Евгений Марков - Русская Армения

• Название: Русская Армения
• Автор: Евгений Марков
• Жанр: История

Зимнее путешествие по горам

---

Село Аргино — теперь довольно значительный, торговый и частью административный центр местной округи. Здесь почта, телеграф, сберегательная касса и большое транзитное движение товаров; но, к сокрушению здешних хозяев, на днях все эти учреждения переводятся на станцию новой железной дороги, и Аргину грозит неминуемое запустение.

В далекой древности Аргино было не только городом, но даже резиденцией армянских католикосов. Тут же пребывали некогда и владетельные князья Шурагельской области — Камсараканы. Мы осмотрели развалины древнего храма, — единственного памятника былого величия Аргина. В храме этом были похоронены два католикоса, но в настоящее время гробницы их завалены обрушившимися камнями стен, и нет возможности увидеть их. Храм огромный и прекрасно построенный, с высокими, круглыми сводами, с надписями и резьбою на стенах, в роде соборного храма Ани, но от него уцелела только одна передняя стена да небольшая часть боковой. Нет сомнения, что лет через пять-шесть рухнет и эта последняя сохранившаяся стена, и исчезнет всякий след прежнего исторического значения Аргина. Но мы еще в близком соседстве с более свежими и более нам родными воспоминаниями истории. Не доезжая Баш-Шурагеля, мы проезжаем мимо селения Баш-Кадыклара славной памяти, виднеющегося за холмами, вправо от дороги. Вон и горы Большая и Балая Ягны, на которых кипел бой в последнюю турецкую войну.

На столовой горе Баш-Шурагеля, закрытого теперь от нас этою самою горою, живописно торчат хорошо сохранившиеся развалины большого средневекового замка, с шестью круглыми башнями, выступающими из его стен, словно сдвинутыми в грозное неподвижное каре, ощетинившееся во все стороны своими бойницами.

Это — Ираз-Давурд, старая крепость армянских царей, известная еще в 834 г., при царе Сембате I-м. Здесь они имели обыкновение останавливаться по дороге в свою столицу Ани. У ног столовой горы, увенчанной этим романтическим замком, раскинулись два селения Цетнис, — нижний Цетнис, населенный татарами, с характерною «мухтар-калою», — и Цетнис верхний, населенный армянами.

Деревня Курюк-Дара, прославленная нашими геройскими войсками почти в одно время с Баш-Кадыкларом, — тоже в ближайшем соседстве от нашей дороги. Железная дорога тут везде подходит близко к шоссе, по которому мы едем, и один из разъездов ее даже носит название Курюк-Дара. Само селение немного дальше этого разъезда, а поле знаменитой битвы — кругом нас.

Вон, влево от дороги, виднеется памятник на горе Караяле, как раз над Курюк-Дара; другой маленький памятник, поставленный товарищами одному убитому офицеру, торчит среди поля.

Впрочем, вся вообще железная дорога полна исторических имен нашей боевой славы. Есть станция Башкадыклар, а первая от Александрополя станция — «Ставка Караял», где находился великий князь Михаил Николаевич во время последнего боя на Аладже. У горы Караял, собственно, и происходила самая ожесточенная битва.

Проезжая эти роковые места, обильно политые и турецкою, и русскою кровью, нельзя воздержаться от невольных воспоминаний о славных боевых подвигах нашего поистине геройского кавказского войска.

Для меня лично это еще очень живые юношеские воспоминания — если и не очевидца, то все-таки современника, с страстным трепетом следившего по газетам за тогдашнею колоссальною борьбою одинокой России с четырьмя могучими державами Европы.

Князь Бебутов, неустрашимый победитель турецких полчищ при Башкадыкларе и Курюк-Даре, — стал тогда любимым героем русского народа, известным каждому крестьянину, каждому лавочнику; его орлиный нос и орлиный взгляд знакомы были всем по множеству литографированных портретов, раскупавшихся нарасхват даже простым народом. Блестящие победы его над гораздо сильнейшими турецкими армиями были еще отраднее и утешительнее для русского сердца потому, что они хотя сколько-нибудь вознаграждали чувство народной гордости за постоянные неудачи и потери крымского театра войны и спасали старую славу русского войска.

Башкадыкларом ознаменовался 1853-й, Курюк-Дарою — 1854-й год.

