Григорий Кваша - Теория войн

• Название: Теория войн
• Автор: Григорий Кваша
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02927-0

Новая книга Григория Кваши «Теория войн» беспрецедентна и ни имеет аналогов. Жалкие попытки создания теоретической истории другими авторами – это как правило, пустые рассуждения о том, что все катится в тартарары. Главное достоинство книги – это превращение истории в такую же точную науку, как физика или механика.

Книга адресована любителям истории, а также всем, кто считает, что история является главным богатством как отдельных народов, так и всего человечества.

---

Историк М. Покровский: «Вся реформа для большинства крестьян свелась к тому, что они перестали официально называться «крепостными», а стали называться «обязанными»; формально они стали считаться свободными, но в их положении абсолютно ничего не изменилось или даже ухудшилось: в частности, пороть крестьян помещики стали еще больше. Быть от царя объявленным свободным человеком и в то же время продолжать ходить на барщину или платить оброк: это было вопиющее противоречие, бросавшееся в глаза. «Обязанные» крестьяне твердо верили, что эта воля – не настоящая…» [8]

Предчувствие катастрофы охватило буквально все слои общества. Началось сильнейшее разложение, как в дворянской среде, так и в царской семье. Гибель монархической идеи стала очевидна. Все 36-летие (1881–1917) нарастала революционная активность. Бесконечная череда покушений, терактов… Собственно, 36-летие и началось с одного из таких революционных актов, а именно казни императора Александра II Освободителя. А ведь на него покушались долго и упорно (1866, 1867, 1879, 1880), пока за дело не взялось его величество Время (Поиск периодичности).

Со стороны власти можно наблюдать никак не меньшее движение в сторону катастрофы. Недаром многие историки упрекают Александра III в том, что он свернул либеральные реформы Александра II, отстранил либеральных министров, ввел жестокие законы, всюду ограничивал права и свободы, установил контроль Священного синода над всеми начальными школами, ввел циркуляр о «кухаркиных детях», упразднил должности мировых судей… Запреты, запреты, запреты… Николай II продолжил самодержавную реакцию. А дальше – поражение в Русско-японской войне, революция, кровь, Распутин, мировая война и совсем уже безвольные и бесславные последние дни, отречение, арест и, собственно, все!..

Немудрено, что конец первой фазы многими воспринимался как конец истории России вообще, слишком много всего пресеклось. Однако если повнимательнее приглядеться к экономическому развитию России, то можно увидеть, что в целом большевики продолжили дела первой фазы, бросившись догонять индустриальный мир, придуманный англичанами. Кажется, что за 36 лет Россия проходит весь путь, что прошла Англия за 150 лет. Телефон, трамвай, уголь, чугун, сталь и рельсы, рельсы… Темпы индустриализации были потрясающими. Не хватало только технократизации населения, именно того, чем в первую очередь и займутся большевики.

Все, что в дальнейшем произойдет в Имперском цикле, в той или иной степени уже заявлено в первой фазе. Будущая тотальная индустриализация всей страны… Кровь собственного народа, пролитая властителями на Ходынском поле, а потом и на Дворцовой площади, прольется еще не раз и в невиданных доселе масштабах. Даже лидерство будущих «технарей», их психологические особенности, отстраненность от так называемой классовой преданности, уже вполне проглядывают в стиле управленческой деятельности Сергея Витте (физико-математическое образование).

Историк М. Покровский писал: «80-е годы темной полосой пересекли историю русской интеллигенции и русской культуры вообще. Что-то остановилось, что-то переломилось… То была пора перелома в русском народном хозяйстве, а вместе с тем и во всей народной жизни» [8].

Еще более определенно суждение Ричарда Пайаса: «Между 1878 и 1881 годами в России был заложен юридический и организационный фундамент бюрократически-полицейского режима с тоталитарными обертонами. Можно с уверенностью сказать, что корни современного (советского) строя следует искать скорее здесь, чем в идеях Руссо, Гегеля или Маркса» [9].

Новые цели и могучий напор первой фазы, однако, реализуются на фоне старого уклада: могучее (количественно) крестьянство, казачество, дворянство, купечество, церковь – все, кого так безжалостно сметет 1917 год и его ближайшие последствия.

