Альфонс Эскирос - Эмиль XIX века

• Название: Эмиль XIX века
• Автор: Альфонс Эскирос
• Жанр: Публицистика

(фр. Henri François Alphonse Esquiros) — французский писатель, общественный деятель, депутат Национального собрания, сенатор.

---

Жена называла своего мужа monsieur, онъ ее звалъ madame. Привычка звать другъ друга по имени, которая придаетъ столько прелести семейнымъ отношеніямъ была неизвѣстна, по крайней мѣрѣ въ присутствіи постороннихъ. Революція ввела въ семью обычай говорить ты. Она уничтожила различіе между старшимъ и младшими дѣтьми и подрѣзала въ корнѣ соціальное неравенство. Она подняла достоинство женщины и упрочила союзъ истиннаго брака. Домашній очагъ силою обстоятельствъ сдѣлался эхомъ форума. Отношенія мужа и жены сдѣлались болѣе свободны и человѣчны. Съ другой стороны до 89 года ребенокъ принадлежалъ болѣе церкви чѣмъ семьѣ. Домашняя жизнь походила своей холодной обрядностью на монастырскую, среди которой большею частью воспитывалась мать. Неужели до революціи родители не любили своихъ дѣтей? Я не говорю этого; но революція освободивъ человѣка освободила и его привязанности. Причиной всѣхъ великихъ переворотовъ земли былъ огонь; причиной всѣхъ великихъ переворотовъ человѣчества бываетъ любовь.

Такъ было и всегда. Начиная съ Индіи, гдѣ ребенокъ только отпрыскъ дерева кастъ, съ Рима, гдѣ отецъ имѣлъ право надъ жизнью и смертью ребенка, до современныхъ обществъ, гдѣ ребенокъ почти личность, семья во всѣхъ своихъ измѣненіяхъ слѣдовала за прогрессомъ свободы. Вслѣдъ за преобразованіемъ государства преобразовалась и идея родительской власти.

Единственныя революціи, которыя остались жить въ исторіи и принесли прочныя результаты были тѣ, которыя захватили въ свои руки воспитаніе. Реформація оттого такъ прочно утвердилась въ Англіи, Германіи, Швейцаріи, Голландіи что въ этихъ странахъ протестантизмъ. учреждалъ школы и завѣдуетъ ними до сихъ поръ. Французская революція не успѣла заняться школами. Она наскоро, среди общественныхъ бурь, набросала превосходный планъ народнаго образованія; но вихрь, событій не позволилъ ей привесть его въ исполненіе.

Энтузіазмъ великихъ идей свободы успѣлъ уже значительно охладѣть, когда приступили къ основанію настоящей системы народнаго воспитанія. Идеи диктаторства сильной личной власти, деспотизма носились въ воздухѣ. Власть сдѣлалась школьнымъ учителемъ, какъ была уже первосвященникомъ, главнымъ милостынераздавателемъ главнымъ законодателемъ, главнымъ военачальникомъ, словомъ главнымъ во всемъ. Отъ этого бога, вышедшаго изъ мертваго механизма потребовали чтобы онъ просвѣщалъ народъ, фабриковалъ ученыхъ и полу-ученыхъ. Первоначальное образованіе, образованіе среднихъ училищъ и образованіе на всѣхъ его ступеняхъ было заковано регламентаціей. Я не думаю осуждать государство за основаніе школъ, но я плохо вѣрю въ его способность воспитывать свободныхъ людей. Это не его дѣло. Въ обществѣ, какъ и въ организмѣ, каждый органъ: имѣетъ свою функцію, которую невозможно мѣнять по произволу.

Мы постоянно слышимъ, что невѣжество одно изъ главныхъ препятствій для развитія свободы, и я вѣрю этому. Но при этомъ обыкновенно прибавляютъ: «Пусть правительство декретируетъ намъ даровое и обязательное обученіе и все пойдетъ хорошо. Такъ ли? Тѣмъ, которые считаютъ механизмъ обученія приведенный въ движеніе рукою власти отличнымъ средствомъ для развитія и цивилизаціи народа, не мѣшало бы припомнить примѣръ Китая. Тамъ почти каждый подданный умѣетъ читать и писать. Школъ, экзаменовъ, лицеевъ не перечесть; книгопечатаніе, самое революціонное изо всѣхъ искуствъ было изобрѣтено китайцами за пятьсотъ лѣтъ до изобрѣтенія его въ Европѣ; и какія же мы видимъ послѣдствія? Обученіе, которое даетъ власть щедрой рукой, книги разрѣшенныя ею только заковали жизнь народа въ неподвижныя формы.

Тоже самое будетъ со всѣми народами, гдѣ власть возьметъ на себя всю заботу приготовлять гражданъ для государства. Я могу назвать тебѣ не одинъ народъ въ Европѣ, который не далеко ушелъ въ этомъ отношеніи отъ отечества мандариновъ. Вслѣдствіе вмѣшательства гражданской и духовной власти воспитаніе съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе прививаетъ народу притупляющее пассивное повиновеніе. Педагогъ въ такомъ случаѣ оборотная старика тирана, и я не удивляюсь ни мало что изгнанный съ трона Діонисій сдѣлался школьнымъ учителемъ.

Ошибочно думаютъ, что абсолютныя правительства ради собственныхъ выгодъ враги народнаго образованія. Чего имъ бояться распространенія въ массѣ извѣстныхъ познаній, которыя они могутъ опредѣлять и урѣзывать по произволу. Какъ будто не они держатъ въ рукахъ своихъ всѣ нити системы, какъ будто не они утверждаютъ методы преподаванія, выбирая нарочно тѣ, которыя всего болѣе могутъ утвердить въ умахъ принципъ власти. Добровольное порабощеніе — вотъ паденіе, котораго я всего болѣе опасаюсь для народа. Цѣпи сковывающія члены раба могутъ упасть при первомъ потрясеніи (мы видали примѣры въ исторіи); но ливрея крѣпко держится на спинахъ лакеевъ. Народъ погибъ, когда его выучили подчиняться произволу изъ выгодъ, изъ честолюбія или изъ убѣжденія.

