Алексей Смирнов - Сибирский послушник

• Название: Сибирский послушник
• Автор: Алексей Смирнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Швейцер взвесил ношу в руке: пустяки, всего ничего. Вокруг стояла тишина, если не брать в расчет стрекота скрытых насекомых, которые сами и были этой тишиной. Внезапно стало совсем темно: свет в избушке погас. Швейцер, уже собравшийся идти обратно в ельник, к себе, застыл и неуверенно покосился на черное окно. Собственная робость его разозлила, и он вдруг почувствовал себя хозяином мира, который властен открывать ногой любые двери. Не пропадет же он тут, с этими двумя. Он сбежал из Лицея, миновал все посты и запоры - неужто не справится с расхлябанной дверью жалкого домишки? А если ему не оставят другого выхода, он может и пригрозить. Швейцер присмотрелся и различил близ крыльца забытую косу, наточенную днем. Можно и полоснуть, в интересах необходимости. Некстати вспомнился Раскольников и даже фадеевский "Разгром", который странным образом, по недосмотру, затесался в классический курс. Швейцер помотал головой, отгоняя черные мысли. Глупые, безумные фантазии, он никого не убьет - попугает, и все. Даст Бог, дело не дойдет и до этого, он будет скор и бесшумен. Вот только попьет, прихватит краюшку мучного и сразу исчезнет. Хозяева, конечно, донесут; у них наверняка есть возможность связаться со внешним миром, здесь все возможно, но он уже будет далеко.

Швейцер начал подниматься по крыльцу. Оно было справлено на совесть и не ответило ни единым скрипом. Сюрпризом оказалась и незапертая дверь, тогда как Швейцер приготовился сражаться с замками. Он вошел внутрь, в доме было еще тише, чем снаружи. Здесь, правда, что-то тикало - какие-то невиданные часы, как выяснилось позднее. Крохотный коридорчик мигом вывел его в кухню, где в лунном свете выступали два ведра, доверху наполненные колодезной водой. Что-то лежало на столе, какая-то еда. Швейцер опустился перед ведром и стал пить. Когда вспыхнул свет, он не вдруг оторвался и допивал последние глотки; железный предмет слегка толкнул его в правое плечо.

- Стой спокойно, - прохрипел голос.

Швейцер молча отнял руки от ведра и повертел ладонями, показывая, что безоружен. Коса лежала рядом.

- Дуня! - позвал голос. - Твоя правда была. Гость у нас.

Швейцер медленно обернулся. Старик смотритель наводил на него охотничье ружье. В кухню вошла та самая девушка, одетая в ночную рубаху до пят.

- Я позвоню в милицию, - сказала она, едва увидела Швейцера.

- Пожалуйста, не надо никуда... звонить, - попросил тот дрожащим голосом. - Я просто попил. Я сейчас уйду.

- Попил? - прищурился дед и наподдал косу. - А это что?

Швейцер облизнул губы. Глаза у него горели, как у маньяка.

- Папа, он еще птенец, - протянула Дуня. - Откуда ты такой взялся?

- Я тебе скажу, откуда он взялся, - усмехнулся дед. - Он из коллектора сбежал. Это по его душу приезжали. И вертолет летал, как угорелый.

- Не может быть! - ахнула та и прикрыла ладонью рот.

- Вот тебе и не может, - смотритель оседлал табурет и поставил ружье между ног. - Он пожрать залез. Мы же не знаем, чем его кормят. Что вам там дают, в коллекторе? - обратился он к Швейцеру.

Тот словно язык проглотил и стоял, шатаясь.

- Видишь, с ним что-то неладно. С них там пылинки сдувают, а тут лес. Чего? - он приложил ладонь к уху, расслышав невнятное бормотание.

- Враг... - Швейцер собрался с силами и решил, что пусть он лучше погибнет, но задаст самый главный вопрос. - Далеко ли Враг?

- Так уехали еще днем. Ведь ты с поезда?

Швейцер помотал головой и тут же кивнул. И опять спросил:

- Но Враг-то - где он сам?

Старик недоуменно взглянул на дочь.

- Про что он толкует? У тебя, голубь, один враг - твои хозяева. И то как посмотреть. Люди важные, ученые, нам не чета...

- А стрекозы? - Швейцер шагнул вперед, и дед на всякий случай снова взялся за ружье. - Стрекозы, которые откладывают в людей яйца?

- Да Господь с тобой, - смотритель осторожно рассмеялся. - Откуда им тут взяться? Тебе сон приснился...

- Понятно, - Швейцер утратил остаток сил и сполз на пол.

- Папа, что ты разговоры разговариваешь! - вмешалась Дуня, схватила какую-то тряпку и стала мочить ее под странного вида бачком, штырек которого ходил туда-сюда. - Он же весь в крови! Его перевязать надо.

- Перевяжи, - согласился дед. - Фигура ценная. За сохранность, может, премию получим...

Дуня ответила отцу уничтожающим взглядом. Тот улыбнулся.

- Не бойся, - сказала Дуня, присела перед Швейцером и стала вытирать с его лица кровь и грязь. - У него шутки дурацкие. Он и не думает тебя выдавать.

- Обожди, - возразил с табурета смотритель, вновь принимая серьезный вид. - Дело-то особенное. За ним же уход особый нужен, присмотр. Мы ж не знаем, чего ему можно, а чего нельзя. Он, может, устроен хитро...

