взад-вперед над бригадами-разрушителями, работавшими внизу.

– Может быть уже слишком поздно, а? – осмелился высказаться Льюис.

Морс опустил стекло и заговорил с одним рабочим в белом шлеме на голове, полностью покрытом кирпичной пылью.

– Вы уже срыли Спринг-Стрит?

– Скоро дойдем до нее, приятель, – ответил человек и показал неопределенно на следующий ряд одинаковых домов.

Морс, задетый в известной степени фамильярностью обращения «приятель», поднял стекло, не поблагодарив, и показал столь же неопределенно Льюису на ряд домов. Последний вскоре остановил «Ланчию» за одним большим мусорным контейнером двумя улицами далее. Молодая темнокожая женщина, катившая детскую коляску, заверила Морса, что да, это и была Спринг-Стрит, и двое мужчин вышли из машины и осмотрелись.

Может быть, десятки лет назад квартал видел лучшие времена. Все же, если судить по его сегодняшнему виду, казалось сомнительным, чтобы какое бы то ни было из этих зданий, вообще когда-то фигурировало в «подходящей» категории жилья. Построенные, видимо, в первой половине XIX века, многие были полупусты, а некоторые – с дверьми и окнами, полностью забитыми досками. В нескольких, очевидно, еще жили, потому что кое-где из узких желтых труб каминов поднимался дым к серому небу, и белые кружевные занавески украшали все еще целые стекла окон.

С отвращением Морс уставился на смятые пивные банки и выброшенную упаковочную бумагу от рыбы с чипсами, валяющиеся на узком тротуаре. После медленно двинулся и остановился перед дверью, окрашенной в цвет, который 50 лет назад был голубым, с привинченной над ней табличкой с номером 20. Здание стояло в ряду из шести домов; продолжая идти, Морс подошел к двери еще одного брошенного дома, над которой, если судить по очертаниям, некогда стояла цифра 16. Тут Морс снова остановился и махнул Льюису приблизиться – теперь взгляды обоих были направлены на два соседних дома с окнами и дверьми, забитыми досками, которые должны были помешать незаконному заселению и вандалам. Первый из них, несомненно, когда-то был 14, а второй 12.

Последний, представляющий собой жалкого вида объект предпринятого Морсом путешествия, торчал на углу; табличка «Бертон-Роуд» все еще была прикреплена к другой его боковой стене, несмотря на то, что и следа от самой Бертон-Роуд уже не осталось. Под табличкой был створка деревянных ворот, жалко висящая на одной из своих проржавевших петель и ведущая на небольшой, покрытый мусором и коричневатым бурьяном задний двор, в котором обнаружились античный детский велосипедик на трех колесах и совсем новая тележка из супермаркета. Потемневшие красные кирпичи с внешней стороны стен были сильно раскрошены, а единственный оконный проем было полностью разбит, и внутренняя часть сиротливого маленького жилища была открыта природным стихиям. Морс сунул голову в дыру разбитого окна над почерневшим подоконником и моментально выдернул с ужасной брезгливостью: в углу бывшей кухни лежала, как оказалось, кучка испражнений, а около нее половинка белого хлеба, высохшего и позеленевшего от плесени.

– Не слишком приятный вид, не так ли? – прошептал Льюис, выглядывая из-за плеча Морса.

– Она выросла здесь, – сказал Морс тихо. – Жила тут с матерью… и с отцом.