Тимофей Печёрин - В режиме отладки

• Название: В режиме отладки
• Автор: Тимофей Печёрин
• Жанр: Фэнтези

В альтернативной реальности США живут в изоляции от всего мира, оставаясь последним оплотом традиционных ценностей. Но вот насколько такая реальность… реальна? Безработный неудачник пытается исправить ошибки,  совершенные за свою жизнь. Сделать это оказалось не так уж сложно. Гораздо проще, чем перестать быть безработным неудачником.

Полицейский сыщик идет по следу маньяка, известного как Маленький Убивец. Другой сыщик, до смешного бестолковый, никак не может вникнуть в очевидное для всех дело. Впрочем, не всегда в чьей-то безвременной кончине виноват конкретный человек. Порою для этого бывает достаточно собственных пагубных пристрастий.

Эти и многие другие истории собраны в этом сборнике рассказов разных лет.  Приятного чтения!

---

Беглянка

И в прежние времена не были такой уж большой редкостью дома и подъезды, на которые словно порчу кто навел… или карму подпортил напополам с аурой. Узнать такие легко, и с первого шага: стены в них обильно исписаны бранью, веревками висельников спадают с потолков провода, а найти целый почтовый ящик и не продавленную или не прожженную сигаретой кнопку в лифте еще труднее, чем попасть в муху из пулемета. Да и сам лифт выглядит так, что ехать в нем поостережешься.

Картину общей неустроенности, прямо-таки враждебности такого дома ко всему живому, обычно довершал запах. Вернее, жуткий коктейль из табака, несвежей пищи, а временами и нечистот. Не в силах покинуть замкнутое пространство, со временем он только усиливался, и, встречая всякого входящего уже на пороге, иного мог даже заставить повернуть вспять. Кого-то непривычного: не прожившего здесь хотя бы год.

А кто прожил… о, эти люди были по стать своему дому. Гармонично его дополняли — все эти пьяницы и хулиганы, сварливые старухи и дети с угрюмыми не по годам лицами.

Так было в прежние, довоенные, и куда более благодатные времена. Почти в золотой век… А теперь даже в столице чуть ли не каждый дом отмечен печатью упадка; не стал исключением и тот, в котором обитал Радван. А к прежним признакам неблагополучия успели присоединиться и другие: например, неработающие уличные фонари или половина лестничных площадок, завсегда погруженных во тьму. Ну и наконец, мусор, редко бывающий убранным и потому все чаще громоздящийся поверх баков. Днями и ночами возле него суетились, лениво переругиваясь и растаскивая на трофеи, целые стаи бездомных собак.

И это в столице! Не говоря уж о прочих городах и весях.

Стоило, впрочем, признать: даже гражданская война и последовавшая за ней новая эпоха принесли не одно только зло. Были и плюсы. Во всяком случае, во дворе и рядом с подъездами стало заметно меньше машин… по крайней мере, целых и оттого бывающих очень шумными. Почти исчезли, как когда-то динозавры, любители ночных прогулок. Поспособствовал тому комендантский час… а также страх перед теми, кого не останавливают никакие запреты и никогда. Вполне такой разумный и естественный страх.

Вот потому с наступлением темноты и двор, и улица враз пустеют и затихают. Так что заметить тощего типа, нарушавшего это правило, Радвану не составило труда. Тощего долговязого парня с головой, закрытой капюшоном куртки. Он сидел на единственной во дворе уцелевшей качели… и лучше бы курил. Или портил здоровье иным, еще более эффективным способом — благо, внешность к тому и располагала. Тогда Радван мог бы вовсе не обращать на него внимания, мысленно перепоручив подобный люд заботе полиции.

Но нет: долговязый тип лишь сидел, потихоньку раскачиваясь да поглядывая по сторонам со столь же равнодушной вялостью. Однако, приметив идущего к подъезду Радвана, мигом соскочил и зашагал следом.

Уже внутри, пройдя пару пролетов, Радван мельком глянул вниз. Тип в капюшоне бестолково потоптался возле лифта — исключительно для проформы и даже не удосужившись нажать кнопку вызова. После чего неторопливо двинулся вверх по лестнице.

«Ну-ну, — хмыкнул про себя Радван, — шпион хренов: даже школяры из «сынов полка» маскируются лучше!»

Изобличив горе-злоумышленника, не стал он затягивать и со следующим шагом: засадой — местом для которой Радван избрал неосвещенную площадку между третьим и четвертым этажами. Человек в капюшоне проявил неподобающую беспечность, ступая в темноту не оглядываясь и не замедляя шага. За что и поплатился: Радвану хватило пары секунд, чтобы выкрутить ему руки, а затем сильным толчком впечатать лицом в покрытую облупившейся краской стену.

— Ну что? — угрожающе прошептал Радван, — познакомимся?

Оружия у него с собой не было… кроме разве что армейского ножа — позволяющего, если надо, перерезать противнику горло. Или пригвоздить бестолково выставленную руку. Впрочем, необходимости его использования Радван надеялся избежать, а для начала более или менее разобраться, что к чему.