- Человек как человек, - Дуня распрямилась и пошла назад к умывальнику полоскать тряпку. - Симпатичный. Есть хочет. Поранился. Ничего хитрого нет.

- Умная ты больно, - дед поерзал. - Слышишь, малец! - он сдвинул брови. - Ты сам-то как?

Швейцер отозвался не сразу.

- Спасибо, со мной все в порядке, - сказал он наконец с горечью. - Вы не думайте, я не какой-нибудь тепличный. У нас гимнастика, военное дело...

- Я ж говорил, что их не только на мясо! - Смотритель торжествующе подмигнул Дуне. - Наверно, и для армии готовят. На случай чего.

- Причем здесь мясо? - глухо осведомился Швейцер.

- Ну, а что ж еще? - Старик не видел знаков, которые Дуня, догадавшись о чем-то, отчаянно ему подавала. - Потроха для власти. Люди ваш заповедник стороной обходят.

- Я вас не понимаю, - Швейцер снова был на ногах, и это прибавляло ему растерянности: вроде как нужно шагнуть, но не ясно, куда и зачем. Он безнадежно посмотрел на тикавшие ходики. Маятник гулял, предупреждая Швейцера, что скоро его время выйдет.

- Папа! - Дуня легонько хлопнула по столу.

- Что такое?

- Ничего. Ты помолчать не можешь? Им же ничего не говорят.

- Что ж с того, что не говорят. Так и жизнь пройдет. Выпотрошат и спасибо не скажут. Голову задурят, а потом ее же пересадят... какому-нибудь президенту.

- Папа, головы не пересаживают.

- Думаешь? Зря. Кое-кому не помешает... Хватай его!

Смотритель уронил ружье, вскочил с табурета и бросился к Швейцеру, который вдруг стал белым и начал падать. Дуня поспешила на помощь и успела вовремя: еще чуть-чуть, и он бы точно ударился головой о плиту.

- Я же тебе говорила! - сердито сказала Дуня, укладывая голову Швейцера себе на колени. - Вечно ты языком мелешь! Ну как тебе сейчас скажут, что ты никто, что тебя на органы вырастили, в пробирке?

- Ну и пусть говорят, - пожал плечами дед. - Что с того, что мы органы? Все органы... И живут счастливо, не кашляют. А за этими вон как ходят. Я слышал, музыка у них, танцы-шманцы, культурные разговоры. Я б тоже орган какой-нибудь дал за такую жизнь.

- Папа! - Дуня, если б не сидела на полу, топнула ногой. - Их же как скот выращивают, под музыку. Помнишь, мы смотрели про немцев? Чтоб благородные были. Принеси лучше самогонки.

- Так я и знал! - воскликнул старик, но встал. - Все всегда кончается одинаково: тащи самогонку!

Он поплелся в комнату.

- А если он с нее загнется? - прокричал он оттуда.

- Ничего страшного, - пробормотала Дуня, гладя Швейцера по щекам. Давай, очнись! Сейчас мы тебя вылечим.

Швейцер открыл глаза и посмотрел прямо перед собой, мимо Дуни. Он подумал про себя, что теперь его глазами смотрит другой человек. Спокойно, не дергайся. Все подтверждается, Врага в природе нет. Есть кое-что другое. Тут Швейцер решил, что нет и Бога.

Дед зашаркал, неся маленький стаканчик.

- На-ка, хлебни.

- Пей залпом, - посоветовала Дуня и деловито шмыгнула носом.

Швейцер вяло глотнул и на секунду перестал существовать. Свободное сознание, метнувшись, подумало, что ошибалось, и Враг все-таки есть.

- Все, все! - кричала Дуня, размахивая перед Швейцером кончиком шали.

- Заешь, - смотритель сунул ему странный, дряблый огурец.

Вот это Швейцеру, не знавшему маринада, понравилось.

Он осторожно почавкал и снова закашлялся, но уже не так сильно.

- Живой? - лицо старика расплылось в улыбке. - На совесть их делают! Как настоящий заглотил.

- Я хочу посмотреть, - твердо произнес Швейцер.

- На что? - не поняли хозяева.

- На все.

- Он в центр хочет, - сообразила Дуня. - Папа, я его завтра свожу на экскурсию.

- Ты что, спятила? Его ж вмиг узнают, по шее получишь.

- Я его переодену. Не в этом же наряде он пойдет.

- Да ты опомнись! - старик рассердился. - Серега и тот вас до первых гаишников довезет и ссадит. Новая морда, да в наших-то краях!

- Зачем нам Серега? Я его на мопеде довезу.

- Он свалится у тебя! - повысил голос смотритель. - И гаишники все равно...

- Ничего не свалится, будет держаться крепко! И мы поедем в объезд, мимо поста!

- Я буду держаться, - неожиданно встрял в разговор Швейцер, который не очень понимал, о чем речь. Язык у него немного заплетался. Внутри стало жарко и звонко, к щекам прилила кровь, голова кружилась.

Дед с остервенением сплюнул.

- Мне-то что, делайте, как хотите. Только я за тебя, Дунька, отвечать не хочу! - и он погрозил ей пальцем. - Ежели откроется - последнее заберут!