Система воспитанія основанная на авторитетѣ власти держится исключительно подавленіемъ личности. Слова учителя законъ. Отъ воспитанниковъ не требуется ни самостоятельной работы мысли, ни самостоятельности поступковъ; они должны дѣлать то что имъ приказываютъ. Дѣтство это мягкая глина, изъ которой лѣпятъ безпрекословныхъ слугъ правительству. До другаго дѣда нѣтъ. Тѣмъ лучше, если при такой системѣ школа дѣлается разсадникомъ посредственностей. Народъ превращенный въ стадо барановъ удобнѣе гнать.

У насъ во главѣ образованія націи стоятъ нѣсколько либеральныхъ и просвѣщенныхъ людей. Университетъ нашъ имѣетъ ту неоцѣненную заслугу въ глазахъ мыслителей, что онъ обновился французской революціей, и не можетъ, чтобы онъ ни дѣлалъ, отречься отъ своего происхожденія. Университетъ нашъ единственный оплотъ отъ доктрины к захватовъ клерикаловъ. Великіе и свободные умы выходятъ ежегодно изъ факультетовъ университета и нашихъ коллегій. Правительство можетъ предписать законы преподаванія, но оно не можетъ уничтожить вліяніе философіи, идей 89 года и другихъ вліяній, которыя на зло всѣмъ регламентаціямъ дѣйствуютъ на впечатлительные умы молодежи. Система педагогіи, основанная на нашихъ нравахъ, обычаяхъ и предразсудкахъ только задерживаетъ напрасно то, что она не въ силахъ будетъ отвратить.

Домашнее воспитаніе у насъ ведется еще хуже чѣмъ общественное. Едва успѣетъ новорожденный войти въ жизнь какъ мы спѣшимъ уже согнуть его по требованію нашей рутины. Его начинаютъ учить и сообщаютъ познанія въ эмпирическомъ порядкѣ; кто потрудился распредѣлить этотъ порядокъ сообразно съ свойствами его природы? Болѣе полувѣка прошло съ тѣхъ поръ какъ мы приняли новые методы въ естественныхъ наукахъ, въ политической экономіи, въ исторіи, философіи, литературѣ, критикѣ, во всемъ исключая воспитанія дѣтей. Тогда какъ слѣдовало начать съ него.

Прежде всего я хочу, чтобы даже въ ребенкѣ уважали человѣческую личность.

Когда мнѣ приходилось слушать рѣчи моралистовъ и государственныхъ людей противъ коммунизма, этой нелѣпой, возмутительной, безбожной доктрины, я всегда съ удивленіемъ замѣчалъ, входя въ наши школы и лицеи, слѣды того же коммунизма. Однообразіе громадныхъ достроекъ, однообразіе методы, дисциплины, все разчитано на то чтобы загонять и тѣло и умъ въ казармы. Египтяне, какъ говоритъ преданіе, изобрѣли печи для высиживанія цыплятъ, мы изобрѣли такія же печи для воспитанниковъ. Способности, которыя всего болѣе развиваются отъ этой искуственной теплоты — память и подражательность — далеко не высшія способности ума. Въ этихъ школахъ повидимому задались цѣлью обезличить человѣка и сдѣлать его похожаго на всѣхъ какъ стертыя монеты. И еще находятся люди, которые утверждаютъ, что это неизбѣжное слѣдствіе нашихъ демократическихъ тенденцій. Какимъ нелѣпымъ силлогизмомъ приравниваютъ однообразіе познаній, талантовъ, умовъ къ равенству правъ всѣхъ гражданъ? Граждане Соединенныхъ Штатовъ, которые гораздо дальше насъ ушли на пути демократіи, въ тоже время довели до высшей степени энергическое развитіе личности — этотъ корень свободы.

Каждый молодой человѣкъ будетъ въ состояніи если захочетъ выучиться самъ тому, чему его плохо выучили или вовсе не выучили въ школѣ и коллегіи; мы всѣ это дѣлали по окончаніи курса. Но кто изъ нихъ будетъ въ состояніи порвать цѣпь привычекъ, въ которыя его заковали съ первыхъ лѣтъ жизни? Какимъ образомъ сдѣлается онъ способнымъ управлять собой, по выходѣ изъ школы, когда постоянно каждый поступокъ его былъ до этого времени подъ строжайшимъ контролемъ. Къ чему говорить о свободной волѣ, когда юношу пріучили видѣть совѣсть не въ собственномъ сознаніи, а въ рукахъ начальства. Вотъ чего я всего болѣе боюсь для нашей молодежи. Пускай разсказываютъ намъ о примѣрахъ знаменитыхъ людей, дѣтство которыхъ было подчинено той же системѣ надзора и принужденія, и которые несмотря на то сдѣлались тѣмъ чѣмъ были; Вольтеръ былъ воспитанъ іезуитами и наши титаны 89 года вышли изъ рукъ духовенства. Эти примѣры не доказываютъ ничего, и тѣ которыя приводятъ ихъ забываютъ постоянно, что говорятъ объ исключительныхъ личностяхъ. Я же имѣю въ виду не исключенія, но массы, и спрашиваю какое вліяніе должны имѣть эти системы на обыкновенные характеры и способности. Повѣрь мнѣ далеко не у каждаго хватитъ силы отстоять свои независимость и самостоятельность, когда онъ былъ годами пріученъ подчиняться чужой волѣ.