Максим Чертанов - Дюма

• Название: Дюма
• Автор: Максим Чертанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03683-3

Мы все любим его, но любим, путая с его героями, как что-то невероятное, сказочное — балы, кареты, шпаги, кружева. Но, если приблизим взгляд, увидим иное, странно знакомое — командировки, фотосессии, митинги, суды… Он совершил революцию в журналистике и театре, он писал романы и исторические труды, он вел блоги и баллотировался в депутаты, он дрался на дуэлях и защищал обиженных; он рассказывал о России то, что мы сами знали, но боялись сказать; куда бы он ни приехал, первым делом посещал тюрьму, главной темой его творчества было страдание, страстью всей его жизни — политика… О жизни этого необыкновенного, но так похожего на нас человека — Александра Дюма или просто Сан Саныча — в самой полной русскоязычной биографии рассказывает автор.

знак информационной продукции 16 +

---

Он боялся не справиться, предложил соавторство Сулье, тот сказал, что сам уже пишет «Христину». Дюма отступать не захотел, свою пьесу назвал «Христина в Фонтенбло»: будет единство действия, пять актов, александрийский стих. Он применил метод, который станет использовать всегда: продумывал диалог в уме, рассказывал кому-нибудь, потом записывал. Редко кто может так работать, но его исключительная память позволяла. Но прежде чем писать, нужно много читать; он набросал лишь один акт к январю, когда его перевели из собеса в архив. Это считалось ссылкой, но ему нравилось: Бише, заведующий архивом, засадил новичка за каталог, а обнаружив, что тот выполнил месячный объем работы за три дня, сказал, что больше работы нет и можно заняться чем угодно. «Теперь мои вечера были свободны, и я как следует взялся за Христину… Я верил в свои способности, чего не было раньше, и смело кинулся в неизвестное. Но в то же время я не скрывал от себя трудностей профессии, которой посвятил жизнь; я знал, что она более всякой другой требует углубленных и специальных занятий, что, прежде чем начать экспериментировать с живым, нужно долго изучать мертвое». Стал читать Шекспира, Мольера, Шиллера и «препарировать» их: «Через некоторое время я понял, как они заставляли работать нервы и мускулы, какие разновидности плоти они создавали, чтобы облечь ею скелет, как должна циркулировать кровь, проникая до самого сердца, каким восхитительным механизмом они приводят в движение нервы и мускулы… Я рассчитывал, что одновременно с работой смогу завершить и мое драматическое образование. Но это — ошибка, работа однажды может быть закончена, но образование никогда!»

Через два месяца «Христина» близилась к финалу, но Удар зашел в архив, увидел, что сотрудник пишет стихи, и перевел его в Департамент леса, в хозотдел: в комнате шесть клерков, шум, болтовня, анекдоты. В отдельной каморке хранились канцтовары и был лишний стол, Александр его занял, клерки заявили, что так не положено, ссора, драка, начальник отдела сказал, что новенький отстраняется от работы, а когда Девиолен вернется из командировки, ему доложат. «Мне сказали, что мое намерение сесть за тот стол — чудовищно». Он пошел к Удару — тот его прогнал, дома рассказал матери — она помчалась к жене Девиолена, та «не могла понять, как клерк может иметь какие-либо амбиции, кроме как стать клерком первого класса, как клерк первого класса может желать чего-либо, кроме как сделаться помощником старшего клерка, как помощник старшего клерка может стремиться к чему-либо, кроме как быть старшим клерком, и т. д.», но обещала вступиться. Александр написал объяснительную, приехал Девиолен и после скандала разрешил сидеть в каморке. В марте 1828 года «Христина» была окончена. «Я был так же смущен этим событием, как девушка, которая родила незаконного ребенка. Что делать с моим созданием, рожденным вне институтов и академий: задушить, как его старших братьев и сестер? Если бы хоть Тальма был жив! Но он умер, и я не знал никого…»

