Кирилл Александрийский - Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I

• Название: Толкование на Евангелие от Иоанна. Том I
• Автор: Кирилл Александрийский
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91362-463-5

Святитель Кирилл Александрийский (375 — 444) — великий святой отец Православной Церкви, который прославился прежде всего догматическими достижениями в области христологии и опровержением ереси Нестория в 429–431 гг. Однако сфера его деятельности была намного шире, и он известен также и как глубокий экзегет Священного Писания. Среди новозаветных экзегетических произведений наиболее знаменито «Толкование на Евангелие от Иоанна», которое и предлагается читателю. Это произведение было написано, как предполагается, до 429 г. и содержит в себе 12 книг, в которых, помимо истолкования этого «тайнозрительного» Евангелиста и объяснения глубоких тайн Божественного Домостроительства спасения и Боговоплощения, святитель полемизирует с различными ересями.

Это толкование, являющееся шедевром древнецерковной святоотеческой экзегетики, было переведено на русский язык известным отечественным церковным ученым-библеистом, профессором Московской Духовной Академии Митрофаном Дмитриевичем Муретовым (1851 — 1917).

Издается по: Творения святого отца нашего Кирилла Александрийского / Пер. Митрофана Муретова. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1901, 1906. (Творения святых Отцов в русском переводе, издаваемые при Московской Духовной Академии; т. 64, 66). Переизд.: Свт. Кирилл Александрийский. Творения. Кн. 2–3. М.: «Паломник», 2001–2002. (Библиотека Отцов и Учителей Церкви).

---

Потом, многообразно указывая нам Его, прибавляет к сему: «и поставишь жертвенник золотой для каждения пред ковчегом, и повесишь покров завесы на дверь скинии свидетельства, и жертвенник приношений (плодов или всесожжений) поставишь у двери скинии свидетельства, и обставишь (кругом) скинию (двором) и все, что в ней, освятишь вокруг» (Исх. 40, 5–6 и 8). Обрати внимание на то, как посредством двух жертвенников описывается нам Христос. Повелевает поставить золотой жертвенник с фимиамом пред ковчегом и приказывает протянуть завесы посреди скинии во входах, чтобы не была видна внутренность ее, и жертвенник всесожжений заповедует поместить у входа скинии свидетельства, так что он был виден и не скрывался, ибо находился вне завесы. Созерцай здесь Его, под образом жертвенника каждения восходящего в воню благоухания к Богу и Отцу, ибо это означает каждение, — а под образом жертвенника всесожжений приводимого за нас как жертва заклания. Золотой жертвенник закрывался завесою, ибо сокрыта была слава Христа. А другой жертвенник — всесожжений, на котором сожигались жертвы закланные, был виден, потому что смерть Христа явна и известна всем. Размещаются жертвенники не безразлично, но один — пред ковчегом, а другой — у входа скинии. То, что золотой жертвенник находился пред ковчегом, как бы пред взором Бога и Отца, прикровенно указывает на дивную славу Сына, по сказанному: «Никто не знает, кто есть Сын, кроме Отца» (Лк. 10, 22). А помещение жертвенника всесожжений при самом входе скинии, служа образом смерти Его и заклания за нас, указывает опять на то, что мы не могли прийти к Богу и Отцу иначе, как чрез жертву Христову, по сказанному Им: «Я есмь дверь» (Ин. 10, 9) и: «никто не приходит к Отцу (иначе), как только чрез Меня» (Ин. 14, 6). Повелевает наконец обтянуть кругом скинию всю со всеми ее принадлежностями, так чтобы она оказывалась одною, а не многими скиниями, ибо один у нас Христос, хотя и представляется многообразно, а именно: скиниею — посредством покрова плоти, ковчегом, имеющим Божественный закон, — как Слово Бога и Отца, столом опять — как пища и жизнь, светильником — как свет умственный и духовный, жертвенником каждения — как воня благоухания святыни, жертвенником всесожжений — как закланная жертва за жизнь мира; наконец, все в ней (находящееся) освящается для того и потому, что и Христос мыслится всецело святым.

Так под водительством святой скинии израильтянам повелевалось вместе с нею как отправляться в путь, так и останавливаться, посредством чего опять наставляет нас благополезно и научает тому, чтобы мы делали вождем и наставником пути ко спасению воплотившегося ради нас Бога Слово и, неукоснительно следуя заповедям Его, восходили к жизни вечной. Но не пожелавшие делать это, хотя и тайноводствовавшиеся многими наставлениями, «отошли назад, и уже с Ним не ходили» (Ин. 6, 66). Напротив, блаженный Петр премудро говорит к Спасителю: «Куда можем уйти?» — ибо никоим образом не удаляться от Бога, но стараться всегда духовно быть с Ним — это поистине всего приличнее святым.

И мы веровахом и познахом: Ты еси Христос, Сын Бога Живаго (Святый Божий; др.: Сын Божий) [519] (6, 69)

Дивна вера святых Апостолов, пламенен образ исповедания, досточудно и высоко разумение. Они справедливо не отходили назад и не падали, подобно некоторым невеждам или тем, которые называли учение Спасителя жестоким, а также и не легкомысленно и опрометчиво были призваны к вере, но наперед удостоверившись и истинно расположившись к тому, что Тайноводитель был преисполнен животворных глаголов и есть Наставник небесных учений. Весьма тверда такая вера. Не таковая же весьма легко может отметаться и, не имея удостоверения своим корнем, быстро исчезает из души человеческой. Так и Сам Спаситель, когда изрекал притчу о сеятеле, сказал, что «иное (семя) пало на камень» и, не имея корня, засохло (Лк. 8, 6), прикровенно называя камнем ум сухой и совсем не способный удержать раз внедренное в него учение. Находясь в таком состоянии вследствие великого своего невежества, несчастные иудеи научались гласом пророка: «Раздерите сердца ваши, а не ризы ваши» (Иоил. 2, 13). Как земледельческий обычай советует прежде посева семян вспахивать землю плугом, так, полагаю, и идущие к восприятию Божественных учений наперед должны как бы раскрывать сердца свои влечением к ним. Восприняв таким образом, они соделают бременеющую душу свою как бы некоею плодоносною почвою.