Вторая и третья фазы, так ловко укрывшиеся за понятием «советская власть», – это время, когда старый дом разрушен, а новый только строится… Возникает воистину бесклассовое общество, старые классы в загоне, а новые только зарождаются, претерпевая мучительные трансформации. Безукладность Темного времени (советской власти) была мучительна для общества, ведь сын не наследует отцу ни материально, ни профессионально, ни духовно. Формируется новый, невиданный человек, человек вообще, без корней, как бы с чистого листа. В негативе такой человек становится палачом, садистом, или хамелеоном, пустозвоном. В позитиве же это новатор, первооткрыватель, максимально непредвзятый человек, космополит, человек вселенной. Слабые – ломаются, сильные становятся сильнее. Теперь, по прошествии многих лет после советского периода, можно просто поражаться тому, как много нового и непохожего на мировой продукт создано в нашей стране в условиях изоляции от мировых тенденций. И в технической области, и, особенно, гуманитарной. Уникальный кинематограф, еще более уникальная мультипликация и совсем уже уникальная детская литература… И т. д. Отдельные фигуры, такие как братья Стругацкие или Михаил Булгаков, – это даже не мировой уровень, а намного выше уровня мировой литературы.

Революция 1917 года опиралась на технократический класс (пролетариат), и весь цикл посвящен технократизации государства, отставшего от научных и технологических прорывов Четвертой Англии (1761–1905). Технократизация населения включила в себя в том числе уничтожение гигантских слоев населения (продуктивное крестьянство, казачество, духовенство). Все они подлежат восстановлению в четвертой фазе, но уже без возвращения былых привилегий. На место уничтоженной элиты приходили люди из самых низов, если не сказать «со дна». Такова специфика всех вторых фаз. В духе второй фазы обратный перенос столицы, смена летосчисления и азбуки. В употребление входят новые имена, сплошь и рядом переименовываются города, разрушаются храмы. Страна меняет облик до неузнаваемости. А ведь сколько энергии на все это требовалось! Такой силы была ненависть к прошлому. В том же ряду массовые «переселения народов»…

Власть, особенно харизматический лидер нации, приравнивается к богу. Для того чтобы убедиться в этом, стоит вспомнить картину народной скорби при смерти вождя, будь то Александр Невский, Петр I, Ленин или Сталин. Кажется, что небо падает на землю, звериный крик извергается из народной груди. Вождь – единственный свет в оконце, без него все пусто и голо…

А вот маскировочная картинка второй и третьей фаз всегда разная. От Петра до Елизаветы Россия прикидывалась «младшим братом» Европы. Теперь все не так, теперь СССР – это длинный строй заводов и фабрик, преимущественно оборонных, и столь же длинная череда бараков. Однако с 1989 года начинается смыв грима, и миру предстает новая Россия – богатая, стабильная, доброжелательная держава, открытая любым, самым прогрессивным веяниям.

Смерть Сталина, случившаяся день в день по историческим часам (Поиски периодичности), очень быстро продвинула вперед партийную номенклатуру. ГУЛАГ начал рассыпаться. Шаг за шагом крепла власть мощного бюрократического аппарата, сначала защитившего своего ставленника – Хрущева, а позже безжалостно его сместившего. Кулуарная, аппаратная борьба, интриги, заговоры – вот стиль, пришедший на смену террору. Так было при князе Владимире (Первая Россия), так было при Василии II (Вторая Россия). Власть политбюро по-своему уникальна, всех подробностей механизма власти этого коллективного мозга мы не знаем и по сию пору. Однако бюрократизация – не самоцель. Цель иная, куда более значительная: вовлечь в бюрократическую, а стало быть, в государственную систему все население страны. Всех поголовно сделать государственными людьми, искоренить всякую попытку противопоставления себя государству. Технократизация страны была практически стопроцентной, вместо крестьян – рабочие совхозов, вся страна – фабрики и заводы, еще чуть-чуть – и реки бы начали поворачивать. По валовым цифрам мы вышли на первые места… И в этом смысле не надо пугаться спада числовых показателей в четвертой фазе (1989–2025), попросту пришло время навести порядок, выкинуть лишнее, оптимизировать процессы, научиться жить расчетливо и выгодно.

Так называемая перестройка, затеянная КПСС в 1985 году, оборачивается внезапной смертью этой самой КПСС и всей системы ее власти в период от 1989 по 1991 год. А ведь считали себя такими непотопляемыми, так вроде бы жестко все в стране контролировали… В этом смысле непонятно, зачем вообще в Империи было бороться против власти. Внутри фазы она слишком прочная, на переломе между фазами разваливает себя сама. Все демократы мира, вместе взятые, не могли нанести более страшного удара советской партноменклатуре, чем ее преданный и старательный слуга, ставленник и ученик Михаил Горбачев. «Контрольный выстрел в голову» умирающей КПСС нанес опять же ее воспитанник – Борис Ельцин. Впрочем, этот уже действовал сознательно.