Положение нашей кавказской армии, призванной защищать азиатские рубежи наши от вторжения турецких армий, было в то время далеко не блестящее. В то время как турки, вследствие союза своего с Францией, Англией и Италией, вооруженного нейтралитета коварной Австрии, заставившей нас очистить от своих войск Дунайские княжества и Болгарию, — получили возможность сосредоточить все свои силы на азиатском театре войны, Россия, напротив того, вынуждена была напрягать самые отчаянные усилия, чтобы отстаивать с честью против грозного ополчения четырех союзников свою севастопольскую твердыню и все южное побережье России; при этих обстоятельствах, — также как при громадных расстояниях азиатской границы от центра империи и непроездных дорогах, — кавказская армия не могла рассчитывать на сколько-нибудь сильные резервы, на скорую помощь из России свежих боевых частей. Вооружение, ее обозная и врачебные части были более, чем недостаточны. Эти прискорбные условия поставили кавказских военачальников в горькую необходимость переменить обычные приемы наших азиатских войн. Вместо смелого вторжения в неприятельскую страну, одушевляющего собственное войско и смущающего врага, — как это всегда бывало прежде, — нам приходилось теперь ждать его нападения и защищать от него свои города и села.

Но если стратегически мы вынуждены были стать обороняющеюся стороною, то наши храбрецы генералы, Андронников, Бебутов, Врангель, тактически всегда переходили в наступление и первые наносили молодецкие удары двигавшемуся в наши пределы сильнейшему врагу, не считая его сил…

Битва под Башкадыкларом произошла 19-го ноября 1853 г., всего через пять дней после громкого поражения под Ахалцыхом 18-тысячного турецкого корпуса Али-паши 7-тысячным отрядом кн. Андронникова, прикрывавшего подступы к Гурии и Мингрелии. В отряде кн. Бебутова было всего 10.000 пехоты и 3.000 конницы, но зато это были истые кавказские войска, закаленные в битвах с горцами, привычные не останавливаться ни перед какими препятствиями, трудами и опасностями. Тут были прославленные боевыми подвигами куринцы, ширванцы, грузинцы, эриванцы; тут были никогда не знавшие отступления и страха знаменитые нижегородские драгуны, были наши неизменные и незаменимые казаки.

Ахмед-паша двигался из Карса на Александрополь с армиею в 36.000 человек и с 46-ю орудиями, стало быть, почти в тройных силах против русских. Бебутов встретился с турками на равнине, изрезанной глубокими речными оврагами, у подножия Караяла, который мы видим теперь почти у самой дороги нашей, и с разных сторон бросился на их линии и их батареи. Турки бились храбро и не раз заставляли отступать нападающих. В самую решительную минуту, когда отчаянная атака грузинского полка на турецкие батареи, не поддержанная запоздавшими эриванцами, была отбита энергическим встречным натиском турецкой пехоты, и грузинцы, потеряв множество людей, поспешно отступали назад, князь Бебутов, схватив из обозного прикрытия две роты эриванцев, бросился навстречу отступающим и крикнул им спокойным голосом: «Ну, братцы, теперь пора опять вперед!» Грузинцы остановились, выстроились и, одушевленные своим храбрецом-вождем, снова ринулись в атаку… Героями этого дня были главным образом эриванцы, овладевшие 20-пушечною батареею и опрокинувшие своим натиском главный центр турецкой армии. Разбитые на всех пунктах, турки в полном беспорядке ударились бежать к своему неприступному Карсу. 24 орудия, весь обоз и лагерь достались победителям; до 6.000 человек выбыли из неприятельского строя; но и наши потери были тоже тяжки. Зато, нравственное влияние этого жестокого поражения втрое сильнейшей турецкой армии было громадное. Кавказские горцы, нетерпеливо ждавшие разгрома наших сравнительно слабых сил, чтобы поголовно восстать и хлынуть из своих горных трущоб на беззащитные области Кавказа, — сразу одумались и почувствовали старую силу хорошо им знакомого русского оружия. К сожалению, наша геройская армия не могла воспользоваться вполне своими блестящими победами, ворвавшись вслед за бегущими турками в пределы их страны и уничтожив уцелевшие остатки их войск, прежде чем они успели бы оправиться и пополниться. Вина была, конечно, не в отсутствии энергии и мужества у военачальников, а в совершенной неподготовленности обозных, врачебных и боевых средств, необходимых для наступления в чужую землю. Во всем александропольском отряде князя Бебутова было, напр., всего-на-все шесть врачей!..

Эта хозяйственная неподготовленность нашей армии стоила нам очень дорого, потому что протянула азиатскую войну еще на два года.

Битва при Курюк-Даре разразилась уже не осенью, а в развал лета 1854 г. и, как нарочно, также против втрое сильнейшего врага и также через несколько дней после молодецкого дела под Баязетом генерала Врангеля — начальника эриванского отряда.