Знакомый суфлер посоветовал пойти к барону Исидору Тейлору — археологу, меценату, королевскому куратору Французского театра (там не было директора, актеры были пайщиками труппы). Как к нему попасть? Тейлор работал с Нодье, Александр вспомнил, как пять лет назад познакомился с последним, написал умоляющее письмо, тот припомнил (в Париже было не много мулатов, расхаживающих по театрам) и с Тейлором свел. «Христина» барону понравилась, он рекомендовал ее театральному комитету, 30 апреля — читка, понравилось всем «основоположникам»: свежо, но прилично и строго по форме. Но нужны поправки («герой не застрелился, а закололся», «вместо жены должна быть мать» и т. п.), их сделает заслуженный драматург Пикар. Тот сказал, что пьеса безнадежна, Тейлор настаивал, и «Христина» была принята с условием, что актер Самсон доработает ее вместе с автором. «К счастью, после этого разговора я Самсона больше и в глаза не видел, говорю к счастью, потому что все эти скандалы привели к тому, что я пьесу всю переписал и это пошло ей на пользу». Еще две читки, приняли, но 30 мая отказала цензура, усмотрев намек на современность. К тому времени до Орлеанского дошли слухи, что его сотрудник написал пьесу, вероятно хорошую, раз ее взяли во Французский театр; он по своим каналам нажал на цензурное ведомство, и 13 июня «Христину» разрешили к постановке; королева — мадемуазель Марс, Мональдески — Фирмен.

Нужно понять, как был устроен театр того времени. До середины XIX века режиссеров в современном понимании не было. «Концепции» спектакля не существовало, классика ставилась по канонам, остальное — «как написано», мизансцены, трактовка роли — как актер захочет. Теоретически ставил пьесу сам автор. Но если он был молод или нетверд характером, верх над ним брали «звезды» и «основоположники»; если же сопротивлялся, получалась беспрерывная ругань. Дюма был кроток, таким садились на шею, Марс требовала переписать ее реплики, он возмутился, она перестала ходить на репетиции, другие актеры капризничали. Но в этом бедламе обнаружился неожиданный плюс — служебные романы. Первой возлюбленной, как считают большинство биографов, стала актриса-травести Луиза Депрео, за ней — Виржини Бурбье, будут и еще — не без счету, как впоследствии гласила молва и как утверждал он сам, но десятка два наберется; большей части этих романов подходит слово «интрижка», хотя письма были так же пылки, как к Мелани, которой он писал в тот период: «Ах! Как бы я хотел, чтоб у тебя не было ни семьи, ни состояния, заменить тебе семью и состояние и весь мир, быть всем для тебя, как ты все для меня, жить или умереть свободно, не вызывая ни слез, ни улыбок общества, быть чужими этому обществу, странниками; но все это мечта, мираж…»

Пока репетировали «Христину», он нашел в «Истории Франции» Луи Анкетиля новый сюжет. Король Генрих III (середина XVI века), как считалось, был гомосексуален и имел множество «миньонов», один из которых, Поль Сен-Мегре, был любовником жены герцога де Гиза, оппозиционера. Узнав об этом, Гиз, сам неверный муж, жену не любивший, предложил ей выбрать способ смерти — яд или кинжал. Она выпила яд, а потом муж признался, что это бульон. Но любовника убил; по тогдашним понятиям он был вправе, и даже король не мог ему предъявлять претензии. Александр поселился в библиотеке, стал копать, обнаружил у этого дела политическую подоплеку, а в «Журналах правления Генриха III и Генриха IV» Пьера де л’Этуаля нашел эпизод из той же эпохи; граф де Монсоро заставил неверную жену вызвать любовника на свидание, где его убили. Прекрасное дополнение к основной истории. Отличные характеры, особенно де Гиз — «настоящий мужик», любимец народа, готовый на все, чтобы стать королем. Писать решил по-новому, как уже пытались писать Мериме и Гюго, только что опубликовавший пьесу «Кромвель»: действие в разных местах, вместо стихов — проза.

