Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)

• Название: Айрин (СИ)
• Автор: Даниэль Зеа Рэй
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

В разгаре война Ассоциации Зрячих и Межпланетарного Военного Союза. Во время выполнения боевого задания капитан воздушно-космических сил Ассоциации Пенеола Кайдис попадает в плен вместе со своим экипажем. Сторона противника предлагает Пенеоле сделку: жизни ее подчиненных в обмен на информацию, которую Пенеола сможет раздобыть только в тылу своей собственной армии. Что терять женщине, которая носит на лице черную маску и желает найти человека, который изуродовал ее лицо? Пенеола соглашается выполнить задание и предать свою армию, однако, в обмен просит преподнести ей голову Райвена Осбри в подарок. Сделка заключена. Пенеоле предстоит отправиться на Дереву, чтобы найти пропавшую там год назад Айрин Белови и вернуть ее домой. Но, кто такая Айрин Белови? И что произойдет, когда Пенеола встретится с ней? Легендами — не рождаются, ими — становятся. Пенеола Кайдис уже доказала это, теперь черед Айрин Белови показать, на что она способна!  

---

Райвен звучно чмокнул ее с силой сжатые губы и вновь вернулся к шее. Спустя час Пенеола сидела в лохани в омовенной и думала о том, что как-то быстро она скатилась до уровня похотливого животного. Вчера. Два раза сегодня утром. Да и сейчас Райвен продолжал сверлить ее взглядом.

— Секса много не бывает! — перебил ее размышления Райвен, подливая теплой воды в ее ванную.

— Но должен же быть хоть какой-то предел?

— Пока мы голодные — предел ограничен только твоим самочувствием. Проще говоря: пока ты хочешь и можешь, я к твоим услугам.

— Самоуверенный, самовлюбленный павлин! Вот ты кто!

— А, значит, слово «ублюдок» по отношению ко мне ты уже не употребляешь? Прекрасно. Мы далеко продвинулись. Давай, спину тебе намылю.

— Себе намыль. Моя — чистая.

— Айрин… — Райвен застыл напротив нее с куском мыла в руках. — Перестань приму из себя корчить. Подставляй спину!

— Ты еще не знаешь, какой я умею быть примой! — хохотнула Пенеола и встала на ноги, поворачиваясь к нему спиной. — Райвен…

— Да, котенок…

— Извини, что исполосовала тебе спину. Я… Этого больше не повториться. Даю слово.

— Единственное, что тебе стоит сделать, так это ногти свои подстричь. Остальное я вынесу, можешь не переживать.

Пенеола взглянула на свои ноготки и хмыкнула.

— Как скажешь.

Намыленные пальцы Райвена каким-то образом опять оказались между ее ног. Пенеола отняла его руку и демонстративно села в ванную, с укором глядя на него.

— Как скажешь! — Райвен поднял обе руки в воздух и улыбнулся.

— Ну, как ребенок, честное слово!

С лица Райвена сошло все веселье. Он нахмурился и, ополоснув руки, направился к другой лохани. Зрячий молчал, пока наполнял ее, и продолжал молчать, пока мылся.

Пенеола то и дело искоса поглядывала на него. Не похоже было на наигранную обиду. Ее слова про ребенка действительно нечто затронули. Нечто, слишком личное, чтобы обсуждать это с ней. Любопытство начало снедать Пенеолу, впиваясь своими когтистыми лапами в ее голову. Она терпеть не могла, когда кто-либо пытался завести с ней задушевную беседу, вытягивая клешнями интересующую информацию. Но вот себе самой изредка позволяла использовать этот прием. Свесившись через борт деревянной ванной, она начала сверлить Райвена глазами, пытаясь прочесть его мысли.

— Зря стараешься, — устало вздохнул тот, лежа с закрытыми глазами.

— Я тренируюсь. Рано или поздно, у меня получится.

— Когда у тебя получиться прочесть меня против моей воли, я признаю, что состарился и мне пора на покой.

— Ну-да… Ты же в отцы мне годишься…

Пенеола пожалела о том, что ляпнула, сразу же после злодеяния. Райвен виду не подал, но свешенную с борта ванной ногу убрал, отворачиваясь от Пенеолы.

— Извини. Я не в том смысле, что…

— Мне — шестьдесят четыре, а тебе — двадцать шесть. Да, я вполне мог бы быть твоим отцом. Или даже дедом, при определенных обстоятельствах.

Пенеола закрыла глаза и выдохнула. Кто ее за язык тянул? Всегда так: сначала выдаст, а потом разгребает…

— Знаешь, мне кто-то говорил, что оболочка взрослеет только до возраста тридцати лет, а все остальное — лишь опыт. Тебе тридцать, Райвен. И всегда будет тридцать.

Равен повернулся и внимательно посмотрел на нее. Этот взгляд смутил Пенеолу. Слишком пристальный и серьезный. От такого его взгляда она уже стала отвыкать.

— А кто тебе это сказал? — вдруг, спросил Райвен.

— Не помню. Это важно?

— Да. Важно.

Пенеола насупилась, пытаясь вспомнить хотя бы лицо человека, который произнес эти слова, но не смогла.

— Их сказал тебе я.

Пенеола даже приподнялась в ванной, с надеждой глядя на него.

— Это ничего не значит. В твоей голове сейчас каша из реального и вымышленного.

— Скажи, а когда я вспомню, я, то есть Пенеола Кайдис, останусь?

