Тимофей Печёрин - В режиме отладки

• Название: В режиме отладки
• Автор: Тимофей Печёрин
• Жанр: Фэнтези

В альтернативной реальности США живут в изоляции от всего мира, оставаясь последним оплотом традиционных ценностей. Но вот насколько такая реальность… реальна? Безработный неудачник пытается исправить ошибки,  совершенные за свою жизнь. Сделать это оказалось не так уж сложно. Гораздо проще, чем перестать быть безработным неудачником.

Полицейский сыщик идет по следу маньяка, известного как Маленький Убивец. Другой сыщик, до смешного бестолковый, никак не может вникнуть в очевидное для всех дело. Впрочем, не всегда в чьей-то безвременной кончине виноват конкретный человек. Порою для этого бывает достаточно собственных пагубных пристрастий.

Эти и многие другие истории собраны в этом сборнике рассказов разных лет.  Приятного чтения!

---

Одной из таких песен Алан Макгрей успел насладиться по пути в Транквилити-Лейн. Но все хорошее, как известно, заканчивается. Закончила и певица — репликой «He’s wonderful guy!», произнесенной с придыханием, восхищением и такой искренностью, будто эта женщина и впрямь была влюблена. Затем последовал проигрыш, кажется на губной гармошке, и пришла очередь выпуска новостей.

В новостях рассказали об итогах последней Генеральной Ассамблеи ООН. Ассамблея стала действительно последней: на ней было принято решение о прекращении существования этой организации, не так давно отметившей столетний юбилей. Среди причин роспуска назывались и растущая напряженность в международных отношениях, и отсутствие у ООН рычагов воздействия на мировую политику, и трудности, связанные с выработкой каких-либо общих решений — в рамках Совета Безопасности, и, тем более, Генеральной Ассамблеи.

Алан Макгрей слушал эти разговоры со смесью скуки и насмешки. Он не интересовался политикой даже в период избирательных кампаний, международной — тем более. И, разумеется, не видел большой пользы от Организации Объединенных Наций. Для инспектора она была всего лишь говорильней, наподобие Конгресса… но Конгресс — он хотя бы свой, американский. А в ООН сотрясают воздух и ниггеры с латиносами, и узкоглазые азиаты, и (о, ужас!) проклятые коммунисты с фамилиями смешными либо односложными.

К тому же Конгресс хотя бы изредка способен решать реальные проблемы, а что фактически успела сделать за сто лет ООН? Извела тонны бумаги на свои резолюции и заявления. Да вот еще мирила, мирила и так и не помирила всех кого не попадя — и арабов с евреями, и одних мусульман с другими, и ниггерские племена, и советских «удельных князьков», называющих себя секретарями обкомов-горкомов. Толку-то?

В своих взглядах на жизнь вообще и на политику в частности Алан Макгрей придерживался народной мудрости «горбатого могила исправит»; война же, по его мнению была высшим проявлением «горбатости». Он верил, что его стране, известной всему миру своей непроходимой смекалкой, прожженной предприимчивостью, а также здравомыслием, крепким как дуб, незачем воевать и не за что. Во всяком случае, не под теми пустячным предлогам, что тревожат мир по другую сторону океана.

Вопросы религии? Да зайдите на проповедь хотя бы к пастору Эндрю Грэхэму, чей приход Алан Магкрей регулярно посещает с семьей. Кто-кто, а этот человек в вере разбирается. Послушали бы его все эти сунниты, ваххабиты и прочие антисемиты — и мигом вражду забыли.

Проблема власти? Так устройте у себя выборы — и дело с концом. А лучше еще и за республиканцев проголосуйте, если у вас таковые имеются. Оглянуться не успеете, как жизнь наладится.

Нехватка ресурсов? Так беречь их надо, использовать экономнее, по возможности перерабатывая отходы. А с нефтью и бензином вообще пора завязывать. Одной маленькой батарейки с крохотным ядерным реактором хватит вашей машине на тысячу миль. Когда-то аналогичная дистанция требовала целый грузовик бензина. Алан не только успел застать машины с бензиновым двигателем — он проездил на них большую часть своей жизни и хорошо запомнил, чем пахнет бензин, и во что влетает для автовладельца.

Батарейка — другое дело. Не пахнет и стоит недорого. И служебный, и личный автомобили Макгрея работали на атомных батарейках. Да что там — все знакомые инспектора, и, наверное, все более-менее здравомыслящие американцы, давно пересели на машины с атомными двигателями, детища компании «Крайслер Моторс». Разве что какой-нибудь наследник миллионера до сих пор позволяет себе коптить небо — причем, в буквальном смысле.

Можно, конечно, воевать и без особых причин, да только выходит себе дороже. Невменяемые фашисты и столь же невменяемые самураи испытали эту простую истину на своих шкурах. Первые получили по зубам, в том числе и от Америки, а потом частично оказались под оккупацией коммунистов. Вторые тоже получили по зубам, да вдобавок первыми познакомились с ядерным оружием.