Итак, в удостоверении веры говорят премудрые ученики, что познали, и притом дерзновенно уповают (веруют), что Он есть Христос Сын Бога Живого.

Также и это изречение оказывается составленным весьма премудро. Веруем, говорят, и познали, соединив в одно оба слова, ибо подобало и веровать и разумевать. Но хотя Божественное (откровение) восприемлется верою, однако ж, без сомнения, не должно поэтому всецело удаляться от исследования его, напротив — надо стараться восходить хотя бы и к умеренному знанию, которое (дается) как бы в зеркале и загадке, как Павел говорит (1 Кор. 13, 12).

Прекрасно также говорят, что не прежде узнали, а потом веруют, но впереди поместив веру, ставят знание вторым, ибо после веры — знание, а не прежде веры, согласно написанному: «Если не уверуете, и не уразумеете» (Ис. 7, 9). Простая вера наперед полагается в нас подобно некоему основанию, а знание уже потом понемногу построяется на ней, вознося нас «в меру возраста» во Христе и «в мужа совершенного» и духовного (Еф. 4, 13). Вот почему и Бог говорит в одном месте: «Вот Я ввергну в основания Сиона камень избранный, краеугольный, драгоценный» (Ис. 28, 16; 1 Пет. 2, 6). Ведь Христос есть для нас начало и основание святости и праведности, очевидно посредством веры, а не иначе, ибо таким именно образом в нас вселяется Он.

Замечай, как везде говорят единично и предпосылая член: «Σὺ εἶ ὁ Χριστὸς ὁ υἱὸς τοῦ Θεοῦ τοῦ ζῶντος», отделяя Его как единственного и исключительного истинного Сына от призванных к сыноположению по благодати, по подобию Которого и мы — сыны. И Христом (του Χριστὸν) опять называют Его как единственного. Впрочем, надлежит знать, что Христос Он называется хотя уже не ради Себя Самого или как существующий таковым по природе, каковым оказывается Он как Сын; но все же Он один только есть Христос действительно и исключительно. Между христами (помазанниками) нет никого, как Он, однако ж по подобию Его с нами Он называется Христом. Собственное Его и исключительно Ему только одному принадлежащее имя и истинное существо есть «Сын», общее же с нами — «Христос». Поскольку Он был помазан, поскольку стал человеком, то посему и есть Христос. Итак, если помазание надо относить к потребности человечества, то Христом Он должен мыслиться по подобию Его с нами, а не так, как есть Он и Сын, — впрочем, как единый и единственный природно и исключительно, и прежде (принятия) плоти и с плотию, а не как два, как думают некоторые, не разумея, как видно, глубины тайны. Ведь не в человека низошло от Бога Отца Слово, как, например, благодать чрез Духа на одного кого-либо из святых пророков, но Оно истинно стало плотью, по написанному (Ин. 1, 14), то есть человеком. Поэтому Он неразделен после соединения (с плотью) и не распадается на два лица, хотя мы должны мыслить как другое нечто и различное — Слово от Бога и плоть, в коей Оно вселилось.

Так как веру относительно этого нам подтверждает целый хор святых Апостолов тем, что они познали, говорят единично, что Он есть «ὁ Χριστὸς ὁ Γἱὸς τοῦ Θεοῦ — (единственный) Христос, (единственный) Сын Бога», то мы, если хотим мыслить правильно, не должны принимать учение тех, которые по безумию не отрекаются от того, чтобы нововводить нечто другое, кроме этого.

Отвеща им Иисус: не Аз ли вас дванадесяте избрах? и от вас един диавол есть. Глаголаше же Иуду Симонова Искариота: сей бо хотяше Его предати, един сый от обоюнадесяте [520] (6, 70–71)

Продолжает обличение и поражает их строгими словами, пресекая тем слабое и нерешительное малодушие в желании стать мудрыми. Оказывается говорящим как бы нечто такое...

Время теперь, ученики Мои, бодрствования, рассудительности и сосредоточения души на желании спасения, ибо очень скользок путь погибели, увлекающий не только немощный ум, но и кажущийся уже твердо стоящим. Коварен и многовиден грех, обманывающий ум человеческий разнообразными удовольствиями и приятными похотями влекущий к беззаконию. Доказательством этого, говорит, будет то, что случится среди вас. Скажу пока: никого из тех, по легкомыслию отпадших назад, как добрых вас (подобно вам), Я не избрал, ибо знал как Бог, что (есть) в вас. Но (одного из вас) бесстыдством алчности похитил сатана. И определение Мое (о выборе апостолов всех и Иуды), конечно, отнюдь не было ложным, ибо люди имеют свободное произволение избирать то и другое — идти ли направо или налево, разумею добро и зло. Итак, посредством сильного обвинения их (в лице одного из них) одновременно и побуждает их к надлежащему бодрствованию, и заставляет каждого быть более осторожным в отношении к себе самому. Ведь Он не говорит еще, кто именно предает Его. Но возложив на одного вообще и неопределенно это тяжкое нечестие, Он тем самым возбуждал на подвиг всех и призывал к внимательнейшему бодрствованию, так как каждый страшился вреда для души своей.