— Конечно. Даже больше, ты будешь помнить обе свои жизни: вымышленную и реальную.

— Значит, я никуда не денусь?

— Нет, ты никуда не денешься.

Райвен наконец-то улыбнулся, и Пенеоле, вдруг, тоже стало легче.

— Не называй меня больше «ребенком», пожалуйста, — вдруг, произнес он. — Никогда.

— Хорошо. Больше не буду.

Он вновь замолчал. Пенеола была уже готова вылезать из ванной, но тут Райвен подал голос и начал говорить.

— Ты уже поняла, что я и моя сестра погибли во время взрыва на Сатрионе.

— Да, — тихо ответила Пенеола.

— За помощь беглой матриати, меня, мою сестру и ее любовницу Совет Зрячих приговорил к десятилетней ссылке на этот спутник Деревы. Беглую матриати, которой мы пытались помочь, звали Анейти, и она была моей связанной.

— Ее казнили?

— Да. Всех нас предала моя жена. Ей приказали. Точнее, ей объяснили, что если она этого не сделает, меня казнят.

— Гвен объяснил?

— Нет. Пире Савис.

— А причем здесь Пире Савис?

— Ты знаешь, что у нас с ней был роман, и что именно она помогла мне пробиться в Совет Зрячих.

— Ты не говорил, что входил в Совет Зрячих.

— Теперь говорю. Когда я и Паола стали парламентерами, необходимость в услугах Пире отпала. Мы с сестрой вступили в коалицию и собирались продвинуть на пост Главы Совета Ри Сиа — отца Кимао и Орайи. Я знал очень много секретов Гвена, и без труда мог использовать эту информацию во время предвыборной кампании. В итоге, именно Пире Савис помогла Гвену меня устранить.

— Униженная женщина, наделенная властью, — опасный враг.

— Тогда мне было наплевать на ее чувства. Назвать любовью те отношения, которые нас с ней связывали, язык не повернется. Ее извращенные пристрастия в постели зачастую шокировали меня. Но мне было весело, до поры до времени. Потом она поспособствовала тому, чтобы я привязал к себе одну из ее учениц, Анейти. Когда постоянные отчеты моей матриати перед Пире Савис меня достали, я запретил Анейти общаться с ней и порвал с Пире.

— Почему твоя матриати бежала? — спросила Пенеола, не ожидая, на самом деле, услышать ответ.

— Ты знаешь, что на беременность матриати от зрячего во Внешнем Мире требуется особое разрешение Совета?

— Впервые слышу.

— Потому что, когда матриати рожает ребенка от своего зрячего, связь между парой прерывается. Отта ведь не рассказала тебе об этом, — хмыкнул Райвен. — Совет тоже не распространяется на этот счет. Проще, когда рабы не знают о том, что у них есть путь к свободе. Вот, Анейти и нашла этот путь. Я был не против, но против была моя жена — Изаэль. Отношения у нас с ней были больше деловые, и менять что-либо в нашей жизни она не собиралась. Когда Изаэль проболталась, и вопрос о беременности Анейти всплыл, Совет ответил отказом. Я и Паола пытались убедить Анейти, что оставлять ребенка нельзя, но она не послушалась. И я ей помог. Как ни посмотри, а МВС всегда стоял особняком от Ассоциации Зрячих. Армейские связи не подвели, и мне удалось сделать так, чтобы Анейти исчезла. Через семь месяцев Гвен все-таки вызвал к себе мою жену Изаэль и объяснил ей, что если она не поможет найти мою матриати и притащить ее к нему, он даст делу о моем предательстве ход, и тогда казнят уже меня. Изаэль знала, где искать мои секреты, и нашла. Мы с Анейти общались через любовницу моей сестры Паолы. Изаэль, по собственной дурости, пошла с этой информацией к Гвену. Меня, Паолу и ее любовницу арестовали в тот же день. Обвинение: измена и укрывательство преступницы. Основной свидетель — моя жена. Приговор Совета Зрячих: ссылка на Сатрион на десять лет. За день до нашей отправки, меня доставили на один из объектов Ассоциации. Там, в зале для пыток были я, моя беременная матриати Анейти, моя жена Изаэль, Пире Савис и Роэли Гвен. Сначала убили Изаэль. Потом Анейти и ребенка. И я ничего не смог сделать. Ничего.

Пенеола вперила взгляд в пол, пытаясь представить, через что ему пришлось пройти. Его желание отомстить Гвену и Пире стало для Пенеолы не просто понятным. Оно стало осязаемым, если к нему вообще можно было прикоснуться. Каким же животным нужно быть, чтобы сделать такое? Пенеола поднесла ладони к своему лицу и провела подушечками пальцев по щекам. Да, нормальному человеку это не под силу. Только животному.

— Моя жизнь здесь, в этом Мире, — продолжил свой монолог Райвен, — свелась только к одному: выжиданию. Я знал, что технология трансплантации рано или поздно приведет и Гвена и Пире к мысли о том, что лучше жить вечно, чем подыхать каждые пять-десять лет ради того, чтобы омолодиться. Я просчитался только в одном: не знал, что они найдут способ жить вечно во Внешнем Мире.

— Как же ты сдерживал свой гнев все то время, пока следил за своей воспитанницей?

— Я его не сдерживал. Я просто не смог до них добраться. Вот и все. За все шесть лет, проведенных во Внешнем Мире, я ни разу не встретил ни его, ни Пире лицом к лицу.