Война же для «узкоглазых» закончилась еще хуже, чем для «фрицев», ибо попали они под коммунистический сапог целиком. После этих двух примеров развязать войну без причины, особенно с Америкой, не решится даже невменяемый человек. Только клинический идиот, что под себя ходит.

Примерно так рассуждал Макгрей, покуда слушал новости и неуклонно приближался к Транквилити-Лейн. Делая, таким образом, подобно Юлию Цезарю, три дела одновременно.

* * *

Место, куда вызвали инспектора Макгрея, представляло собой более-менее обширный земельный участок, обнесенный восьмифутовым забором с широченными воротами и будкой охранника. Судя по крышам нескольких коттеджей, выглядывавших из-за забора, участок принадлежал небольшому кооперативу домовладельцев. Внутри, надо полагать, размещались не только дома, но и газоны, место для парковки и детская площадка.

Подобные мини-поселения пользовались в «одноэтажной Америке» все большей популярностью — и по целому ряду причин. Во-первых, среди соседей нет случайных людей, все друг друга знают и стараются ладить. Во-вторых, всегда чисто, ибо даже последняя сволочь не станет гадить там где живет. И, в-третьих, безопасно и спокойно — благодаря охране и высоченной ограде.

Ведь так?

Но сегодня Транквилити-Лейн, ни с какого боку не соответствовал этим признакам. Не было там ни чисто, ни спокойно, ни, тем более безопасно. Ибо туда, где безопасно и спокойно, полицию не вызывают; в этой простой истине Алан Макгрей успел неоднократно убедиться за годы своей службы.

Открывающаяся картина была живым опровержением тезиса о безопасности домовладельческих кооперативов. Ворота были распахнуты, проем пересекала желтая лента, рядом, почти впритык, располагались автомобили — «Скорая помощь», криминалистическая лаборатория, полицейские патрули с мигалками. Кого-то тащили на носилках (причем, в закрытом виде) кто-то с кем-то беседовал, кто-то что-то записывал. Неужели даже здесь кого-то убили?

Вздохнув, Алан Макгрей пролез под желтой лентой и протянул первому встретившемуся офицеру полиции свой жетон.

— А, инспектор Макргей! — оживился тот, — а мы вас заждались.

— Рад за вас, — буркнул Макгрей, — а что здесь, собственно, случилось?

— Резня, — коротко и емко ответил офицер.

— Могу я видеть место преступления? — инспектор с трудом сохранил профессиональное самообладание, хотя ответ буквально ошеломил его, не хуже пыльного мешка по голове.

— Можете, — сказал офицер, — только, скорее, это не «место», а «места». Местных жителей убивали в разных местах.

— С кого начнем? — с ноткой профессионального цинизма поинтересовался Макгрей.

— Хотя бы с супругов Нейсбаум, — полицейский повел его в один из очень схожих между собой коттеджей.

Впрочем, если приглядеться, в каждом можно было увидеть свои индивидуальные черты. В случае с домом Нейсбаумов таких черт было три: фамилия хозяев на почтовом ящике, сколоченный из досок лоток с намазанной белой краской вывеской «Лимонад: 5 центов», а также игрушка — гном с ружьем, в почетном карауле стоящий у крыльца.

Трупы, а, вернее, их меловые контуры, находились в супружеской спальне на втором этаже. Только не подумайте ничего пошлого или, наоборот, киношно-романтичного — смерть настигла супругов Нейсбаум вдали от кровати. На брачное ложе попало лишь несколько капель крови — да и то случайным образом. И то потому, что вышеназванной крови было много и везде — на стенах, полу, даже потолке.

— Джордж и Пэт Нейсбаум, — нудным голосом затянул полицейский, заглядывая в свой блокнот, — белые, тридцать два и тридцать один год соответственно. Время смерти… А вы что скажете, инспектор?

Что касается инспектора, то слушал он не очень внимательно, а, все больше, с умным видом разглядывал забрызганные кровью интерьеры спальни Нейсбаум. У полицейских это называется «осмотр места преступления». И многие сотрудники, особенно, молодые, считают этот процесс чуть ли не основной своей служебной обязанностью.

И только старые матерые копы, наподобие Макгрея, понимают, что проку в этом осмотре, по большому счету, нет. Едва ли невооруженным взглядом можно обнаружить что-то, что укрылось от криминалистов с их оборудованием. Эти самые копы, старые и матерые, разглядывали место преступления вовсе не для того чтобы найти какую-нибудь супер-улику — благодаря которой дело можно легко и быстро распутать. Их цели были куда более прагматичные — например, собраться с мыслями. Или просто изобразить трудовую активность, дабы не выглядеть пассивным слушателем.

— Что я скажу? — глухо отозвался Макгрей на вопрос коллеги по Департаменту, — я скажу пока только одно. Профессиональный убийца с этим преступлением даже рядом не валялся. Профессионалу хватило бы два точных выстрела, по одному в каждую голову, и в этом случае крови было бы немного. Так, пара лужиц под головами убитых. А супругов Нейсбаум убивали долго, неумело и жестоко. Бедняги, наверное, просто истекли кровью.