— Да что ж за город-то такой! — вместо ответа сетовал долговязый, — чуть что — сразу бьют. Что ни шаг — изволь доказать, что ты не мантикор!

Голос у него оказался неожиданно чистый, приятный; совсем не характерный для отброса общества. «Не верблюд!» — хотел было поправить Радван, но не успел. Потому что уже в следующую секунду вынужден был признать, сколь недооценил своего противника.

Как оказалось, хрупким и нескладным тот вовсе не был, но напротив, словно целиком состоял из стальных струн. Нечеловеческим усилием вывернувшись, и словно не боясь ни вывихов, ни переломов, человек в капюшоне высвободил руки. Радван при этом отлетел к противоположной стене, вдобавок успев наступить во что-то мокрое… водою отнюдь не бывшее.

— Ах, паскуда! — рыкнул он, немало огорченный, и одновременно потянулся рукой за ножом.

Но сделать ничего не успел — удивление и страх согнали с Радвана всю его боевитость. А удивиться было чему: меж сведенных пальцев противника каким-то неведомым образом возник шар: небольшой, но ярко сияющий разными цветами. Он повис прямо в воздухе, слепя глаза, а затем устремился в сторону Радвана, отчего последний едва не дал деру. Остановил его голос человека в капюшоне, одновременно строгий и миролюбивый.

— Прошу вас, не уходите; вам не причинят вреда. Предлагаю забыть только что произошедшее между нами недоразумение и впредь избегать насилия. Вы согласны?

— Пожалуй, — вздохнув, молвил Радван, и треклятый шар как по команде исчез.

— Вы ведь Радван Негляд, так? — продолжал его собеседник, — нам рекомендовали вас, как одного из лучших… охотников.

— Ты хотел сказать — охотников за людьми? — мрачно усмехнулся Радван, — или, еще круче: охотников за головами? Ну, чтобы уточнить, какая именно часть человека для нас наиболее ценная.

— Как будет угодно, — с подчеркнутой вежливостью отвечал долговязый.

После чего замолчал на несколько секунд, словно прислушиваясь к чему-то, и добавил:

— Только нам она нужна целиком. И живьем… очень хотелось бы.

— Ясно. Мог бы и сразу сказать, что насчет работы пришел, — сказал Радван, приободренный таким поворотом дела, — не скрою, работа не помешает. Только думаю, здесь не самое подходящее место, чтоб ее обсуждать. И… вот еще что: не стоило играть в шпионов. Пасти меня у дома, следом идти. Неужто нельзя было связаться… ну, как-то поцивилизованней что ли? По-человечески? Хотя бы через тех, кто меня и рекомендовал.

— Сожалею о доставленных вам неудобствах, — услышал он в ответ, — и, тем не менее, спешу уточнить нечто принципиально важное. Видите ли, я… и мы все — не люди. Во всяком случае, не совсем люди.

— Инопланетяне что ли? — спросил Радван, с содроганием вспомнив светящийся шар. Его собеседник кивнул, но с заметным смущением, нерешительностью.

— Можно сказать и так, — молвил он столь же смущенным голосом, — если для вас понятнее. Во всяком случае, не принадлежим вашему миру.

* * *

Вскоре они уже сидели в квартире Радвана, на кухне, а гость из иного мира тщетно пытался устроиться поудобней на узком и высоком табурете.

Отличия пришельца от человека можно было пересчитать по пальцам; во всяком случае, ни лишних конечностей под курткой, ни усов или жвал под капюшоном у него не обнаружилось. Лицо выглядело вполне по-человечески, правда могло показаться чересчур изнеженным для мужчины — и особенно в сочетании с копной каштановых волос. Но самой главной приметой, о которой Радван не преминул бы сообщить в случае надобности полиции, были уши гостя. Они оказались мало того что длиннее человеческих в полтора раза, так еще и выглядели заостренными кверху. Как березовые листья.

— Эльфаданлаэгель… — начал было излагать самоназвание своей расы пришелец, но Радван, перебивая, остановил его.

— Я буду звать вас эльфами, — предложил он, — все равно не запомню.

— Да, мы в курсе, нас предупреждали, — с некоторой неохотой, но согласился пришелец, — даже разумные существа этого мира плохо воспринимают чужие языки… особенно длинные слова. Только после долгого и тяжелого изучения — да и то выборочно.

От чая, кофе и тем более пива из холодильника эльф наотрез отказался. «Ну, извиняй, — проворчал на это Радван, — амброзии не держим… или что вы там пьете, в своем мире…»

Маленький телевизор, стоявший на холодильнике, работал на минимуме громкости. Шел репортаж о дебатах в недавно избранном парламенте; невзначай обернувшись на экран, Радван узнал в одном из выступавших своего командира. Полковник, а ныне целый бригадный генерал Петер Золтан в костюме и при галстуке смотрелся непривычно, почти неестественно, зато голос его остался прежним. Точно так же звучал он на плацу, когда бравый полковник впервые обратился к сборищу вчерашних школяров и обывателей средних лет, расхлябанных от мирной жизни.