Действие пьесы длится два дня — 20 и 21 июля 1578 года. Первый акт: мастерская Руджери, астролога Екатерины Медичи, антураж колдовской, а разговор политический: королева хочет, чтобы ее сын Генрих избавился и от Гиза (конкурента), и от Сен-Мегре (шалопая); почти весь акт главные герои не появляются, зато зритель сразу узнает все их взаимоотношения. Екатерина подстроила свидание Сен-Мегре с женой Гиза, а тот нашел (привет Шекспиру) ее платок в комнате Сен-Мегре. Второй акт: Лувр, Генрих с фаворитами острит и щебечет, вдруг является — прямо с войны, в помятых латах — де Гиз, составляя контраст с этим цветником. Гиз убеждает короля создать партию «Католическая лига» и сделать его главой партии. Король раздумывает, а тем временем Сен-Мегре «достает» Гиза, итог — дуэль, назначенная на завтра. Третий акт открывается комической сценой в комнатах Гизов: паж герцогини расхваливает ей Сен-Мегре, в которого сам влюблен. Как в предыдущем акте, влетает мрачный Гиз; жену — тут Дюма историю переделал по-своему — принуждает выбрать не из двух способов смерти, а между смертью (яд) и жизнью (замани любовника в ловушку, я все прощу); она предпочитает смерть, пытается выхватить у мужа стакан с ядом, но тот так грубо, что она кричит от боли, выкручивает ей руки (вещь абсолютно немыслимая в классическом театре) и заставляет писать записку о свидании. Акт четвертый: Лувр, король умоляет Сен-Мегре быть осторожнее на дуэли и дает ему талисман, хранящий «от огня и железа», а тому не до короля с его докучной любовью, он рвется на свидание с женщиной. Финальный акт: на свидании герцогиня признается любовнику, что погубила его, и устраивает ему бегство через окно. Она ждет; входит довольный муж. Ему кричат снизу (там — двадцать убийц), что Сен-Мегре еще жив (действует талисман), и он бросает убийцам платок жены, чтобы жертву задушили (от этого талисман не хранит). От оружия, принадлежащего вам, смерть будет приятнее, с жестокой улыбкой говорит герцог жене…

Александр назвал пьесу «Генрих III и его двор», читал отрывки друзьям, всем нравилось. Внезапный удар: Французский театр принял «Христину» драматурга Бро, обещали, что дойдет черед и до его «Христины», он не поверил, но духом не пал, так как уже был поглощен новой работой. «Я написал с тех пор пятьдесят драм, и ни одна не была лучше „Генриха III“, которого я написал в 26 лет». Шлифовал персонажей: Гиз не такой уж «правильный», он не только жесток и хитер, но и подловат: дуэль с Сен-Мегре, искусным бойцом, его пугала, и он нанял киллеров; женщина — как в жизни: она готова выпить яд, но сдается под угрозой побоев. Пьеса окончена в августе 1828 года, первое чтение у Вильнавов, актер Фирмен предложил устроить читку для основоположников и основоположниц — мадемуазель Марс будет отстаивать пьесу, где есть для нее роль (Екатерины? Как бы не так — молодой герцогини); так и вышло. 17 сентября театр принял пьесу без поправок, но произошла утечка информации, 20-го в «Театральном курьере» Шарль Морис написал, что Французский театр сошел с ума, намереваясь ставить «вредную и безнравственную» пьесу с намеками. Где намек, ведь Карл X не был ни гомосексуален, ни слабоволен, как Генрих? А вот где: в XVI веке короля хотел сместить сильный оппозиционер и сейчас хочет (Орлеанский); тогда на Генрихе закончилась династия (Валуа) и теперь может закончиться (Бурбоны); тогда король в конце концов убил Гиза и сам был убит, сейчас, понятно, такого быть не может, но…